«Кого бы мне сейчас хотелось увидеть, так это Винса, – подумал он. – А потом Антона и старого Феликса Карпа».
Энпэшник, сидевший рядом с ним, вдруг сказал водителю:
– Эй, Сид, гляди-ка. Дорога блокирована.
Полицейская машина притормозила. Присмотревшись, Чик увидел на разделительной полосе огромный армейский бронетранспортер. Из башни его грозно глядело крупнокалиберное артиллерийской орудие. Автобан был забит машинами и автобусами, остановленными баррикадой из тяжелых грузовиков, перегородившей шесть из восьми полос.
Сидевший рядом с Чиком полицейский вытащил пистолет. То же сделал и водитель.
– Что происходит? – спросил Чик. Сердце его учащенно забилось.
Ни один из энпэшников не удостоил его вниманием, взоры их были прикованы к военным, столь эффективно заблокировавшим автобан. Полицейские напряглись, и Чику передалось их состояние. Казалось, тягостная тревога заполнила салон машины.
Минут десять полицейская машина еле-еле ползла за впереди идущим автомобилем. И тут в открытое окно влетел рекламыш Теодора Нитца, очень похожий на крохотную летучую мышь.
– Люди кажутся способными проникать взглядом сквозь вашу одежду? – пропищал рекламыш и скользнул под переднее сиденье. – Вам кажется в общественном месте, будто у вас расстегнута ширинка, надо посмотреть вниз…
Водитель выстрелил в него из своего пистолета, и рекламыш заткнулся.
– Боже, как я ненавижу эти штуковины! – Водитель с отвращением сплюнул.
Полицейскую машину тут же окружили солдаты, услышавшие звук выстрела. Все они были вооружены и наготове.
– Эй, а ну-ка бросьте оружие! – пролаял командовавший солдатами сержант.
Оба энпэшника неохотно выбросили через открытые окна свои пистолеты. Один из солдат рывком открыл дверцу. Энпэшники осторожно вышли из машины и подняли вверх руки. Мори и Чик последовали за ними.
– В кого вы стреляли? – спросил сержант. – В нас?
– В рекламыша Нитца, – с дрожью в голосе сказал один из полицейских. – Загляните в машину, под сиденьем. В вас мы не стреляли. Честное слово!
– Он говорит правду, – сказал один из солдат, заглянув под переднее сиденье. – Тут и вправду валяется мертвый рекламыш.
Сержант задумался на мгновение, затем принял решение.
– Можете ехать дальше. Только без оружия. И отпустите на свободу задержанных. С этого момента вы подчиняетесь приказам генштаба, а не полицейского начальства.
Оба энпэшника тут же вскочили в свою машину. Дверцы захлопнулись, полицейские приложили все усилия, чтобы побыстрее влиться в цепочку машин, проезжавших через узкий проход в воздвигнутой военными баррикаде. Чик и Мори смотрели им вслед.
– Что происходит? – спросил Чик.
– Вы свободны, – ответил сержант. – Возвращайтесь домой и носа из него не высовывайте. Не участвуйте ни в чем происходящем на улицах.
Солдаты удалились, оставив Чика и Мори одних.
– Это переворот, – потрясенно сказал Мори, – организованный военными.
– Или полицией, – заметил, почти не задумываясь, Чик. – Похоже, что дальше придется добираться автостопом.
Подобным образом он не путешествовал со времен теперь уже далекого детства, ему казалось странным прибегнуть к такому способу в его возрасте. Это было даже интересно. Чик медленно побрел по обочине, подняв вверх большой палец. Ветер дул ему прямо в лицо, неся с собой запах земли, воды и больших городов. Чик сделал глубокий вздох, набрал эти запахи в грудь.
– Подожди меня! – завопил Мори и поспешил за ним.
Земля вдруг содрогнулась так, что Чика подбросило. На севере в небо всплыло огромное серое грибовидное облако. Прикрыв глаза ладонью, Чик все же не удержался от того, чтобы бросить быстрый взгляд в ту сторону. Там явно произошел взрыв. По всей видимости, небольшая тактическая атомная бомба. В ноздри ударил сильный запах гари.
Какой-то солдат, проходя мимо, бросил через плечо:
– Местное отделение «Карп унд Зоннен Верке».
Он радостно ухмыльнулся Чику и поспешил дальше.
– Они взорвали, – тихо произнес Мори, – военные взорвали Карпа.
– Мне тоже так кажется, – ошеломленно сказал Чик.
И снова, совершенно непроизвольно, поднял большой палец, ища взглядом попутную машину.
Над головой пронеслись две армейские ракеты, преследуя полицейский вертолет. Чик следил за ними, пока они не исчезли из виду.
«Это же полномасштабная война», – подумал он, ужасаясь.
– Интересно, а по нам они не саданули? – сказал Мори. – Я имею в виду фабрику «Фрауэнциммер ассошиэйтес».
– Мы для них мелковаты, – отозвался Чик.
– Да, ты, пожалуй, прав, – с надеждой в голосе произнес Мори.
«В такие времена лучше быть маленьким, – подумал Чик. – И чем меньше, тем лучше. Вплоть до точки».
Около них остановилась машина. Они рванулись к ней.
В небе образовалось еще одно грибовидное облако, на этот раз на востоке, заполнило добрую четверть небосвода. И снова затряслась земля под ногами.
«Должно быть, “АГ Хеми”», – решил Чик, забираясь в кабину поджидавшего их автомобиля.
– Куда, парни, путь держите? – спросил водитель, плотный рыжеволосый мужчина.
– Куда глаза глядят, мистер, – ответил Мори. – Лишь бы подальше от неприятностей.
– Согласен с вами, – сказал водитель, трогая машину. – Ох как я с вами согласен!
У него был старомодный автомобиль преклонного возраста, но, похоже, в очень неплохом состоянии.
Чик Страйкрок поудобнее откинулся на спинку сиденья. Рядом с ним, облегченно вздохнув, то же самое сделал Мори Фрауэнциммер.
– Сдается мне, они все-таки прищучили этих монстров, – сказал рыжеволосый, медленно ведя машину через узкий проезд в баррикаде.
– Это точно, – отозвался Мори.
– Самое время, – произнес рыжеволосый.
– Что верно, то верно, – сказал Чик Страйкрок. – Я с вами полностью согласен.
Машина начала набирать скорость.
В большом старом деревянном здании, полном эха и пыли, горбатики прохаживались из угла в угол, беседовали друг с другом, пили кока-колу, а некоторые вроде бы даже танцевали. Эти танцы больше всего заинтересовали Ната Флайджера, и он направился со своим портативным «Ампеком Ф-а2» в ту часть дансинг-холла, где это происходило.
– Танцам – нет! – сказал ему Джим Планк. – Песням – да! Подождем, когда они начнут петь снова. Если, конечно, это их занятие можно назвать пением.
– Звуки, которые они издают во время танца, очень ритмичны, – заметил Нат. – Думаю, нам бы не помешало и их записать.
