— Сукин ты сын, Лисовский!
— Тише, — прикладывает указательный палец свободной руки к губам, призывая к порядочности.
Щеки горят. Сердце стучит, вырываясь из груди, а в горле застревают, ставшие комом слова. Брань, желаемая быть озвученной.
На глаза попадается недопонимающая происходящего организатор, хлопающая ресницами, озирается по сторонам так же как некогда веселая дочка.
— Да пошел ты к черту со своим спокойствием, — парирую более тихо, откидывая в сторону букет. Безудержно злясь на него за подобное издевательство над моим подсознанием, миную оставшиеся несколько метров в считанные секунды.
— Ты считаешь, что подобной инсценировкой способен заставить меня передумать? — выпаливаю яростно, приблизившись к нему практически вплотную. Ухмыляется в ответ, не произнося и звука, словно позволяя мне беспрепятственно высказаться.
— Перед обликом прошлого, взгляни в глаза будущему, чтобы позволить себе счастливое настоящее… Не помнишь, так ли эта фраза звучит в переводе дословно? — прыскает со смеху, цитирующий классика разум.
Не столь важно. Опускаю глаза вниз, криво улыбаясь ребенку. При каждом взгляде на нее, возникает щемящее сердце, тихая надежда, что она по жизни будет намного умнее меня… Вбираю ее теплую ладонь в свою ледяную руку, крепко, и в тоже время, не причиняя боли, сжимаю вокруг свои пальцы….
— Осечка, Серёж, — произношу тихо, поднимая взгляд вверх. — Давай без предисловий. Я не изменю своего решения, чтобы ты ещё не придумал.
Выдаёт тихий смешок, вскидывая вверх бровь. Сверля взглядом, будто проверяет на правдивость смысл услышанных слов.
— Где надо подписать приговор? — уточняю бесстрастно.
— Чей? — усмехается звонко.
— В процессе узнаем, — обнимаю за шею свободной рукой, плавно притягивая к себе. Произнося на выдохе в приоткрытые губы:
— Но пожизненный срок я тебе гарантирую. Без единого шанса на амнистию.
Прикасаюсь губами к его, растянутым в подобие лукавой улыбки. Покрываю невесомыми поцелуями, впечатываюсь в него всем телом. Потираясь о щетину щекой.
— Зайка, иди ко мне, — слышу рядом приторно ласковый голос организатора, забирающего из моей руки ладонь дочери.
— Вы же не против, если я послежу за ребенком? — уточняет, протягивая ладонь к руке Сергея. Он отвечает согласием, опускаясь на корточки и шепча что-то на ушко, мало понимающей происходящее дочери. Обнимает, обвивая его шею руками. Присаживаюсь рядом, нежно прикасаясь губами к бархатной детской щеке, шепча тихо:
— Мы скоро тебя заберем от этой тараторки.
Улыбается в ответ, так же как и отец, заговорщически прищурив глаза. Раскрывает объятия, послушно вкладывая руку в ладонь организатора, бросая вслед веселое:
— Пока.
— А как же первая брачная ночь? — тихо усмехается рядом Сергей, помогая мне подняться с песка.
— Разве ты на мне уже женился? — парирую, довольно скалясь в ответ.
— Этот нюанс мы сейчас исправим, — увлекая в сторону арки, увенчанной скучающим у её колонны фантомом.
— И обручить нас, конечно же, должен он? — хмурясь, бросаю в сторону ожившего из памяти образа.
— Почему нет? — заявляет ехидно. — Здесь это право имеет любой, кто заранее взял в мэрии разрешение на проведение церемонии.
— Ты псих, Серёж… — фыркаю, усмехаясь его словам.
— Другой бы с тобой не связался, — весело произносит в ответ. — Заметь, дважды!
— Точно — точно, — в знак солидарности салютует разум.
— Где кольца? — уточняю, опуская саркастический тон.
Протягивает вперёд бархатистую коробочку, вызывая её открытием удовлетворенный стон. Твою ж мать! Он их всё-таки нашёл! Даже если это и копия — выглядят в точности как те, что были утеряны на нашей крыше.
Дрожащими пальцами вытаскиваю из подложки кольцо, для приличия уточняя:
— Согласен ли ты в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас?
Перекладывает коробочку в левую руку, протягивая вперёд правую, сопровождая жест плавным:
— Да.
Мягко улыбаюсь, отчасти смущенно прикрывая ресницы при виде того, как он вытаскивает моё кольцо, откидывая коробочку в сторону. Как-то по-особенному глядя в глаза. Берет в свои мою руку, без тени волнения, пронизывающего моё тело, спокойно произнося:
— Согласна ли ты пройти со мной сквозь все трудности, которые ещё предстоят нам на совместном пути?
— Лаконично звучит, — бессовестно вторгается разум. — Нет бы пообещать сделать тебя самой счастливой… Эх, — отмахивается, отходя в сторону.
— Согласна, — произношу пересохшими на ветру губами. Возвращает кольцо на законное место, распаляя на губах уверенную улыбку.
— Os declaro marido y mujer, — обдает хрипотцой постороннего голоса.
— Что он сказал? — уточняю, не поворачивая в сторону головы. Не разрывая зрительного контакта.
— Привёл приговор в законную силу, — произносит лукаво, обрамляя моё лицо, прикрывая, точно от удовольствия глаза, будто бы мы абсолютно одни и рядом нет никого лишнего, едва касается своими моих губ.
— Подпиши бумаги, — шепчет на выдохе, всё ещё удерживая в руках. Возле себя. Льну ближе и сама не желая отвлекаться на внешние раздражители. Чувствуя на горячих губах лишь соленый морской ветер и невесомый вкус его поцелуя. Дыхание на коже, повторяющее размеренность моих вдохов и выдохов. Музыка, ставшая фоном, давно перестала иметь значение. Как и окружающая атрибутика. Всё вокруг смешалось в одно, мимолетное, скоротечное, ускользающее мгновение. Оставляющее после нечто большее, чем хранило в себе.
Плавно расцепляет руки, увлекая меня к импровизированной тумбе, появившейся из навесного перекрытия на арке. Не смотря вперёд, стопарю всё внимание на документах, прописанных на двух языках. Подписываю в местах, отмеченных галочкой. Отрешаясь от того, кто присутствует рядом. Без лишних эмоций. Выдохнув, с улыбкой, передаю ручку, без пяти минут, вновь, законному супругу. Размашисто ставит подпись, улыбаясь даже во взгляде, а не только уголками красивых губ. Аккуратно поднимаю глаза, глядя на то, как отголосок прошлого вершит моё настоящее, скрепляя двойной договор круглой красной печатью. Хитрая ухмылка, читается в слегка приподнятых уголках губ. На доли секунды прищуривает глаза — угольки, мимолетно подмигивает мне, распаляя в них дьявольское пламя. Отвожу взгляд. Нахмурившись. Слыша в голосе фантома совсем незнакомые нотки, произносящие на испанском непонятную фразу, на которую мой супруг, со странной улыбкой на губах, отвечает одним кивком головы.
— И всё же чертовски привлекательный мужик, правда? — прикуривая в сторонке, пялясь на идеально выбритый череп, тихо усмехается разум.
— Да чтоб тебя, — готовая выругаться, не включая в матерный и единого русского слова. — Это не Стив. Заканчивай глумиться над моей незрелой фантазией, находя в обманке похожие детали!
