– Разве ты чем-то лучше других? Посредственность. Тот, для кого не существует морали. Принципов. Понятия верности. Пешка в чужой игре. Не способный приложить усилия в построении чего-то своего. Личного, – слова рвутся наружу, выпуская весь негатив, скопившийся внутри. На себя. Ничтожность сложившейся ситуации. Этого парня, проглатывающего мой выпад. – Как же мне осточертели те, кто не в силах нести ответственности за свои поступки. Ты хоть понимаешь, что для меня то слово из семи букв что-то значило?!
Приподнимает вверх. Рывком отрывая стопы от пола. Крепко фиксирует в своих руках. Не реагируя на мои выкрики с просьбами опустить, переходящие в громкие угрозы.
– Замолчи уже, – затыкает на очередном лестничном витке. – Соберёшь весь дом зрителей, желающих лишний раз над кем-нибудь поглумиться.
– Куда ты меня тащишь? – уточняю бестолково, наблюдая всего два пути на приступке второго этажа.
– В постель, – парирует язвительно. – Если верить твоим словам, укладывать в неё чужих женщин у меня выходит неплохо.
Хотелось бы размахнуться, треснуть его от души, да перед дверью он перехватывает меня сильнее, буквально вжимая в себя для того, чтобы высвободить руку, приоткрывая дверь.
Заносит вглубь комнаты, опуская на край кровати. Холодную, в отличие прикосновения его тела. Зажимает в кулаке часть покрывала, рывком на себя, заматывая меня им поверх платья. Прячу вглубь руки, пытаясь согреться. Голова кружится, а озноб, мгновенно захватывающий все тело, не позволяет сконцентрироваться на мысли, принося с собой лишь единое желание – предотвратить его, оказавшись в тепле.
– Эй… – произношу глухо.
– Предложишь остаться? – усмехается в ответ, не дожидаясь продолжения фразы. – А как же твои слова? Нелепые оправдания в попытке себя обелить, да, кошечка? Стать для всех белой и пушистой. Выставить себя жертвой… Они очередная пустышка. Как и сама хозяйка, которая вбила их в голову.
– Да пошёл ты… – бурчу в обиде, кусая губы. Натягивая до макушки одеяло. Оставляя небольшой зазор, позволяющий циркулировать воздуху. Шепча себе под нос: – Валите все. И ты. И Всеволод. Оставьте, наконец, меня в покое.
– Убралась бы ты сама подальше. Жить стало бы в разы легче.
Через секунду хлопает дверь, а я сильнее зажмуриваю глаза. Чтобы забыться… И очнуться. Спустя долгие часы. От ощутимого вторжения в мою спальню. Пристального взгляда, не позволяющего и дальше пребывать в забвении. Заставляющего сесть на постели, поджимая под себя покрывало. Нахмурившись, распахнуть глаза, уставившись на скривившуюся Полину.
– Не стоило бы тебе привлекать к себе повышенное внимание мальчиков, служащих в этом доме, – бросает недовольно, откладывая на край постели свежие полотенца. – Всеволоду Александровичу это не понравится.
– Не понимаю о чём вы, – устало протягиваю в ответ. В этом доме и у стен есть уши. Верно. Только её не было здесь. Ни вчера вечером. Ни сегодня утром.
Кивает в сторону прикроватной тумбочки, на которой рядом с небольшой бутылочкой воды стоит стакан молока.
– Не припомню в вас ранее любви к подобным напиткам, – проговаривает с ноткой ехидства.
– Мне рассказали о чудодейственных свойствах нейтрализации действия алкоголя, – констатирую сухо, придерживаясь услышанных ранее фактов.
– Верно, – качает головой. – И я даже знаю, кем был этот рассказчик. Держитесь друг от друга подальше. Пока головы не лишились оба. За него мне будет обидно.
Вновь зарываюсь в одеяло, сбегая от продолжения разговора. Бесполезных советов, которыми каждый встречный готов меня наградить. Что она расскажет Всеволоду при встрече? Факты… У неё нет ничего на меня. Кроме этой издёвки. Впереди всего несколько дней. Вскоре возвращение Кира. Что я успею натворить за столь непродолжительное время? Да ничего более глупого чем то, что уже смогла. Позвонить Павлу? Встретиться с ним, пока Всеволода нет в городе? Может быть. Даже, наверное, надо. Только, пожалуй, завтра.
(А.С)
– Куда-то собралась? – уточняю, встречая на крыльце принцессу, разодетую явно не для того, чтобы провести весь день в стенах дома.
– Не дергайся. Я вызвала такси, – протягивает с улыбкой, аккуратно переступая в туфельках на высоченных каблучках по ступеням широкой лестницы.
– Замечательно, – подкидываю в руке ключи от автомобиля, подтрунивая злорадно: – Давай прокатимся вместе по твоим неотложным делам.
– Собираешься совершить очередной забег по магазинам? – ёрничает в ответ, растягивая губы в одну из своих самых ослепительных улыбок. Странное, однако, открытие. Никогда не предполагал ранее, что в подобный жест можно вместить столь разные оттенки эмоций. И то, что я вижу сейчас, перед своими глазами, выглядит больше, чем может охватить слово "привлекательно".
– Горю желанием, – проговариваю заискивающе в ответ, не сводя глаз с её губ. Вытаскивая из кармана телефон, на котором пальцы, действуя на автомате, прописывают быстрый код доступа к посту охраны. Подношу аппарат к уху, отдавая команду разворачивать в обратную сторону все такси, следующие в ближайшие дни до дома Бажена.
Стирает улыбку с губ, произнося напряженно:
– Считаешь себя самым умным, да?
Ухмыляюсь в лёгком поклоне, провожая рукой в сторону автомобиля, припаркованного в пяти метрах от входа. Не двигается вперёд, точно решая, стоит ли принять предложение или же скрыться из вида, заперевшись для большего драматизма в стенах своей комнаты. Что ж… Обхожу стороной, двигаясь в направлении машины. Приоткрываю дверь, заводя мотор. Распахиваю пассажирскую по своей стороне. Она не сядет рядом. Спрячется позади от взгляда. Не задумываясь, что попадает тем самым под прямой обзор, позволяющий беспрепятственно наблюдать за нею. Рассматривать детально.
Стук каблучков по плитке. Приближение. Приятное ощущение, разрастающееся в груди. Она всё же сдаётся, понимая тщетность попыток своего сопротивления. Поддерживая верность решения: отказа от нелепой самообороны. Приемлемость согласия ведомости на поводу… Верность, мать твою. Влезло же и сюда это слово. Вмещающее в себя ни один десяток понятий. И не каждое из них, если капнуть глубже, на проверку явится правильным.
Фыркаю, встречая её снисходительный взгляд. Над чем она вчера пыталась рассуждать? Кто из нас двоих в этой ситуации главный? Щепетильный вопрос. Не находящий и единого отклика в груди. Предыдущий же… Впечатываясь в мысли, как-то спонтанно слетает с языка в момент, когда она оказывается ровно за моей спиной. Произнесенный после мгновенного разворота корпуса тела, буквально вжимающего её лопатками в железную арку над дверью, в попытке совершить шаг назад. С секунду молчу, упираясь рукой, точно выставляя заслонку. Со всей серьезностью, взявшейся непонятно откуда, вглядываясь в её испуганные глаза.
– Для тебя действительно что-то значит это слово?
– Не понимаю о чём ты, – бегло оглядываясь по сторонам, отстраняется назад. В большей степени лишь откидывая голову, в невозможности отступить, или же изогнуться, чтобы усесться в салон машины.
