Вход на крышу не заперт… или предварительно вскрыт. Уже не столь важно. Вдыхаю морозный воздух, позволяющий хоть ненадолго почувствовать себя лучше. Скинуть поволоку сна с глаз. Сколько лет я здесь не была? А сердце вновь заходится в бешеном ритме от преследующих воспоминаний. Вбрасывая дозу адреналина в кровь, заставляющего широко распахнуть глаза, оглядываясь по сторонам.
— Зачем мы здесь? — процеживаю сквозь непослушные губы, с опаской осматривая знакомое место. Запорошенная мелким снегом крыша словно и не изменилась с моего последнего визита сюда. Это ведь тоже была зима. Последний день перед официальной продажей нашей квартиры. Ночная вылазка… словно прощание с прежней жизнью. С теми приятными моментами, которые связываются в одно целое, пребывая здесь. Сердце стучит, отдаваясь в висках. Заглушая спокойный тон его голоса, отзывающийся где-то позади.
— Отпускаем воспоминания.
— А если они мне слишком дороги? — поворачиваюсь к нему, искажая линию губ гримасой боли, простреливающей глубоко внутри. Взгляд приковывает протянутая рука, на ладони которой смиренно покоятся наши кольца. Хочу прикоснуться к ним, осекаясь в мгновение, понимая, что в нём что-то не так. Словно мираж, который исчезнет, развеется от легкого движения в его сторону. Станет дымкой, рассеявшейся в сознании. Выдаю обречённо:
— В прошлый раз, протягивая мне его, ты стоял на коленях… И я не хочу перекрывать в памяти неизбежностью этот момент, — безжизненным взглядом смотрю ему прямо в глаза, убеждаясь в своей правоте. — Ты не собирался мне его возвращать… — бестолку спрашивать, когда ответ прописан на серьезном лице, словно выбит на камне. Отрицательно качает головой, сжимая пальцы в кулак. Пряча за непроницаемой стеной то, что я хотела бы вернуть.
— Тогда зачем я здесь? — усмехаюсь бесстрастно.
— Чтобы помочь мне избавиться от воспоминаний, — отвечает серьёзно, словно это досконально объясняет все правила глупой игры.
— Вроде «клин клином»? — потеряв интерес к лихо закрутившейся в голове мысли, выдаю сухо. — В чём моя миссия на этот раз? Объясни кратко, и закончим на этом.
Отворачиваюсь, делая несколько шагов вперёд, в глубину от двери, в сторону края. Поднимая снег вверх непослушными ногами. Исходя мелкой дрожью на холодном ветру. Губы немеют, а сердце замедляет ход, тихо смиряясь со своей участью. Словно покрываясь тонкой ледяной коркой, способной хоть как-то защитить от вторжения боли. Только она всё равно сильнее, и проникает в мельчайшие трещины, отравляя и ожесточая всё внутри, доходя до кончиков пальцев и отражаясь во взгляде. Там внизу, за ограждением, город переливается тысячами огней. Жизнь кипит. Одни спешит туда, где их любят и ждут. Другие прожигают ночь с первыми встречными. Город не спит. И никому нет дела до нас. До этого момента. Пустой крыши, укутанной снежными хлопьями, и моих слёз, вновь пробивающих себе дорогу по истерзанным холодным ветром щекам. Никого ничего не волнует! Сколько отрицания в одной фразе… Морщусь, делая ещё несколько шагов вперёд. В эту секунду кажется, что это касается и меня.
Слышу шорох приближающихся шагов. Одним движением руки смахиваю с лица слёзы. Не хочу выглядеть жалкой. Хотя, куда уж больше… Выдала за этот день всё, что могла.
— Где всё начиналось, там всё должно и закончиться, — смиренно повторяет разочарованный разум. Делаю ещё пару шагов вперёд, прикасаясь к посеребренному инеем железному ограждению, поворачивая голову в его сторону и с натянутой улыбкой тихо произнося:
— Что ты собираешься сделать с нашими кольцами?
— Бросить вниз, — парирует сухо, напряженно наблюдая за мной исподлобья.
— Зря ты ломаешь традиции, — нервно смеюсь, вцепляясь в поручень лишь сильнее. Ища опору, без которой иначе уже стоять не могла бы. — Прошлый сценарий мне нравился больше… Размахнись посильнее, чтобы у меня не возникло желание спуститься и их отыскать. Поворачиваюсь всем телом к нему, перехватывая на поручне замерзшие руки. Замечая легкий проблеск улыбки на его лице, промелькнувший в ответ на мои слова. Облокачиваюсь спиной, глубоко выдыхая, желая осесть на приступок, закрывшись от него, и собираясь с последними силами, чтобы стойко выдержать заключительный акт.
— Отойди от края, — искривляет губы, опуская глаза. Делая медленный шаг вперёд, тихо продолжает, — пожалуйста.
— Брось, — с долей иронии тихо вторю в ответ. — Здесь крепкие ограждения. Это наша крыша… — Просто сделай то, что хотел и вычеркни разом из памяти тот день, когда впервые привел меня сюда.
Держусь за ледяные поручни, поднимая глаза к беззвездному небу. Начиная морщиться с долей улыбки от легкого касания редких пушистых снежинок, волшебно кружащихся в высоте, мгновенно таящих на моих щеках.
— Отойди от края, — повторяет более напряженно. — Скользко. Да и не уверен, что за состоянием поручней эти годы досконально следили.
— Знаешь, — смотрю в любимые глаза более смело, с грустью продолжая. — Я за последнее время много думала, а что осталось бы после меня? Нелепые воспоминания. Впустую потраченная жизнь, — устало усмехаюсь без тени сарказма, сама удивляясь прорвавшимся из глубины откровениям. — На меня даже дочь не похожа, хотя, наверное, это и к лучшему. Говорят, если копия отца — станет счастливой… Кроме неё ведь действительно хорошего мало… Ты прав в своей глупой попытке. Надо что-то менять. Жить настоящим, выбросив из памяти прошлое. Стремиться к чему-то. Иначе ведь после короткого шага останется лишь пустота.
Делает последний рывок до сближения, резко притягивая к себе и буквально отрывая от ледяного поручня, так старательно удерживающего меня, впечатывая в себя и крепко обнимая. Сжимая до боли, выбивающей с тихим стоном воздух из легких. Ладони покалывает иголками, а замерзшие пальцы не хотят слушаться. Скривившись, пытаюсь сжать кулаки, бросая никчемные попытки, слыша его надломленный голос, понижающийся до шепота:
— А моя жизнь чего-то стоит?
Сердце взрывается криком, словно чувствуя эти слова. Грохочет, не унимаясь, отчаянно выбивая ритм в висках. Приотпускает, вбирая мои ладони в свои. Наклоняя голову и отогревая дыханием. Глаза саднит, и, словно впивающийся под кожу металл, всё вокруг становится безразличным. Стерты декорации этой сцены. Исчез снег, белым покрывалом застилающий город. Фоновый шум от потока машин, проезжающих где-то под нами. Железное ограждение, отделяющее мою спину в десятки сантиметров от края крыши высотного здания. Отблески ярких окон из дома напротив, и даже свет горящего фонаря у входа на крышу… Ничего нет. Кроме его пронизанного болью взгляда. Мягкого и тяжёлого одновременно. Давящего и расслабляющего под своим напором. Согревающего кожу тепла. Искрящегося пространства вокруг. И разве важно, что это лишь отблески света на серебряном снеге? Прикасаюсь дрожащими губами к его щеке, от волнения прикрывая глаза:
— Стоит. В сотни раз больше, чем моя.
Глубоко выдыхает в крепкий замок из своих рук, сцепляющих мои, подаваясь вперёд и шепча у самого уха:
— А если я не могу жить без тебя?
