– Прекрасное сочетание, правда? – стоя за моей спиной, напротив отполированной до блеска поверхности, всматриваясь в отражение, произносит лукаво.
– Кому из нас двоих ты только что сделал комплимент? – парирую, примеряя на себя подобие той ухмылки, что искривляет его губы.
– Я не настолько эгоистичен, – фыркает, считывая рентгеновским взглядом мои глаза. Заносит вперёд руку, протягивая предо мной телефон. Вмиг тушуюсь, сбрасывая маску. Забираю, поджимая губы. Слыша рядом с ухом тихое:
– Выполнишь безоговорочно всё, что бы я здесь не говорил. Не думая. Облажаешься – пеняй на себя.
Двери раскрываются. Обходит меня стороной, ведя за собой к конференц —залу. Без телесного контакта. Да точно на привязи. След в след… Редкие сотрудники, отдающие дань уважение в форме приветствия. Баженов минует их, точно не замечая. Я же лишь робко, молча киваю в ответ.
Двери настежь. Тишина, резко охватившая большой светлый зал. Всё те же лица. Временный управляющий, сидящий во главе стола. Окидывающий нас заинтересованным, жёстким взглядом из-под тонкой оправы очков, свисающих к кончику носа.
– Доброго дня, господа, – бесстрастно произносит Баженов, выдвигаясь вперёд. – Простите за минутное опоздание.
Некоторые в ответ услужливо кивают, кто-то пожимает плечами. Только ухмылка на губах исполняющего обязанности становится более откровенной. Могу поспорить, что он был бы рад, не заявись мы оба сюда… Встречаюсь взглядом с Павлом, сидящем в напряжении, словно под ним вот—вот начнёт извергаться вулкан. Тороплюсь отвести глаза, растягивая на губах наигранную улыбку довольствия.
– Вы не против? – интересуется Всеволод, слегка откатывая стул временного управляющего назад, вместе с тем, кто занимает почетное место во главе стола.
Непонимающе наблюдаю за происходящим действом, ввергающим в легкий шок. Пытаюсь не выдать смятения, сохраняя нейтральное выражение лица. Не зная его плана. Не видя логики в лихо закрученной цепочке.
– Думаю, большинство со мной согласятся в том, что здесь должна восседать хозяйка, – проговаривает размеренно, слегка наклонившись к собеседнику.
Купирую в горле тихий, нервный смешок, грозящий разорвать собой всеобщее молчание.
– На данный момент компания не имеет истинного владельца, – парирует сухо временно исполняющий. – Процента акций, принадлежащего Кристине Владимировне, не хватает для единогласного решения любого вопроса, связанного с управлением.
– Верно, – соглашается Баженов. – В наследство она вступит спустя полгода. Но… – усмехается открыто, глядя в завуалированные лёгкой тонировкой очков глаза. Открывает парку с документами, всё это время удерживаемыми в руках. Неспешно вытаскивает из файла желтую бумагу, заверенную яркой печатью. Кладет на стол, перед глазами оппонента, слащаво продолжая:
– Кристина Владимировна, с этого дня является законным представителем моей доли компании. Следовательно, до момента вступления в наследство, так же как и после него, является акционером, держащим в своих руках контрольный пакет.
Тишина вокруг становится близкой к могильной. В ней четко слышны удары моего сердца, разрывающегося в непонимании.
– Ещё есть вопросы по поводу смены места? – бесстрастно уточняет Баженов.
Исполняющий обязанности, задержав взгляд на бумаге, плавно поднимается, уходя вглубь кабинета. Буравя меня глазами, полными ярости. Всеволод же, галантно протягивает руку, получая в неё мою ладонь. Демонстративно прикладывается к кисти губами, ехидно улыбаясь, глядя в мои глаза. Привстаёт с наигранного поклона, помогая мне занять место отца.
Выдыхаю, стараясь не выдавать паники, захватывающей меня.
Достаёт из папки блокнот с чёрной ручкой, укладывая предо мной на гладь стола. Наклоняется к самому уху, быстро произнося:
– Набери мне. Сейчас же. Я должен слышать каждое слово, произнесенное в этом зале, а права быть здесь теперь не имею. Вникай в доклад. Уточняй непонятное. Делай что хочешь, но в конце совещания ты обязана набросать мне краткий отчёт, убедив, что хоть что-то да поняла.
– Я не имею ни опыта, ни экономического образования, – цежу тихо, поворачиваясь к нему. Точно целуя в щеку, при взгляде со стороны.
– Меня это мало волнует, – заверяет, уверяя, что так и есть. – Я тебя предупредил. Не оправдаешь моих надежд – будешь наказана.
– Мы можем продолжить? – издевательски интересуется временный управляющий.
– Конечно, – врезаясь в него ожесточенным взглядом, бросает Всеволод.
Толкает меня локтем в бок, указывая кивком головы на телефон, удерживаемый в руках. Отвечаю лёгкой улыбкой, кладя аппарат перед собой. Боковым зрением, наблюдая, как Баженов скрывается в проходе, галантно прикрывая за собой двери.
Ищу его в списке звонков, совершая вызов.
– Кристина Владимировна, – приторно улыбается исполняющий обязанности. – Вы позволите?
Киваю в ответ, видя, что на экране телефона пошли секунды исходящего вызова. Выдыхаю, произнося с широкой улыбкой:
– Пожалуйста, начните с самого начала. Не хотелось бы переживать по поводу, что я могла пропустить нечто важное в вашем докладе.
Глава 11
Выхожу из зала заседаний, крепко прижав к груди блокнот, с зацепленной на обложке черной ручкой. Пальцы до сих пор дрожат от нервного напряжения, а приклеенная улыбка не сходит с губ, скрывая, под своей привлекательностью разрушения, произошедшие внутри. За все эти недели. Дни. Бесконечные минуты, способствующие изменению личности. Перекраивающие ту, кем я была раньше. Создающие нечто новое. И, не факт, что итог оправдает чужие ожидания. Цветастая обертка так часто хранит в себе вовсе не то, что заявлено на картинке. Содержимое огорчает своей пустотой и ущербностью.
Заворачиваю за угол, замечая на небольшом кожаном диванчике, возле стойки, Всеволода, допивающего кофе из небольшой белой чашки, украшенной логотипом компании. Стопорюсь, меняясь в лице. Восседает расслабленно и, в то же время, держа гордую осанку. Производя впечатление безграничной власти. Силы. Уверенности. Могущества… в ходе этих ассоциаций вовсе не хочется фыркнуть. Это ощущается на рассмотрении. Кожей. Шестым чувством, заставляющим дребезжать изнутри. Напрягать в теле все мышцы, приближаясь с опаской к тому, кто восседает рядом, даже не замечая моего появления. Сохраняя на строгом лице оттенок ухмылки, перебрасывается короткими фразами с блондинкой за стойкой, наклонившейся вперёд настолько, что грудь буквально выпячивается из выреза рубашки, открывая обзор на кружевное белье. Улыбка на пухлых губах настолько широка, что, кажется, ещё немного и вывих челюстей ей обеспечен. Глаза, обрамленные опушкой черных, как уголь, ресниц, смотрят на него с нескрываемым обожанием. Желанием обладать. Готовностью отдаться. В любой момент. По щелчку пальцев.
Сжимаю зубы, исподлобья наблюдая за тем, как эта сучка откровенно ластится, всё ниже нагибаясь над стойкой. Баженов же одаривает её снисходительным взглядом, который вполне можно расценить как призыв к более масштабным действиям. Сглатываю ком отвращения, желая выкинуть в ближайшую урну, казалось бы, бесценный конспект, над которым я усердно трудилась последние два часа. Изводя вопросами и уточнениями исполняющего обязанности главы фирмы. Стараясь усвоить поступающую информацию. Осмыслить. Понять… Обиженно поджимаю губы, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Я старалась выполнить задание безупречно, а Всеволод, в это время, вместо обещанного контроля, развлекался тем, что клеил секретаршу, готовую вылезать подошву его ботинок, если он ей это позволит. Чёрт! Нагнетание важности, страха не справится с поставленной задачей – фикция! Ему и дело нет до моих стараний! Кукловод увлечён более интересным занятием: подбором новой марионетки для претворения в жизнь новой идеи по удовлетворению собственного эго!
