– С днём рождения, дорогая, – знакомый голос раздаётся поблизости.
По-родственному приобнимает сзади склонившийся надо мной распорядитель отца.
– Спасибо, Павел Давыдович, – роняю тихо.
Отодвинув в сторону неприглядные мысли, пытаюсь вновь стать самой собой. Сбросить гнёт недавней встречи, вернувшись к привычному окружению и людям, милым моему взгляду.
– Поздравляю вдвойне, – произносит открыто. – И тебя, Вов, так сказать, с приобретением сына.
Добродушно пожимает руку отцу, похлопывая его по спине. Натянуто улыбаюсь, прослеживая его грустную мину. Он не настолько спорит с этим браком, позволяя мне выбрать самой. А родители Вани даже не пришли… будто им и вовсе безразличны наши отношения. Отворачиваюсь в досаде, слыша от этого человека, по обыденности говорящего то, что у него на уме, ещё более угнетающее слух:
– Жаль, что Астаховы в длительном отъезде. Объединение ваших семей в данный момент сыграло бы нам на руку.
Недовольно поднимаю на него глаза, пытаясь понять, о чём идёт речь. Рассматривать мою свадьбу в контексте бизнеса настолько пошло, фривольно и дико… Папа бы никогда не позволил считать мою жизнь удачно отмеченным пунктом на пути к той или иной высокой цели. А Павел?! Практически родной мне человек, которого помню с раннего детства… Чтоб его! Видит в этом выгоду в обход человеческих чувств. Сплошные нули, индексирующие сумму чека! Да, не спорю, этот веселый, даже милый на вид толстячок невысокого роста бесспорно верен отцу. Он бессменный руководитель, долгое время идущий с ним рука об руку, прекрасно знающий своё дело. Но пускать мою жизнь во благо бизнеса!
– Прекрати о работе, – резко останавливает его папа, поясняя жесткостью взгляда, что тема закрыта. – У меня пока только дочь. Одна.
– Понял, Вов, не дурак, – тушуется, плавно отступая назад, при этом мило обращаясь ко мне. – Ты, Кристин, не стесняйся, если что. Любая правовая поддержка и прочие нюансы. Обращайся. Брак – непростая штука. Тем более в вашем положении… А эти вопросы в фирме лежат на мне.
– Я подумаю, Павел Давыдович, – отвечаю тихо, перехватывая за долю секунды до этого руку отца, желающего вновь пресечь любые разговоры, касающиеся дел.
– Я, пожалуй, пойду, – и исчезает с поля зрения быстрее брошенных в воздух слов.
Поджав губы, смотрю на отца, не скрывающего своего недовольства.
– Папуль, – со всей нежностью в голосе, желая отогреть его сложный взгляд, произношу, глядя в холодный омут его глаз.
– Можно я тоже исчезну пораньше, не дожидаясь финальных титров этого празднества?
– Отчалишь с друзьями? – уточняет бесстрастно.
– Нет, – выдаю подобие улыбки, пряча за ней истинные чувства и желание побыть одной, скинув груз лишних эмоций этого дня. – Поеду домой, если ты не против.
– Конечно, милая, – смягчается, отогревая нотками теплоты, проскальзывающей в голосе. – Я вызову водителя, только вначале мне бы хотелось преподнести тебе наш с мамой подарок.
– С превеликим удовольствием распечатаю его, – смеюсь, искренне и нежно улыбаясь ему.
– Это сделать будет довольно трудно, – ухмыляется, оттаивая до того состояния, которое я столь сильно люблю. Скидывая защитный слой непробиваемости. И вновь становясь знакомым, родным, именно моим столь неповторимым папулей.
Привстаёт, сжимая в своих пальцах мою руку, плавно утягивая за собой, заставляя подняться. Подчиняюсь, звонко смеясь, увлекаемая через полный гостей зал к выходу. Останавливается у дверей, вынимая из кармана серебристый телефон. Смотрю сквозь стекло на залитый огнями двор, украшенный десятками разнообразных цветов. Не вслушиваюсь в разговор, отрешившись от ситуации. Созерцая лишь приятную взгляду картинку.
Оборачиваюсь, слыша звук приближающихся сзади шагов. Тонких каблучков, звенящих в узком пространстве. Приобнимаю маму свободной рукой, плавно выдыхая и погружаясь в атмосферу спокойствия, присущую этим двум людям в момент нахождения вместе.
Выходим на улицу, минуя тех немногочисленных гостей, решивших, как и мы, покинуть на время столь душное пространство. Кто-то медленно курит, спрятавшись за выступом, кто-то ведёт неспешный разговор, вырвавшись из зала в тишину прохладного вечера.
– Закрой глаза, – тихо просит отец, слегка напрягая на моих свои пальцы.
Безропотно подчиняюсь, удерживаемая с двух сторон родными людьми. Слышу звук тормозов, раздающихся буквально в паре метров от нас. Непроизвольно вздрагиваю от повисшей вокруг паузы, различая тихое:
– Открывай, Кристюш. Уже можно.
Большой алый бант – первое, что притягивает взгляд на вершине белоснежного авто. Поджимаю губы, широко улыбаясь. Чувствуя объятия, усилившиеся с двух сторон, и нежное, практически в унисон, сплетение голосов:
– С днём рождения, родная.
Восторженно оглядываю седан, сверкающий в отблеске ярких огней, и буквально одними губами шепчу тихое:
– Спасибо…
Прикрываю освобожденными руками дрожащие губы. Мои слова не способны отразить и доли благодарности, переполняющей душу. Любуюсь приятной картинкой, замечая на её фоне профиль, который невозможно ни с кем спутать. Господин Баженов шествует статно. Неспешно. Словно выплывая из-за угла хитросплетенного здания.
Подходит практически впритык ко мне, стирая с губ застывшую доселе улыбку, произнося приторно сладко:
– Ещё раз поздравляю, юная леди, – прикладывается губами к моей руке, плавно переводя взгляд на застывшего истуканом отца.
– Спешу откланяться, Владимир Александрович. Был рад приглашению. Понимаете сами, дела, – отпускает мою ладонь, так и застывшую в воздухе, томно произнося, прожигая взглядом насквозь, глядя в глаза, – мой подарок не настолько масштабен, но, думаю, Вы легко найдёте его в груде других, распознав и без наличия карточки.
Напрягаюсь сильнее, ощущая охватывающую всё тело дурноту. Едва ли не пошатываясь, стою, отдавая этому последние силы. Не свожу глаз с удаляющейся фигуры, следующей к дорогому чёрному авто, припаркованному поблизости. Лишь на секунду перевожу внимание на статного блондина в классическом костюме, на короткий миг пересекаясь с его взглядом, выслужливым и надменно ухмыляющимся мне в ответ. Непроизвольно морщусь, наблюдая за тем, как он, продолжая скалиться, распахивает пассажирскую дверь при приближении хозяина.
Отворачиваюсь в сторону, уводя глаза. Ухожу в зал, едва выдержав отрезок времени, соответствующий допустимым нормам приличия. Стараюсь держаться спокойно. Не выказывая своего рвения вернуться назад. Устремляюсь к куче подарков, сложенных аккуратной стопкой на двух свободных столах. Перебираю цветные коробки, перевязанные аккуратными бантиками. Наскоро просматриваю карточки, подписанные красивым курсивом. Отбрасываю в сторону ненужное, устало потирая глаза. Света недостаточно, моргание ламп бьёт по сетчатке, заставляя периодически жмуриться.
