Отстраняюсь от происходящего. Молча киваю на изменение интонации голоса. Особо и не слушая, о чём говорит Антон. Ссылаюсь на общее недомогание и прячусь в машине. Свернувшись клубочком на заднем сидении. Обхватывая голову руками, пытаясь утихомирить, выключить мелькающие перед глазами мысли. Словно слайды диапроектора, сменяющие друг друга в секунды на белой простыне.
Порог дома переступаю с трудом. Не припоминая ранее, чтобы когда -то меня столь сильно укачивало в салоне автомобиля. Безусловно, если следовать логике, учитывая тот факт, что прежде я не потребляла такое количество алкоголя, да на голодный желудок… Наивно хотелось бы надеяться, что присутствующие в доме не заметят глобального изменения в моём внешнем виде… Чёрт, да только фраза, брошенная Всеволодом с порога, разом разбивает остатки иллюзий на благосклонное стечение обстоятельств.
– Жалкое зрелище, – констатирует хмуро, задумчиво всматриваясь в мои, с трудом концентрирующиеся на одной точке, глаза. Бросает небрежный взгляд на Антона, появившегося в дверях с небольшим временным отступом, подводя скептический итог, – Не возьмусь даже предположить, с кем ты разделила столь смутное веселье.
– Он хотел усадить меня за руль, – парирую протяжно, прикладывая прохладную, спасительную ладонь в районе раскалывающегося затылка, – Пришлось в знак протеста пригубить бутылку из твоего бара. Другие аргументы не подействовали. И как истинной леди, пришлось пить в одиночку. Подальше от лишних глаз.
– Как верно ты себя охарактеризовала, – хмыкает, скептически осматривая меня с верху до низу. Бросая в сторону Антона: – Вызови свою подружку. Должна быть готова в течение получаса. Мне необходимо сопровождение на этот вечер. Здесь же… – хмыкает, бросая в воздух очередную команду: – Отказаться не имеет права, раз уж ты меня настолько подвёл, облажавшись.
– Я вернусь завтра, – вновь переходит ко мне, будто нарочито грозя. – К полудню. И если ты… – заносит руку, точно желая усилить эффект, с некой брезгливостью одергивая её в сторону, наблюдая за тем, как я зажимаю ладонью сомкнутые губы, ощущая очередной позыв тошноты. Глубоко выдыхает, проговаривая резко: – Исчезни.
Послушно двигаюсь вперёд, принимая отмашку за наивысшее вознаграждение. И уже плевать на потемнения, возникающие кругами перед глазами и подкашивающиеся колени, если при этом морально чувствуешь себя чуточку лучше. Я же, в этот момент, скрываясь на лестнице с подобием вымученной улыбки, ощущала себя практически победителем. Что ни говори, а я выиграла у Всеволода этот день. И пусть один из десятков грядущих… Он наконец-таки завершается, приближая к концу.
Глава 20
Шорох в полумраке комнаты, разрезаемой надвое полосой света, сквозь неплотно задернутые шторы. Отголоски звуков, выдергивающие из поверхностного сна.
Затихающие в одночасье, стоит лишь мне изменить занимаемое положение. С несколько долгих секунд всматриваюсь в стену, расположенную напротив, пытаясь понять, чем занят тот, кто устроился возле нее.
– Что ты здесь делаешь? – роняю недоуменно, сжимая пальцами скользкое покрывало, прижатое к груди. Нелепо пытаясь прикрыть кружевное белье от того, кто видел намного больше.
– Не знаю, как ты на это отреагируешь, когда узнаешь, – начинает плавно и тихо, словно в полумраке комнаты мы не одни, – Но я должен был это сделать.
Не успеваю собраться, чтобы ответить, или же забросать его кучей вопросов, возникших в анализе столь непонятной фразы, как Антон фокусирует взгляд на другом действии, сбивая с мысли своим приближением, попадая в полосу яркого света.
В его руках зажата моя миниатюрная сумочка и связка ключей с невнятным, стальным, бликующим в свете фонаря, брелоком.
– Ключи от задней калитки, – комментирует, словно это всё объясняет.– Хотел положить их внутрь… – кивает на сумку, с осторожностью опуская вещи на столик. В очередной раз, вызывая ощущение, будто бы боится произвести лишнего звука.
– Для чего они мне…?– хмурюсь, абсолютно запутавшись.
– Та дверь не имеет электронного замка или задвижки. Отпирается только ключом и закрывается тоже.
Его голос звучит размеренно. Успокаивающе. С ним хочется согласиться. Не задумываясь. Но сердце отзывается тревожным проколом. Усилением трепыхается в груди на ту неизвестность, скрытую информацию, которую Антон, ходя вокруг да около, так мне и не досказывает.
Его рука невесомо ложится на лоб. С секунды молчит, нависая надо мной беспросветной тенью. Закусываю губы, в попытке рассмотреть что-то в его глазах, захватывая взглядом лишь их очертание.
– Не бери с собой ничего, кроме документов, – кратко подводит итог, отстраняясь. – Отсыпайся. Они вернутся днём. У тебя полно времени.
– Антон… – произношу его имя, как-то болезненно звонко, хватая пальцами воздух, в попытке его удержать. – Я ничего не поняла, – тараторю бессвязно, не в силах сложить воедино озвученную информацию. – Всеволод же… У меня нет возможности от него бежать…
– Этого и не требуется, – взывает к разрастанию ещё большего недоумения с моей стороны, расставляя недостающие координаты, в сложносплетенной для моего понимания, схеме. – Просто не хочу, чтобы ты мелькала перед глазами охраны. С той стороны прямая тропинка на объездную из поселка.
– Этим дополнением ты так ничего и не объяснил… – роняю встревоженно.
Выдаёт тихий смешок, сопровождаемый глубоким выдохом. Присаживается на край кровати, проходя подушечками пальцев по щеке. Словно этим расслабляющим жестом, пытается снять с меня всё напряжение, в которое неминуемо погрузил.
– Принцесса, не ты ли корила весь мужской род в излишестве слов и отсутствии действий? – подтрунивает с улыбкой, считываемой в мягкости голоса. И мне уже не хочется пускаться в длительные дискуссии о том, как видится ему выход из сложившейся ситуации. Я готова согласиться с любым исходом. А на ум так и приходят слова мамы, озвученные однажды в преддверии свадебной суеты " Не стоит долго всматриваться или анализировать, чтобы понять твой ли это человек. Осознание приходит само собой. Чувствуется сердцем…"
А моё сейчас… замирает от невозможности биться в привычном ритме. Ноет от неизвестности, ожидающей впереди… Надо отдать должное Всеволоду. Как бы мне не хотелось вырваться за пределы своего заточения в клетке, все это время мне не приходилось особо раздумывать, как жить без поддержки родителей… После того туманного отрезка ограниченного поиском нужных денег… Мне не приходится рядом с ним планировать свои будни. Искать места, посещаемые потенциальными инвесторами по выходным… И, самое страшное… Стоит мне воспользоваться ключами Антона, вскрыть железный занавес, открывающий путь в никуда… я… скорее всего никогда больше его не увижу. Сейчас это кажется уже не таким радужным и притягательным, как те заявления, бросаемые на воздух в глупых перебранках между нами… Буквально пару месяцев назад и в голову бы не пришло, что мне может их не хватать…
Закусываю губы до боли, точно желая отрезвить сознание этим уколом. Проснуться… Неконтролируемо всхлипываю, роняя тише желаемого:
