– Я дурак, – смеётся в разы громче, чем я прежде. – Который не привык признавать свои ошибки. Зато научился неплохо блефовать. А блеф легко превращается в правду, если ты сам в него веришь.
– То есть… – запинаюсь нахмурившись.
– Ни черта я вас не сводил, – выплевывает более резко, стирая с губ былую улыбку. – Не в моей манере делиться своим и пользоваться общественным. Был слишком занят сбором данных и результатами экспертизы ДНК. Запустив тебя при этом, с мыслью, что никуда особо то и не денешься.
– А я поверила… – закусываю губы с ощущением доли обиды.
– Отличное подтверждение моего величия и всемогущества, – проговаривает саркастически, подаваясь вперёд.
В доли секунд обрамляет скулы руками, начиная зацеловывать щеки. Проговаривая сбивчиво, сквозь короткие выдохи:
– Останься. Со мной. Пожалуйста. Ты же знаешь. Я могу дать тебе всё. Что пожелаешь. Крис… У меня сын… Ты бы стала ему той матерью, что он заслуживает. Я сделаю все. Что пожелаешь. Родишь мне дочку… С твоими глазами.
А я сижу, в капкане его горячих рук. Отрешённо закрыв глаза. До боли в коже закусывая губы. Пытаясь прийти в себя. Слыша в висках, накладывающиеся на тон его хриплого голоса, отдающиеся пульсацией фразы старой цыганки:
– Не упусти ещё и мальчонку. Возможно, это твой единственный шанс. Стать счастливой…
Три недели спустя
(Всеволод)
Высокие выделенные колонны исполнено подпирают свод тяжёлого, потемневшего неба. Многочисленные белоснежные ступени, ведущие к входу в огромного рукотворного монстра, изуродованы кроваво – красной ковровой дорожкой, напоминающей его огромный язык, готовящийся затянуть тебя внутрь и не разжевывая проглотить.
Низкий парень в однотонной форме обслуги, и небольшой алой фуражке, с названием отеля, прописанным золотом на лакированном козырьке, ежесекундно оказывается рядом со мной, услужливо забирая из рук ключи от припаркованного позади люксового автомобиля, арендованного мной по случаю.
На верхней площадке, с завидной периодичностью, вспыхивают отблески фотокамер, фиксирующих для истории ежегодное светское сборище. Ocean Marina… Один из топовых отелей местного побережья, проводящий кассовые регаты, собирающие десятки тысяч иностранных зрителей. Три дня. Заканчивающиеся гала концертом, венчающим светский приём. Раут. Собирающий вокруг себя сотни желающих получить приглашение, расписанное золотыми буквами. Пропуск в рай, имеющий ограниченное количество мест.
Сдержанно осматриваюсь по сторонам, не замечая чего-то сверхординарного в этом событии. Глобального. Соответствующего раздутому вокруг него ажиотажу. Фотограф обязует улыбнуться каждого достигшего верхней площадки, ведущей в святая святых. Выдаю желаемое, запечатляя свое присутствие для той, которая непременно обязана после ознакомиться со списком гостей. Вип-персон, посягнувших на жирный кусок этого праздничного пирога.
Разноплановые девицы, собравшиеся в стайки на входе, удерживают высокие бокалы в районе пухлых, ярко накрашенных губ, хищными взглядами, поверх стекла, мгновенно определяя весомость статусности и кошелька. Скользят по деталям костюма, зная стоимость известных фирм и, на глазок определяя ценности лимитированных моделей "списанных " со страниц глянцевых журналов.
Взгляды касаются рук. Замедляют свое движение на безымянном пальце, не имеющем обручального кольца. Улыбки девушек мгновенно становятся в разы откровеннее и шире. Глаза устремляются вверх, доходят до запястья. Оценивают часы. Замеряют караты, бликующих в ярком свете бриллиантов, украшающих мои запонки. И вот, уже одна, из самых бесстрашных, совершает шаг вперёд, опережая стремительно приближающегося ко мне официанта с подносом, напичканным грудой напитков. Длинные ногти уверенно огибают высокую ножку бокала, поднося к моим рукам игристое шампанское. С заметным акцентом, который пытается скрыть в плавности проговариваемых фраз, блондинка, не имеющая в себе и намека на природную естественность, сладко здоровается, представляясь по имени, и желает приятного вечера, чётко следуя заученным азам этикета.
– Давай без прелюдии, – парирую отчуждённо, в отличие от напыщенной незнакомки, мнящей себя настоящей богиней, изъясняюсь в рамках родного языка. – Где и сколько?
С губ девушки моментом сползает улыбка, а глаза, завуалированные опушкой черных, часто моргающих коровьих ресниц, наполняются неразбавленной яростью, отзывающейся во мне удовлетворительным злорадством.
– Да пошёл ты… – отзывается гневно, позабыв про высокие манеры. Явно, с трудом сдерживая в себе порыв выплеснуть мне в лицо содержимое свежего бокала.
– С превеликим, – киваю в ответ, ухмыляясь. Даря напоследок бесплатный совет: – На будущее: бери классом ниже. До класса люкс порядком не доросла. Но… – затихаю, снисходя до шёпота, подаваясь ближе к онемевшей от злости блондинке. Вдыхая запах коктейля из обуревающей её ярости и желания не вестись на поводу. Как минимум на глазах у всех. —Если передумаешь, – начинаю переслащено, – с долей удовольствия полюбуюсь тобой на том, куда ты меня послала. Только цену назову сам. И с каждой минутой, прошедшей после моего предложения, она будет заметно индексироваться вниз, в итоге достигнув нуля. А может быть даже останешься должна.
Маленький ротик, очерченный широкой красной полосой, приоткрывается в желании что-то сказать, но блондинка, несмотря на внешнюю глупость, лишь напряжённо преподносит бокал к губам, осушая его в два глотка. Резко суёт опустевший сосуд мне в руки и, вздернув подбородок, возвращается к притихшей компании. Пользуюсь случаем, не видя более морального удовлетворения в открывшимся для действий сценарии, прохожу вглубь зала, утопая ногами в ковровой дорожке, сменившей напрягающий цвет с ярко алого на более признательный для глаз изумрудный. Цвет, схожий с безграничностью моря на котором ярким маяком в золотистом платье, спиной ко мне, стоит она… Девушка, что накрывает волной неразбавленной зависти к тому, кто ей обладает. Девушка. Что вызывает сотни оттенков эмоций у каждого в этом зале. Включая меня. Та, что смеётся сейчас, отзываясь приятной вибрацией в грудной клетке. Та, которую мне самолично не вырвать. Ни из памяти. Ни из сердца.
Ловлю за локоть первого же официанта, попавшего в поле зрения, всовывая в его руку сложенную вдвое купюру. Без длительных объяснений, указывая ему на девушку, от которой не в силах отвести взгляда. Сопровождаю краткой инструкцией для отрабатывания полученной суммы и, отправляю вперёд, сняв с широкого подноса низкий стакан, наполненный льдом, вперемешку с темной, янтарной жидкостью.
Осушаю до дна, ожидая вердикта. Наблюдая за тем, как Кристина доверчиво подаётся вперёд, откликаясь на его краткую просьбу. Смотрит в глаза незнакомого человека, ниже по рангу, без пренебрежения, присущего каждому второму из здесь собравшихся. Выслушивает с улыбкой. Мягкой. Искренней. Добродушной. Подзывает его ближе. Произносит что-то в ответ. Игнорируя мою просьбу. А я всего-то передал официантом одно краткое слово "обернись"… Низкий таец, с поклоном разворачивается назад, раздвигая губы в привычной улыбке. Достигает меня в момент, когда она возвращает свою руку на локоть мужа обдающего одобряющий взглядом. Не упустив из вида это мимолётное действие. И наблюдая эту идиллию, хочется с остервенением бросить о пол бокал. Засыпав ковер сотней блестящих осколков.
