На вопрос дочери обо мне ссылается на необходимость купить необходимые вещи и мой выход в магазин. Ухмыляюсь, вроде всё продумано до мелочей, и ложь льётся правдиво спокойно. Пусть так. Возможно, и к лучшему.
Чаще всего мы обманываем близких ради их спокойствия, оправдывая себя тем, что пытаемся уберечь, защитить. Только вот порой это входит в привычку, стирая границы правды, размывая пределы реальности. Мы обманываем в мелочах, не замечая того. Выстраиваем на лжи и молчании, отношения, которые потом начинают нас чем-то не устраивать. Не понимая, что слишком заигрались, обманув себя и потеряв нить, ведущую к правде. Поверив в сказку, которую сами придумали, возведя вокруг себя высокий забор, за которым не видно реальности, происходящей вокруг.
Я уже не уверена, что знаю этого человека, сидящего в паре метров от меня за стеклянной стеной. За все эти годы так и не открывшегося мне полностью… Не уверена, что чувствую его, видя лишь маску, желаемую мне показать. А кто таится за ней? Тот парень с решительным взглядом, забравший меня с танцпола? Обжигающий взглядом мужчина, к которому я шла по ковровой дорожке, улыбаясь и шепча заветное «да»? Романтик, с которым я познакомилась на улочках Барселоны? Бизнесмен, ловко выстраивающий в цепочку каждый свой шаг, неизменно ведущий к победе, прячущий эмоции в холодных, расчетливых глазах. Или тот, кто открылся вчера… бьющий взглядом наотмашь, приковывающий страхом к шершавой поверхности пола. Зверь, вырвавшийся из клетки. Усмехаюсь игре подсознания, не сумевшей соединить эти образы вместе с тем, кто сейчас сидит недалече. Будто каждый из них — отдельный человек, лишь немного знакомый мне, а не один и тот же мужчина. Незнакомец, с которого страшно снять маску. Как глупо это осознать через столько лет брака…
На коже мурашки от прохлады, витающей в воздухе, брызг холодных капель, задуваемых ветром под навес, мыслей, блуждающих в истерзанном подсознании. Подходит бесшумно, присаживается рядом на корточки, вырывая своим присутствием из водоворота мелькающих перед глазами картинок. Проводит рукой по голой ноге.
— Замерзла?
Отрицательно качаю головой, не замечая дрожь, бегущую по поверхности кожи.
Жара спала с первыми упавшими на землю каплями, принеся городу освежающую прохладу, окутав его покрывалом колючих туч. Смеркается.
Ловким движением снимает со стула. Прижимая к себе, несёт в теплую, закрытую спальню. Усадив на кровать, стягивает влажную футболку с обнаженного тела. Заставляет рефлекторно сжаться, нахмуриться. Наблюдает, доставая из шкафа сухую майку и шорты. Одевает, как куклу, фыркая рядом с ушком:
— И пальцем не трону, пока сама не попросишь, — обжигая шею горячим дыханием, привстает с кровати. Как маленькую укутывает в теплый плед, вызывая желание огреть по голове подушкой за излишнюю самоуверенность! Нахамить, выплеснув наружу свои эмоции. Закрыться стеной из «непризнания» собственной вины. Душащее чувство обиды… на него, на себя… на всех.
И не собираюсь я унижаться! Слишком много на себя берёт.
Отворачиваюсь, бормоча под нос:
— Даже не извинился…
Слыша в ответ ироничный тон, сдавленный нотками грусти:
— Кто бы об этом говорил…
Ушел, прикрыв дверь.
Спать не хотелось, идти к нему тоже. Проворочалась больше часа, слушая отдающиеся в тишине темной комнаты звуки работающего за стенкой телевизора. Желая расставить все точки над «i» и негодуя после его слов идти первой. Он же мужчина, в конце концов… Стиснув зубы и уткнувшись носом в подушку, заставляю себя заснуть.
Утро встретило без улыбки, нагло ворвавшись в незашторенные окна. Шестой час. Солнце уже высоко. Выпаривает упавшие на землю небесные слёзы.
Приоткрываю дверь, слыша за спиной:
— Собирайся, у нас меньше часа до пекла.
Выхожу, нацепив белый сарафан, хорошенько припудрив губы и накрасив красным. Усмехается, облачившись в спортивную майку и шорты, крепя воду к карману весомого рюкзака.
— Волосы в хвост, помаду убрать, иначе разотрешь её по шлему, и переоденься… хотя, можешь оставить это развивающееся платье, и полтора часа до порта практически беспрепятственно прижиматься ко мне.
Раздраженно сверкнув глазами, иду искать джинсовые шорты, по пути слыша веселое:
— Кофту накинь, продует — весь отдых мне испортишь.
С чувством выдыхая и перебирая глазами предметы, которыми могла бы в него запульнуть, натягиваю майку и шорты.
Спускаемся на парковку, отдаем ключи от байка персоналу и выходим на улицу, по пути перебрасываясь короткими фразами. Он — всё так же иронично подтрунивая, а я — ерничая, пытаясь отбить незримый удар. Помогает усесться на байк. Обойдя за спину, фиксирует поверх кофты рюкзак дополнительной защитой на поясе. Слегка разведя мои ноги, заставляет упереться в подножки. Лаская теплым дыханием щеку, произносит мягко:
— Зря ты всё же переоделась, мне было бы намного приятнее ехать.
Поневоле заставляет улыбнуться, хоть и подбешивая своим поведением.
Уточняю:
— Ты ж сказал — ко мне не притронешься?
Кивает в ответ, дерзко улыбаясь, и надевает мне шлем:
— Но это не помешает тому, что ты ближайшие полтора часа будешь меня обнимать.
По-детски пытаясь спрятать улыбку, ладошкой бью его в грудь. Даже не перехватывает, хотя реакция и быстрее. Подается вперед. Резко закрываю стекло шлема. С довольной улыбкой наблюдая веселье в глазах. Не поднимая, касается губами гладкой поверхности, оставляя заметный отпечаток и запотевшее от дыхания стекло. Пытаюсь переубедить себя, что это не так, но на самом деле эта игра начинает мне нравится. Усаживается впереди, закрывает свой шлем. Фыркая, окольцовываю его торс руками. Объезжаем по периметру возвышающийся двумя метрами выше дороги бассейн и направляем байк к выезду. Не знаю, зачем в тот момент поднимаю голову вверх, упираясь взглядом в стоящего возле края Стива, без улыбки салютующего в ответ.
Проезжаем мимо. А ведь ему сверху прекрасно было видно всё происходящее у байка. Шесть двадцать утра. Значит, записка всё же нашла своего адресата… не вовремя, как и всё ныне происходящее со мной. Зажмуриваюсь, не имея возможности обернуться, попрощаться… Невольно прикусываю больные губы, рефлекторно сжимая сильнее руки вокруг мужа. В свою очередь он отпускает одну руку и плавно похлопывает меня по бедру. Явно принимает это крепкое объятие на свой счёт.
Игривое настроение разом улетучивается. Остаётся только считать минуты до дозаправки или первой известной точки пути. В надежде не думать ни о чём и ни о ком. Просто забыться, уносясь вдаль от города, обдуваемая свободным ветром.
В порт мы приехали намного быстрее, выжимая из байка полную мощь. Освежившись холодными шейками, коротали время в ожидании катера. Среди толпы людей, загружающихся в открытые платформы парома, облепляя самую кромку и бесстрашно свешивая ноги за борт.
