Резко меняясь в лице, бросаю злой взгляд на Кирилла, буквально утягивающего меня за собой. Не позволяя обернуться и ответить хаму что-то не менее резкое.
– Не кипишуй, – произносит с улыбкой, точно подбадривая в наращивании скорости шага.
– Кир, – одергиваю после того, как мы скрываемся за углом. – Да что он себе возомнил?
Губы дрожат. Взгляд, наверняка, метает молнии. Дыхание сбито возросшим негодованием. Обхватываю себя руками, устремляясь вперёд. Не позволяя эмоциям взять верх, развернуться и высказать этому недоумку всё, что я думаю о её поведении.
– Да постой ты, – догоняет блондин. – Вот же свалилась на мою голову… Илона стресёт с него денег, да исчезнет на месяц-два. Забей. Это стандартная схема.
– А присказка твоего друга про удовлетворение? – выкрикиваю, запуская скрученным полотенцем в его сторону. Ловит на лету, машинально меняясь в лице. Убирая из взгляда наигранное добродушие. Подходит вплотную, протягивая мне полотенце. Уточняя с серьезным выражением лица. Точно лис, слегка прищуривший глаза:
– Детка, а разве тебе не плевать на это? Не припомню ярко выраженных чувств с твоей стороны.
– Да пошёл ты, – цежу сквозь зубы, наращиваю расстояние меж нами, быстрыми шагами в сторону бассейна, край которого виднеется у противоположного угла дома.
– Не смей к нему соваться сейчас, – одёргивает звонко. – Ничего хорошего этим ты не добьёшься.
Раздеваюсь на ходу, бросая одежду с полотенцем на подстриженный газон. Едва касаясь ступнями кафеля, ныряю с бортика, не задумываясь о глубине бассейна. Разрезая руками водную гладь, уходя под воду более чем на полтора метра. Вода приятно охлаждает тело, не способствуя успокоению мыслей. Всплываю на свет, вдохнув воздуха, вновь опускаясь в желанную тьму. Скрыться от всех. Спрятать эмоции. Смыть, растворив в многотонной воде.
Мне не всё-равно? С кем он. Чем занят. Почему это столь задевает? Зацепило, что рядом она? Её смех в глазах. На меня. На него же взгляд собственницы. Твою мать! Я ревную?! Нет. Злюсь! Пребываю в ярости, разъедающей мысли. Застилающей глаза пеленой. Ведь она… Как он смеет?!
Кислорода не хватает. Шум в висках нарастает, провоцируя всплыть. Зажмуриваясь, оставляю попытки удержаться на глубине, ощущая, как тело выталкивает к поверхности. Солнечный свет по глазам. И не понятно, что стекает по линии щёк, пропущенная через фильтр вода или всё-таки, бегущие от досады слёзы. Челюсть сводит от напряжения и попытка самой себе улыбнуться терпит фиаско. Доплываю до бортика, подтягиваясь на руках. Рядом, на траве, прыгает, пытаясь что-то найти, небольшая серая птичка. Бестолково копошиться в короткой траве, будто, как и я, пытаясь занять себя чем-то стоящим. Присаживаюсь на бортик, осматриваясь. Здесь совсем нет цветов. Зелень. Её обилие в многоуровневой посадке. Возвышения, уходящие к забору, оплетенному вьющимся плющом.
Всё не так уж и плохо. Знать бы ещё, зачем двигаться и куда… Распускаю волосы, падающие грузом на плечи. Поднимаюсь, двигаясь точно на автомате, подбирая разбросанные вещи. Футболка на мокрое тело, шорты с полотенцем, зажатые в кулаке. Иду, не задумываясь о маршруте. Не встречая на своём пути тех, кто способен скорректировать его или изменить. Темные шторы на небольшом окне перед стеклянной, выпуклой стеной, оснащенной дверью. Останавливаюсь, задрав голову вверх, вглядываясь в небольшой просвет. Даже если встать на приступок, я не увижу того, что происходит внутри. Не услышу. Створка плотно закрыта. А стеклянная дверь в пяти метрах, точно нарочно выдаётся вперед, маня воспользоваться для входа именно ей, а не парадной.
Замедляю шаг, бесшумно ступая с травяного покрытия на бетонную плитку. Приоткрывая на себя дверь, в последний миг спохватываясь, что могу нарваться на Кирилла, пребывающего внутри. И, всё же, вхожу, смутно различая очертания предметов, попав в полутьму. Стою, привыкая. Дышу через раз от привычного ритма. Тишина вокруг напрягает. И никто не одергивает за вторжение. Может Илона уже отбыла? Сколько времени я затратила на самобичевание? Полчаса? Больше? Затрудняюсь ответить, но… выдвижная панель, в этот раз, плотно прикрыта. И… я медленно двигаюсь к ней, не имея понятия, что скажу Всеволоду, если комната окажется не пуста.
Приседаю, оставляя на полу вещи. Пульс грохочет в висках. Решительность тает. Прижимаюсь ладонями к полотну, осматривая его, привыкшими к темноте глазами, на наличие какого-то рычага или подобие скрытой кнопки. Кирилл, в прошлый раз, просто надавил на рельеф и отодвинул полотно по полозьям. Не издавшим при этом и звука. Но, тогда дверь была приоткрыта, а сейчас… Затаив дыхание, проделываю подобный маневр. Хватает и небольшого усилия, чтобы планка ушла внутрь, как по маслу отходя в сторону. Боязливо делаю шаг вперёд, застывая на пороге каменной статуей, не способной боле пошевелиться.
Расслаблено, отклонившись на спинку кресла, глубоко дыша, видимо вздымая вверх широкую грудь, Всеволод сидит, прикрывши глаза. Полутьма кабинета не мешает притягивающие взгляд рассмотреть детали: ослабленный галстук на шее, поверх расстегнутых верхних пуговиц рубашки; взлохмаченные волосы и видимые следы от яркой помады, размазанные по линии губ, вытянутых продольно. Звучно выпускаю из лёгких воздух, прослеживая взглядом движение его руки, лежащей поверх головы блондинки, практически скрываемой под гладью стола. Она то плавно приподнимается вверх, то скользит вниз. И не надо подходить ближе, чтобы убедиться в том, чем Илона сейчас занята.
Руки безвольно опускаются вниз. Поджимаю губы, собираясь отвернуться. Не успеваю совершить маневр, исчезнув с линии проёма, словно обессиленная, действующая слишком медленно. Он перехватывает мой взгляд, распахнув веки от звука моего дыхания, слишком громко и резко прозвучавшего в размеренной тишине. Всеволод не произносит ни слова. Не меняет выражения лица, точно примерявшего на себя маску безразличия. Лишь взгляд, выжигающий во мне дыры, ощущается кожей, точно прикосновения раскаленного металла. Сейчас он не пугает. Ранит. Да. Вонзается вглубь остротой. Выпуская из души пустоту. Бьёт наотмашь, призывая понять своё место. Убивая даже желание достойно сыграть свою роль, а не то, чтобы что-то почувствовать.
Отступаю назад. Опускаю глаза. Рука точно в знак прощания поднимается вверх, путаясь в волосах. Откидываю мокрые пряди назад, едва не спотыкаясь на пороге, слыша в след переслащенный голос, видно, прозревшей блондинки:
– Милая, куда же ты? Может, желаешь присоединиться?
В место ответа, не оборачиваясь, взявшись за небольшой выступ, резко тяну на себя дверь, едва не прихлопывая пальцы. В секунды пересекаю библиотеку, заворачивая из гостиной в проём кухни. Не видящим взглядом смотрю в одну точку на окне, облокотившись на раковину. Открываю на полную кран с ледяной водой, окатывая лицо. Перевожу взгляд на широкую столешницу перед собой. Из горла вылетает тихий смешок, замечая напротив держатель с разными по величине ножами и прочей кухонной утварью. Протягиваю вперёд руку, касаясь холодящего кожу металла. План "мести" вырисовывается в голове сам собой, не позволяя в доли секунд осмыслить происходящее. Удерживая в руке стальную ручку довольно весомого молоточка для мяса, выскальзываю во двор, с хорошего размаха ударяя по габаритам розового монстра.
