— Тебе что-нибудь принести? — сухо уточняет Димка, подошедший сбоку. Заставляющий нахмуриться от накрывающего осознания, что отвлекшись на миг, я упустила этот зрительный контакт. С сожалением наблюдая, что искры, летящие от нас, вновь потухли. Он уже смотрит на друга, а не пронзает иглами взгляда меня.
— Виски. На три пальца. И лучше не повторяй, а то с ней не справишься. Пытаюсь успокоить дыхание, вновь срываясь на ритм загнанной лошади, когда он едва поворачивается ко мне, собираясь уходить, на секунду задержавшись губами в сантиментах от моего затылка, тихо и хитро бросая:
— Как думаешь, три или тебе хватит и два?
Едва не поперхнувшись, ловлю на его лице блуждающую улыбку, при серьёзных глазах. Не поворачиваясь, бросает, словно команду, зазевавшейся на поводке собачке:
— Анюта, пройди в кабинет, ты мне на ближайший час будешь нужна, — уходит в сторону лифта. Не обернувшись. Не попрощавшись…
— Конечно, — томно проговаривает, поднимая вверх бровь. Сложив губки бантиком, ехидно оглядывает меня. Так и хочется врезать, сбив спесь. Отворачиваюсь в сторону друга. Зачем доводить до греха? Закусываю губы, ощущая на языке сладость помады. Ещё немного сжать челюсти и он разбавится металлическим привкусом крови. Напрягаюсь до предела, сжав руки в кулаки. Выпиваю залпом протянутый Димкой бокал. Обжигая горло неразбавленной горечью. Тщетно пытаясь закрыть картинки, словно всплывающие окна на экране, мелькающие перед глазами. Яркие алые губы, впивающиеся в его. Жадно. Неистово. Со всей страстью, скопившейся за эти года. Столько времени он был неприступен. А теперь? Свободен, словно птица. Черные волосы, разметавшиеся по сидению небольшого дивана… или по гладкой поверхности темного лакированного стола? Сброшенные бумаги на пол, в нетерпении найти удобное место… Твою ж мать! Нужна на час! Вечером, когда все подальше от офисных кабинетов. В тишине. Одни! Да какие, к черту, могут быть дела?!
Отхожу к окну, пытаясь слиться с партерой. Вцепляюсь в неё руками, до боли сжимая пальцы. Меня ни для кого нет. Одна. У ледяного окна, с видом на заснеженный город. Охваченная дрожью. Опустошенная, словно выпитый мной бокал. Всё вокруг: музыка, украшения, выпивка, скопление людей — лишь декорации моего одиночества. Абстрактная картинка, не имеющая смысла. Пустота, вышедшая из недр души.
— Ты в порядке? — обняв сзади за плечи, уточняет друг. Разжимаю онемевшие губы.
— Конечно, — улыбаюсь, не поворачивая лица. Судя по отражению в стекле — вышло вполне сносно. — Развлекайся, Дим. Мне не нужна нянька. Я здесь всех знаю, найду, чем себя занять. Если решусь уйти — я тебе наберу.
— Не скучай, — бросает сухо, целуя в макушку. Не оборачиваясь, провожаю сдержанной улыбкой в ответ.
Убираю её с лица, лишь он отходит на пару шагов. Опуская в пол невидящий взгляд, транслирующий в сознании новые сцены, словно смотрю на широком экране прямой эфир… Его руке на ее податливом теле, выгнутом в поисках ласки, точно кошка, стелющаяся перед хозяином. Его ладони, обрамляющие, сжимающие до боли пышную грудь. Влажный, горячий язык, выводящий узоры на длинной шее. Губы, сжимающие нежную кожу. Клеймящие изящным узором свою вещь. Заставляющие истошно стонать эту гребанную сучку… Бл@дь! Разворачиваюсь, резким движением выхватывая первый попавшийся наполненный бокал со стола. Выпиваю до дна, в попытке свести на минимум взбесившийся пульс. Поставить на паузу живую трансляцию. Морщусь от крепости и сладости напитка. Водка с клюквенным соком… Как можно пить эту дрянь? А внутри не становится легче. Перед глазами мелькают её острые, красные ногти, расстегивающие пряжку его ремня, молнию брюк. Пухлые, влажные алые губы, обхватывающие до основания член… Едва не рычу, пытаясь сильнее зажмурить глаза. Повергнуть всё в желанную темноту!
— Водка с клюквой? — усмехается разум. — Дайте два!
Залпом. Не закусывая. Вокруг есть люди? Разве надо об этом думать? Плевать! Безразличие разливается вместе с алкоголем в крови. Я привлекаю внимание? Веду себя неприлично? Нарываюсь с кем-нибудь на скандал?
— Пока ещё нет, — с улыбкой констатирует разум.
Вот и отлично! Ещё одну, пока друг не опомнился и на шатающихся каблуках незаметно прошмыгнуть к лифту!
— К выходу! — поправляет разум.
Нет, я ещё не настолько пьяна, чтоб запутаться в схеме этого здания! Кабинет на пятом этаже. По ступенькам, на десяти сантиметровой шпильке, мне не дойти. Ещё одну? Или не стоит? Пожалуй, не следует терять время. Автопилот. Приклеенная улыбка. К лифту! Чёрт побери, ну я этой стерве покажу!
Бесшумно смыкающиеся стальные двери. Отворачиваюсь к зеркалу, всматриваясь в своё отражение. Обиженный взгляд. Словно ребенка лишили конфеты… А как иначе? Когда чужая женщина орудует на моей шоколадной фабрике. Вкушает десерт, приготовленный для меня… Губы вытянутые в ровную линию. Поправляю выбившиеся из прически, слегка волнистые пряди.
Остановка. Медленно выхожу в темный коридор. Снимаю туфли, чтобы в тишине не стучать. Мороз по коже от касания ступней холодного кафеля. Мурашки, появляющиеся от охватывающего страха. Сжимаю туфли в руках, медленно направляясь в сторону его кабинета. Заворачивая за угол, иду на полоску света, манящую из под двери. Замираю в паре метрах. Ни звука. Чёрт побери! Вперёд? Назад? Хочу осесть прямо здесь! Растоптать и остаться в этой неизвестности! Разреветься топя звуки голоса в сложенных вместе руках! Отчаянно боясь увидеть то, что ожидает меня внутри!
— Уйти нельзя остаться, — подтрунивает уже принявший решение разум. — Где поставила бы запятую ты?
Вдохнув разрываю пространство, зажмурившись поворачивая тяжелую ручку. Пустой стол секретаря заваленный бумагами, приоткрытая дверь самого кабинета. Иду, буквально на мысочках, стараясь не обличать в шум шаги. Темная дверь. Останавливаюсь, прислонившись ладонями. Кажется моё сердце своим яростным стуком эхом отдаётся вокруг. Две секунды. Перевести дыхание. Открываю дверь, касаясь щекой деревянного косяка. Упираясь в его суровый взгляд, исчезающий за белой завесой выдыхаемого вверх дыма. Расслабленная поза в кресле не скрывает натянутого стержня внутри. Усмехаюсь, переводя глаза на неё. Задравшаяся юбка до окантовки трусов. И я ведь не ошиблась, это всё же чулки. Лукаво улыбается закусив колпачок ручки. Высоко вздымая грудь под рубашкой, которая смогла слегка разойтись.
Тяжелый взгляд, ощущается затылком. Перевожу глаза с неё, сидящей на кромке стола, на три метра вправо… боязно выдыхая.
— Что-то хотела? Или слегка заблудилась? — иронично уточняет Анна.
— Пошла вон, — бросаю ей сухо, глядя в его глаза.
— Да какое ты имеешь право? — взрывается, едва не переходя на писк, спрыгивая со стола. Обращаюсь к нему, словно её здесь и нет:
— Сколькими процентами акций компании, включая те, что принадлежат дочке, после развода владею я?
— Двадцати пятью, против пятидесяти одного моего, — ровно выдыхая, спокойно отвечает, лишь метая молнии сквозь глаза.
— Это даёт мне право единолично уволить, дерзящего акционеру, сотрудника?
