— В Киеве нашел подработку? — нарушил молчание Павел. А Руслану оно показалось таким тягостным, что он был рад говорить.
— Да, в «Эпсилоне». Их заинтересовала моя анимация.
— Хорошие ребята, — ответил Величко. — Знаком с ними лично. Надеюсь, мы друг друга поняли.
Это было похоже на угрозу. А Паша поспешил внести ясность.
— Знаю, кто-то другой на моем месте думал бы о себе, а не о чувствах Люды. Возможно, воспользовался бы своим положением, чтобы перекрыть тебе кислород, если ты от нее не откажешься. А мне надо знать, что она будет счастлива. Поэтому имей в виду, я слежу за тобой. И не заставляй меня жалеть о том, что я добровольно ухожу с вашего пути.
Это все выглядело, как сцена из душещипательной мелодрамы. Руслану стало неловко.
— Да можешь так не спешить. Она меня не простила, выгнала прочь.
— Завтрашний день нас рассудит, — Паша с неохотой оторвался от созерцания окон. — Будь тут около восьми. Обычно она в это время на пары идет…
…Люда зябко поежилась, с благодарностью взяла большой стакан лате из Пашкиных рук. Утро выдалось пасмурным и хмурым.
— Может, сядем в машину? Холодно.
Паша с грустью смотрел в ее слегка припухшие глаза, похожие на сапфиры. Смотрел так, словно хотел навсегда запомнить, положить в сейф своих воспоминаний, перед тем, как…
Почему у нее было чувство, будто он сейчас прощается? Смотрит так, что сердце сжимается… будто все знает. Словно точно прочитал ее мысли и понял, кого она выбрала уже под утро, когда слез не осталось, а разум отдал право выбора сердцу.
О, что она пережила за эти несколько часов до рассвета — не передать словами. Ей даже посоветоваться было не с кем. Анжелика вновь крутила пластинки в самом крутом клубе столицы, а позвонить никому нельзя — все спят. А сердце, израненное болью последних месяцев, медленно рубцевалось, осознав, что больше его не изрежут и не ранят. Слова Руслана, его взгляд, его чувства… да она еще вчера поняла, что он искренен с ней, как ни с кем и никогда. А обида… она вышла вместе с ее слезами.
Увы, ни с кем и никогда она не будет так счастлива, как с ним, своим возлюбленным. Его не заменить, не стереть из памяти, не разлюбить. И никогда такая любовь не повторится вновь — отчего-то она это знала наверняка.
— В машину? Давай посидим немного. К тому же, подождём ещё одного человека.
— У тебя деловая встреча?
Ей было неловко с ним. Неловко видеть взгляд Пашки, полный любви без надежды на взаимность. Она знала, что должна сказать ему о том, что произошло вчера. Рассказать о своих чувствах. Наконец, озвучить, что сделала свой выбор, совсем не в его пользу…
Неизвестно, отчего было больнее. Необходимость обидеть того, кто был к ней так добр, удручала. Пашка не заслужил такого! Но она любит Руслана, любит, наверное, еще сильнее, чем когда-либо! И как же быть? Можно ли найти выход из такой, казалось бы, нелегкой ситуации?
— Люда, — выдохнул Пашка. — Я хочу сказать, что между нами ничего быть не может. Останемся друзьями.
Девушка едва не обожгла губы горячим лате — его слова стали для нее полной неожиданностью. Не веря, что слышит именно это, подняла глаза, полные недоверия.
— Ты… ты…
Мимолетная обида тут же растаяла под волной счастья и облегчения. Не пришлось ничего говорить. Пашка сделал это за нее.
Он улыбался. И Люда не заметила боли в его глазах. Счастье не замечает подобных вещей.
— Любишь его, да? — Павел отвел взгляд в сторону. — Я знал, всегда знал. Это не твоя вина, любовь не выбирают.
Поднес ладони к губам, и Люде показалось, что глаза парня предательски блестят. Но он совладал с собой.
— Пообещай мне одно: я останусь твоим другом. Близким другом, что бы ни случилось. Я хочу знать, что ты счастлива. Что ты теперь навсегда забудешь, что такое слезы и предательство любимого человека.
— Пашка, конечно… я же… я всегда говорила, что ты мой самый близкий друг. Ты им останешься, и никто этому не помешает.
Величко обнял ее, прижал к себе. Погладил по волосам, успокаивая:
— Спасибо, что не отказываешь, сославшись на то, что Руслан будет против нашей дружбы… а вот, кстати, и он.
Люду буквально опалило жаром. Ноги стали ватными. Она сидела и смотрела, как ее любимый мужчина медленно приближается, сжимая в руках букет нежных кремовых роз. Таких же, как ее румянец в тот момент.
Не замечала ничего. А Паша отошел в сторону, чтобы не мешать счастливому воссоединению двух любящих сердец. Минута, и неведомая сила буквально подорвала ее с лавочки, бросив в объятия того, кто уже давно и иногда не совсем бережно, но все же держал в руках ее нежно бьющееся сердце.
— Руслан!..
— Людмилка!
Миг, и чувства закружили их в неистовом вихре. Люда и не знала, что ее отрывает от земли — сильные руки Руслана или неподконтрольная никому и ничему сила любви. Не понадобилось слов, чтобы они поняли друг друга.
Прощены и любимы. Никаким препятствиям больше не помешать настоящему чувству. И без того разлука была непозволительно долгой, и ни одна гордость этого не стоила.
— Я люблю тебя! Нас никто и никогда не разлучит, слышишь? Никто и никогда! — шептал Руслан, целуя ее ресницы, щеки, переносицу, губы, теряя рассудок в сладостном единении. А Люда даже говорить не могла, просто таяла от счастья, оглушённая ласками и поцелуями.
— Ты лучшее из всего, что со мной случалось! — горячо прошептал Руслан, прижимая ее к себе.
— Я просто люблю тебя, — прошептала она в его губы. — И если ты позволишь кому-то вновь разрушить наши отношения…
Руслан поднял ее на руки, закружил. И пасмурный день столицы расцвел красками лета.
— Никогда, мое счастье, моя бесценная. Никогда!
И, прижав ее к себе, поймал взгляд недавнего соперника. И кивнул — вложив в этот кивок всю благодарность, уважение, признание.
Кивнул будущему верному другу семьи, который однажды отказался от права на счастье ради счастья той, кто была для него очень дорога. И того, кто спас их любовь ценой собственной боли.
Над Киевом серело хмурое небо. Накрапывал дождь, остывал на их разгоряченной коже. А в сердцах двух влюбленных, как и прежде, цвела всеми красками даже не весна, а вечное лето…
Конец.
