Оставляю без комментария столь двоякое замечание, стирая остатки улыбки за пеленой белого дыма, выходящего сквозь напряженные губы. Отныне я с удвоенным рвением буду делать именно то, что не переносит прославленный АС. Падая в его глазах. Уничтожая остатки иллюзий и поверхностно возникшее подобие связывающих нас чувств. Это всё было ложью. Одной из тех, что требует разыгрывать для зрителей Всеволод. Это всё было сном. Пробуждение, из которого приносит с собой тяготящую душу тоску. Щемящие отголоски в области сердца. Это было… Да. Всё же было. Как не старайся списать на единожды совершенную ошибку. Не получится. Я оступилась. Сознательно. И… ведь даже не дважды…
Тушу стлевший окурок, не ощущая должного облегчения. Сигареты, как и алкоголь, действуют на меня крайне разительно, закручивая мысли в невообразимые логические цепочки. Пребывать в подобном состоянии рядом с Киром непозволительно. Оттого и стараюсь сбежать, спрятав эмоции под маской, что обязана держать перед Всеволодом. Истрачивая остаток свободного времени на то, чтобы сжиться с ней. Нести гармонично.
Четыре часа. Не опаздываю. Спускаюсь вниз, облачившись в легкое платье. Классическое и немного открытое. Позволяющее… ( Усмехаюсь про себя, ловя одобрительный взгляд) представить, что я успела соскучиться…
Повороты сменяют один за другим. Кир, в отличие от Антона ведёт автомобиль более резко, иногда даже дёргано. Ремень безопасности уже несколько раз натягивался, впиваясь мне в грудь. Сомневаюсь, что мы опаздываем на исходное место. Скорее он тоже не против, прибыв заранее, немного морально настроиться.
Выключает мотор, паркуясь у нужного выхода. Практически сразу покидает салон, оставляя меня одну любоваться происходящим на улице сквозь вуаль тонировки. Спустя какое-то время выдвигается вперед, навстречу Всеволоду, уверенными шагами пересекающего площадку к парковке. Секунда и Кир буквально прячет его от моего взгляда, на ходу забирая из рук небольшую дорожную сумку. Оба следуют к багажнику автомобиля, открытие которого вновь не позволяет моему любопытству понять беспочвенно ли он нагнетал обстановку всё утро, или же действия водителя имели под собой некий смысл?
Не дожидаясь приглашения, выхожу, слыша невнятный хрип. Против логики убыстряю шаг, натыкаясь взглядом на согнувшегося пополам водителя, истошно хватающего ртом воздух. Левая рука Всеволода, стальной хваткой за ткань пиджака, удерживает Кира на весу, в тот момент, как правая, с зажатыми в кулак пальцами готовится нанести очередной удар.
– Прекрати! – ору, каменея на месте. Моментально уводя взгляд. Боясь встретиться глазами с тем, кого посмела окрикнуть.
– Надеялся смягчить свою участь, притащив её сюда? – уточняет мягко, встряхивая Кира как куклу. Возвращает рывком в вертикальное положение.
– Он купил билет за полтора часа до вылета, сдав после полуночи номер, проплаченный ещё на два дня… Из гостиницы отзвонились мне только утром… – путано оправдывается Кир, не смея смотреть на Всеволода.
– Похвалить тебя за то, что слишком явно сидел на хвосте? – проговаривает нарочито спокойно, ухмыляясь в профиль. Действуя настолько обманчиво-изощренно, что по позвоночнику пробегает волна дрожи заставляющей опасаться очередного выпада, после столь резкого затишья.
– Так может это всё А… – начинает бесстрашно Кир, тушуясь на середине фразы.
– Я сама напросилась поехать, – влезаю неосторожно, переключая на себя всеобщее внимание сменой темы.
– Конечно, – отпускает водителя, расслабляя сжатые вместе пальцы. – А я первый день знаю этого сукина сына, прикрывающего тобой свою задницу.
Поворачивается анфас, соединяясь глазами. Рефлексивно облизываю губы, словно проверяя кожу на наличие скрытых от глаз изъянов. Ухмыляется, прослеживая взглядом реакцию. А я не могу оторвать взгляда от его верхней губы, рассеченной вверх более чем на сантиметр. Часто моргаю, будто бы отрицая его приближение, а приводящая в ступор картинка, словно в замедленной съемке увеличивается перед глазами. И кто посмел… Нет, чёрт подери. За что и кому он позволил…? Вновь не так! Я не могу состыковать верно слова в эту несоответствующую действительности мысль! Да… чёрт… с трудом укладывается в голове, что такое возможно!
Всеволод подходит вплотную, заставляя ощутимо орошить пересохшее горло. Кир, воспользовавшись моментом, спешит скрыться прочь с глаз. Кажется так. Не могу убедиться, оторвав взгляд, но звук хлопающей вблизи двери повествует об этом. Выдыхаю. Нахмурено смотрю на его губы, без нажима проходясь по поверхности израненной кожи подушечками пальцев. Отросшая щетина не позволяет причинить ему своими действиями ощутимую боль. Да я и не желаю этого. Те чувства, что осаждают меня изнутри, вмещают другие оттенки эмоций. Я обещала Киру выступить идеально. Да к чёрту его! Сейчас это надо лишь мне. Мне! И никому более. Вне публики, разрождающейся в аплодисментах. Я должна убедить его. Себя. Нас. В своей преданности. Гадкое слово! Лояльности… Да, пожалуй, лояльности…
Ссадина успела затянуться, наверняка слегка смягчив свой устрашающий вид. Притягивая взгляд и тая в себе сотни загадок. И Всеволод, подмечая мой интерес, сделает всё для того, чтобы я не смогла их разгадать…
Приподнимаюсь на мысочки, едва ощутимо касаясь краев раны губами. Проходясь языком по уцелевшей, слегка воспаленной коже. Впитывая запах парфюма, древесными нотками бьющий в нос. Вкус, принадлежащий мужчине, которому принадлежу я. Какая нелепая тавтология! Истинно верная… Отныне… Размыкаю ресницы, впиваясь в его своими глазами. Смотря в них без страха. Открыто. Лгу. Правдоподобно. Стараясь не выдать эмоции, плещущиеся внутри.
– Согласна с мнением, что шрамы украшают мужчину? – произносит лукаво, обхватывая мою шею рукой. Фиксируя пальцы по линии позвоночника. Не позволяя продумать ответ. Склоняется ближе, зарываясь носом в распущенных волосах. Обдавая дыханием ушную, шепчет, опровергая заявленную аксиому:
– Это игра в одни ворота. Общепринятое работает лишь в том случае, когда увечья были получены в борьбе за правое дело.
– А ты…? – замираю на полуслове, получая в ответ одну дьявольских улыбок, входящих в его арсенал.
– Тебе давно пора свыкнуться с мыслью, что я не играю в Лиге хороших парней.
Отстраняясь, обходит меня стороной, приоткрывая пассажирскую дверь. Покорно следую, не дожидаясь громкого приглашения. Пристегиваюсь, наблюдая за тем, как уголки его губ едва заметно приподнимаются вверх. И улыбка у него красивая. Сейчас. (Или это развопившаяся во мне совесть так отчаянно ищет плюсы в стоящем рядом мужчине?) Да… Приятная улыбка. Вполне человеческая. Не прослеживалось бы в ней ещё оттенка звериного оскала – цены бы ей не было.
– Отвези её домой, – постукивая ладонью по спинке водительского сидения, командует Киру.
Пытаюсь выразить словами своё негодование от этого жеста, слыша в ответ сосредоточенное:
– Буду позже, у меня ещё есть дела.
Хлопает дверью, громче слов поясняя, что разговор на этом окончен. Оставляя в полнейшем смятении. Заставляя зажаться. Уйти в себя. Начать анализировать его слова, взгляды… Рассуждать про себя о том, не выдала ли я себя неосмотрительным поступком. Сыпятся на мелочах. А Всеволод… Всеволод один из тех, кто их подмечает… Господи, только бы это касалось именно мелочей! Если он только узнает… Даже часть из того, что я здесь творила… моя жизнь может и будет долгой, но наверняка не столь уж и прекрасной.
