— Мираж, не иначе. Солнечный удар, получить который здесь совсем не редкость… Захлестнувшее воображение… Он простой парень. Молодой, привлекательный. Один из многих. Забудь! Колыхнул давно позабытые чувства — скажи спасибо и иди дальше! Иногда такая встряска даже полезна, а-то заскучала, расслабилась, перестала благодарить судьбу за то, что у тебя есть. Тишина. Спокойствие… раздавленное напрочь одной случайной встречей. Случайной ли? Усмехаюсь, нервно покачивая головой. Говорят, где-то свыше прописан каждый наш шаг. Предопределен. И мы по сути не имеем права выбора… пешки, марионетки в чьих-то жестоких руках. Шаг вправо, шаг влево — получи наказание! Почувствуй сполна! Загнись от самобичевания… и вернись на истинный путь, не пытаясь больше свернуть. Карма! Видать, в прошлой жизни, детка, ты неслабо нагрешила! По поверьям буддизма, родиться бы тебе дворовой собакой… низший уровень перевоплощения души… Так что перестань себя сжирать заживо! Заткни развопившееся внутри самолюбие и забудь! Было и было! Ты слишком легко отделалась, уж поверь… Да, не такой, как все. Да, ни один из мужчин, за твои двадцать шесть, никогда не вызывал таких чувств, подобной отключки разума, не ломал волю одним присутствием и желанием ползти к нему на коленях, дабы обратить на себя внимание, заслужить хоть один снисходительный взгляд. Похоже, он тебя даже не заметил! Забавно, не правда ли? А ты уже готова была наматывать слюни на свой кулак. Ну, так радуйся! Говорю ж — легко отделалась! Испытала то, о чём многие мечтают и грезят годами! Улыбнись же! И иди себе дальше, тебя же ждут, не забыла?
— Проснулся всё-таки, — я уж подумала, голос разума похоронен под грудой осколков самолюбия, — а нет! Проходи, дорогой, устраивайся поудобнее. Теперь долгими темными вечерами нам будет, что с тобой обсудить… Или заткнись уже напрочь. И без тебя тошно…
Переодеваюсь, наношу макияж, улыбаюсь натянуто. Вроде та же я, что и с утра, да только что-то не то: усталость в глазах от переизбытка эмоций, ударной дозы адреналина… Начинает отпускать. Спутанные движения пальцев, медленное хождение взад-вперед… Остался лишь легкий привкус сумятицы в мыслях, чувство вины, смущение за картинки, мелькающие перед глазами, и ощущение, что это была не я, а двойник в том же обличии. Развязный, распущенный, другой. Я такой быть не умею! Не хочу! И не буду!
Вещи собраны. Второпях выходя с дочкой, хлопаю дверью и направляюсь к дороге из комплекса. Мазнув взглядом, понимаю, что на пустой дороге под палящим солнцем с ребенком можно долго ждать свободный «Тук-тук». Полдень. Все на пляжах, у бассейна или в освежающих ТЦ. Беру «байк-такси». Моя дочь к ним с года приучена. Для туристов это выглядит дико! Для нас — обыденность. Здесь байки везде, это самый простой и быстрый способ передвижения. Усаживаю ребенка между собой и водителем, закрепляю сумку, надеваю ей шлем, сама обойдусь: немного проветрить мысли — это самое лучшее, что доктор прописал. Едем… С ветерком… Вне знаков. С уже привычным левосторонним. Это Тай. Здесь правила лишь для туристов. Минуем центр, съезд на знаменитую «Walking street», сейчас она открыта, как и обычная «Бичка». Приморская улочка с кучей магазинчиков и закрытыми до шести барами. Подъезжаем к «Central Festival», расплачиваюсь, благодарю, получая взамен порцию комплиментов и широкую улыбку… За это я и люблю страну.
Поднимаемся по нескончаемым эскалаторам на верхние этажи, минуем множество брендовых магазинов, дорогих дизайнерских бутиков… даже не цепляюсь взглядом. Нам нужен детский центр, он выше, чуть в глубине. Там нас встречает Кристина, загорелая ухоженная брюнетка, с сыном Вовкой, пяти лет. Моя дочь на год младше, но это не мешает им прекрасно ладить, а парнишке — её по-братски оберегать. Отправляем детей в чудо-комнату на полтора часа, там ими займутся аниматоры, а сами направляемся в ближайшее кафе. Настроение на нуле. Под бесконечное щебетание Крис пытаюсь выдавить искреннюю улыбку. Выходит паршиво.
— Что с тобой? Ты не заболела? Приехала бледная, словно смерть.
Усмехаюсь, отшучиваюсь, но её не провести.
Разражается тирадой с бесконечным количеством вопросов, которые начинают бесить. Предлагаю выпить! Может хоть это поднимет упавшее настроение. В ожидании заказа рассматриваю милую Крис. Почему я, не имеющая от неё ни единого секрета, вдруг молчу? Не вешаюсь на хрупкое плечо в соплях, слезах, рассказывая ей, как жестоко обошлась со мной судьба? Почему не могу высказаться, чтобы стало легче? Чтобы суметь отпустить этот прилипчивый образ из памяти?
— Потому что ты не с кем не хочешь ЕГО делить. Это твоя тайна. Только твоя. А ещё не хочешь падать ниц в глазах подруги! Нарушать идиллию, что у тебя всегда всё хорошо. Не хочешь жалости! Ты не выдержишь её жалости! А Крис очень добра, она начнет сочувствовать и плакать с тобой. В какое дерьмо вы превратите дружескую встречу? Да. Лучше просто выпить и свалить всё на нарастающий пмс. Так проще. Так легче. А переболею им за пару дней, и, глядишь, стану прежней. А расскажи всё Кристине, так придется об этом еще вспоминать.
Официант подает Маргариту с дыней. Она бесподобна здесь. Успокаивает, усмиряет, заставляет смотреть на мир более оптимистично. Как раз то, что надо! Единственно верное.
— Лиз, что случилось? — канючит подруга. — С мужем поругалась? Ведь сама не своя…
— Да знаешь же, это невозможно. У нас тишь и гладь. Мир и покой. Просто устала. Может, возьмешь Катюшку на ночь к себе? Пижамная вечеринка и все дела… Я в долгу не останусь, заберу как-нибудь Вовку на день. Улыбается.
— Что задумала?
Вообще в планах была большая бутылка Мартини, пачка сигарет, свежесть морского заката и вечер самобичевания. Но ведь всего не расскажешь… особенно близкому человеку. Станет переживать за идиотку подругу, названивать, наставлять.
— Хочу сделать сюрприз мужу. Всколыхнуть забытые чувства…
Нажрусь в хлам, как бывало за эти года крайне редко, и выведу на скандал… пусть это перекроет зудящую рану. Клин клином. А может просто трахнуться с ним? Вложить всю страсть? Представляя на месте мужа Его… и разбередить душу ещё больше! Нет! Такого делать нельзя! Пусть останется приятным мальчиком у бассейна, без ассоциаций в сексе! Иначе сойду с ума… иначе совсем пропаду…
Глава 4
Он целовал властно… Стискивая до боли одной рукой мои бедра, нахально задирая подол платья. Другой же удерживал меня за шею, не давая даже возможности уйти от жесткого поцелуя. Сладкого, заводящего, обжигающего…
Периодами пропуская, как кот, прижавший мышке хвост и гоняющий её по кругу… Покусывал губы… с улыбкой, пытаясь рассмотреть что-то в моих пьяных глазах. Отражение себя, замутненное желанием. Он действовал медленно. Дразнил. Ухмылялся. Скользил рукой по бедру, ловко закинув ногу на себя. Вдавив собой мою спину в цементный забор — неровный, царапающий до боли, в кровь. Как я объясню потом эти отметины? Нет! Нет… продолжай…
Ни на миг не отпускает мою шею, не даёт возникнуть и мысли, что я могу сбежать, усомниться в решении, обдавая горячим дыханием пересохшие губы… Облизывает, посасывает… Отвечаю со стоном. Сжимаю до боли в суставах его крепкие плечи, обнимаю, притягиваю, кусаю в ответ. Моё! Пусть и на краткие доли секунды! Задирает до пояса платье, подкидывает вторую ногу и вдавливает в стену с удвоенной силой. С криком, болью, желанием, выпускаю из легких оставшийся воздух. Припечатана, порабощена, приколочена… Освободив руки, снимает футболку, дает насладиться увиденным… Даже в темноте видны выделяющиеся красные отметины от моих рук. Смеюсь, целую, утыкаюсь носом в его кожу, ловлю легкий пьянящий аромат… Одурманивающий, сводящий с ума… Да куда уж больше!!! Темнота у забора скрывает это безумие. Единственный тайный уголок. Сюда не доходит свет фонарей, не охватывают надзором камеры — я на это надеюсь! Господи! Как я на это надеюсь! Пешеходная дорожка делает круг, но сейчас слишком поздно для прогулок. Только б не прошёл с фонарём охранник!
