Его нога своенравно убирает мою с педали, а мягкий голос, проникающий в сознание, советует прижаться к обочине. И, если я стараюсь вести плавно, то его торможение выходит вовсе не деликатным, отстраняя меня на десяток сантиметров в сторону руля и прижимая грудной клеткой к его окантовке.
– Ты нарочно? – бью кулаком по его предплечью, выпаливая злостно.
– Вывел тебя из равновесия? – усмехается, выдыхая в мою оголенную шею. Покрывая кожу слоем мурашек, пробегающих волной по всему телу. И, если секундами назад моё внимание, всё и полностью, было приковано к дороге, то в отсутствии движения ощущение его близости затмевает все мысли.
– Если бы я хотел, чтобы ты вжалась в меня, – щекочет кожу дыханием, снижая голос до гипнотизирующего шёпота, обязующего со всем вниманием обраться в слух. – Вдавил бы газ в пол, а не применил торможение. Инерция. В школе должна была проходить. Вроде: отталкивания и притяжения тел…
– Химия… – выдаю на выдохе первую приходящую на ум ассоциацию к его заключительной фразе.
– Вообще-то физика, – произносит, смеясь, совершая глубокий, размеренный вдох практически в моих волосах.
– Никогда не была сильна в точных науках… – спрыгиваю с темы, стараясь увести разговор от фантазий, начинающих преследовать с каждой секундой его нахождения рядом. – Мы приехали. Дай мне выйти.
– Я остановил только для того, чтобы ты избавилась от воспоминаний, – констатирует сухо. – Сам их терпеть не могу.
– Достаточно. Отвези меня в дом, – парирую сухо, стараясь оставаться бесстрастной.
– Что бы ты вновь стала собой? – комментирует с проникающим в голос сарказмом. – Ну, уж нет. Налюбовался. Спасибо. Да и вообще, я уже никуда не спешу.
Упираюсь локтями ему в грудь, хватаясь за руль в желании развернуться. В итоге скидываю на пол туфли, не позволяющие завершить задуманный маневр, и выбираюсь из стального захвата, оказываясь сидящей на его коленях, сомкнувшиеся подо мной вместе.
– Лучше не стало, – констатирую неудовлетворённо, оказываясь с Антоном лицом к лицу. Уперев руки в его грудь, тяжко вздымаемую на выдохе. Ощущая привкус дыхания на своих губах. Опаляя его горечью выдыхаемого алкоголя, пропитавшего горло. Смешиваемый воздух пьянит сильнее, чем процент спирта, успевший попасть в кровь. И сердце бьётся не ровно. Трепыхается в груди в ускоренном ритме, подобно тому, что проходит вибрацией по прижатому ко мне телу.
– Ты обещал не приставать, – роняю на выдохе, запоздало спохватываясь, что мой тон, вкупе с движением пальцев, неосознанно скользящих по его груди, противоречат отказу, должному быть вложенным в эту фразу.
– Обещал, – закусывает губы, выдерживая паузу, в которую я рефлексивно увлажняю языком свои, желая почувствовать на них толику ласки в его поцелуе. – И не собираюсь этого нарушать, – протягивает тихо, разводя губы в улыбке.
– Идиот, – отстраняюсь, вдавливая вниз кнопку открытия двери. Понимая, что не смогу изловчиться, не задрав до пояса юбку, перелезая через рычаг переключения передач на соседнее сидение. Распахивая дверь, забираю отложенную в сторону бутылку, выбираясь обнаженными ступнями на обочину, укатанную песком и щебенкой. Огибаю машину, спускаясь вниз по пологому, травянистому склону, ведущему к небольшому чистому водоёму. Так и манящему скинуть с себя осточертелый наряд и нырнуть в глубину, наслаждаясь спокойствием стоящей воды. И, если бы не пасмурная погода…
– Присаживайся, чего стоять? – окликает сзади, расположившись на тонком пледе, накинутым на землю, поверх травы.
– Уезжать, как я понимаю, ты не планируешь? – осведомляюсь с нотками ярости.
– Не в ближайшие пару часов, – соглашается скупо. – Могу указать тебе направление, куда следует идти, – произносит лукаво, одаривая одной из своих лучших улыбок, так не кстати появившейся на доселе серьезном лице. – Подберу тебя на обратном пути.
Звучно фыркаю, уводя взгляд от притягивающей картинки. Откупориваю бутылку, усаживаясь рядом. Совершаю глоток, в надежде утопить в алкоголе возникающие эмоции и проснувшиеся инстинкты, требуя от него за свою "уравновешенность" должную плату:
– Тогда расскажи мне, какого чёрта тебя занесло на эту работу?
Серьезные глаза, с десяток секунд всматриваются в мои, при этом его губы, словно прострел электрического тока, искривляет недовольная гримаса. Антону явно не по себе от моего внедрения в его личностное пространство, но… Если я не задам эти вопросы сейчас, то потом, возможно, пожалею об упущенной возможности: разговорить того, к кому неосознанно так льнет моё тело, не задумываясь о последствиях совершенного шага… И возможно, услышав его версию, я смогу преодолеть эту недопустимую тягу.
– Кир при случае не стесняется упоминать, что с тобой лучше не задираться… – продолжаю неспешно, зондируя почву на то, станет ли он мне отвечать. – А до нашего с тобой знакомства и вовсе пугал, будто…
– Чем? – заинтересованно сдвигает брови, немного подавшись вперёд.
– Тем, что… – стопорюсь, вспоминая упоминание Всеволода о страусе на повадки которого так похожи все мои действия. – Бред. Забудь, отчего-то пришло в голову… – кусаю губы, не зная, как правильнее было бы сказать. Выдавливаю из себя тихое:
– Он просто намекал, что мне следует быть осторожней… – прыгаю с мысли на мысль, оправдывая свою неуверенность. – Может, это очередная дурацкая шутка, – пытаюсь развести губы в улыбке, роняя безвольно: – Обронил до знаменательной первой встречи, будто на тебе уже есть один… – совершаю глоток, не осмеливаясь озвучить услышанную от Кира издевку.
– Труп…? – усмехается в голос. – А что если так, кошечка? Прислушаешься к совету старшего товарища или бросишься с головой в этот омут?
С усилием сжимаю пальцы вокруг горлышка гладкой бутылки, пытаясь понять по напряженному лицу: говорит ли он правду или издевается надо мной, пытаясь солгать?
– Не надо меня пугать, – кривлю губы, доводя начатое до конца: —Присказки Кира обычно приукрашивают реальность… Да и Антон, я… – обрываю фразу, зажмуриваясь. Его имя, слетевшее с губ, даётся более сложно чем то, что мне хотелось озвучить.
Совершаю для храбрости крупный глоток. Выдыхаю. Распахиваю глаза. Врезаясь взглядом в того, кто явно не одобряет выбранный мною способ анестезии.
Кривится, срывая пожелтевшую соломинку, торчащую из под краёв разложенного на земле пледа. Закусывает край засохшей травинки, обращая взгляд в серое небо. На бегущие по ветру облака.
Совершаю повторный заход, стараясь выглядеть более безразличной, чем есть на самом деле:
– Ты собираешься точно пазл. И, чем больше я тебя узнаю, тем сильнее мне хочется докопаться до сути, собрав все притягательные детали.
Привстает на локтях, вновь пристально вглядываясь в глаза. Удерживая линию губ в подобие едва заметной улыбки. Не касаясь кожи и пальцем, вызывая румянец на линии щёк и скул, отголоском своего тембра своего, проговаривая плавно и томно: – Принцесса, а ведь ты только что выразила мне симпатию. Вместо привычных нападок, ругательств и криков о том, как меня ненавидишь.
