Это боль, но это не боль, и исходит это ощущение от аномально активных сенсорных процессов в поврежденных тканях тела. Например, люди с хронической болью в конечностях иногда просят удалить им руки или ноги только для того, чтобы остановить боль. Логично, но идея очень плохая: 85 % тех, у кого удалена конечность, все еще чувствуют боль в ней!
И дело не в том, что при ампутации были повреждены нервы. Боль не была в самой конечности, она переместилась в центральную нервную систему, встроилась в мозг, как встраиваются в него и наши воспоминания.
Если боль сохраняется в течение трех месяцев (обычный критерий для определения ее как хронической), есть почти 80 %-ная вероятность того, что она сохранится и четыре года спустя, а если критерий для хронической боли повысить до полугода или до года, статистика станет еще хуже. У взрослых, по крайней мере, ACT в отношении хронической боли не работает как способ устранить ее (как и любое другое научно обоснованное психологическое вмешательство, такое как традиционная КПТ). В чем АСТ проявляет себя довольно мощно, так это в снижении уровня страдания, испытываемого из-за хронической боли, а вместе с этим и в снижении вмешательства боли в жизнь человека. Таким образом, люди могут продолжить жить с болью, а не быть в оппозиции к ней.
Если бы послание АСТ было частью общего подхода к боли, уменьшило бы оно развитие хронической боли? Говорить пока слишком рано, но определенная работа, проведенная с детьми, страдающими от хронической боли, показала, что обучение АСТ помогает предотвратить укоренение боли в нейросетях. Несколько центров исследования боли мирового уровня, такие как Каролинский институт в Стокгольме (где вручаются Нобелевские премии), широко используют ACT при работе с детьми. Результаты показывают, что АСТ заметнее уменьшает ощущаемую боль у детей, чем у взрослых, возможно, потому, что у детей боль менее закреплена нейробиологически и психологически. Новые данные демонстрируют, что то же самое может произойти и у взрослых, если применить средства ACT во время острых болевых ситуаций, до того, как они станут хроническими (например, используя ACT перед операцией на спине).
Поощрение людей к развитию навыков принятия для преодоления своей боли никоим образом не должно трактоваться как указание «взбодриться и справиться с ней». Принятие дается тяжело людям, страдающим хронической болью. Сказать им, что они должны принять свою боль, все равно что произнести: «Пожалуйста, не говорите о своей боли, это раздражает меня». Это не гуманно и не полезно.
Принятие в АСТ никоим образом не является отрицанием или умалением боли. Принятие помогает создать гибкость, чтобы перейти от жизни с болью к ЖИЗНИ при наличии боли, сочетая принятие с разделением и ответственными действиями. Человек учится брать боль с собой в дорогу, возвращаясь к делу жизни в соответствии с выбранными ценностями.
В восьмой главе я описал интервенцию ACT для людей с хронической болью, и вы можете следовать этому подходу, используя любимые упражнения. Затем вы можете расширить арсенал своих заданий на развитие гибкости. Также вы должны попробовать следующее упражнение, которое я нашел полезным при работе с болью, если с ней ничего нельзя сделать. Я использую его для коррекции нарушений сна – одного из самых неприятных эффектов боли.
Выполнив несколько упражнений на присутствие «здесь-и-сейчас» – обычно в течение двух-трех минут я практикую в медитации осознанность, фокусируясь на дыхании, – я обращаю внимание на ту часть себя, которая замечает мое дыхание. Другими словами, я соприкасаюсь с собой как с «наблюдающим я». Оттуда я осторожно направляю внимание в область, где чувствую боль. Во время этого я пытаюсь «бросить канат» побуждения контролировать боль или отвлечься от нее – не пытаясь уклониться, не контролируя, не отвлекаясь, а просто наблюдая. С каждым замеченным мною ощущением я пытаюсь прийти к «да», что означает, что я могу открыться чувствованию того, что я чувствую, с беспристрастностью и спокойствием. Если вторгаются негативные мысли, я практикую разделение с ними до тех пор, пока они не исчезнут. Затем я возвращаю свое внимание к дыханию, снова замечаю наблюдающую часть себя и возвращаюсь к сосредоточению на боли и нахождению пути к «да». Когда ощущение утрачивает силу, я смотрю, нет ли других ощущений, с которыми я борюсь, и если они есть, то проделываю то же самое с ними.
Диабет
Ограничения стандартного подхода к лечению сахарного диабета четко прослеживаются в данных о результатах для пациентов. Более чем у 8 % населения земного шара разовьется диабет, в основном 2-го типа, представляющий собой приобретенную резистентность к инсулину. В Соединенных Штатах этот показатель превышает 10 %, а цифра занижена, поскольку многие случаи диабета 2-го типа не диагностируются. Постоянно растущая проблема мирового здравоохранения отчасти связана с ожирением.
К счастью, в большинстве случаев болезнь можно вылечить с помощью диеты и физических упражнений, а также лекарств, но слишком часто пациенты не придерживаются строгого режима. Если диабет не лечить, осложнения будут довольно серьезными и могут привести к сердечно-сосудистым заболеваниям, потере конечностей и слепоте.
В надежде, что ACT-тренинг поможет пациентам лучше справляться со своей болезнью, моя студентка Дженнифер Грегг провела вместе со мной и другими коллегами исследование. Она проверила результаты шести часов обучения по курсу, одобренному Американской диабетической ассоциацией (ADA), сравнив их с результатами от программы, состоявшей наполовину из рекомендаций ADA и трех с половиной часов обучения ACT. Сеансы ACT включали в себя ознакомление пациентов с разделением от пугающих мыслей об их состоянии и от тревоги по поводу правильного управления своим состоянием, а также работу над ценностями, чтобы помочь больным совершить необходимые изменения в поведении.
Мы с Дженнифер разработали опросник для оценки психологической гибкости специально для мыслей и чувств, связанных с диабетом, который попросили участников заполнить перед тренингом и после него. Мы обнаружили, что показатели психологической гибкости у тех, кто прошел лишь стандартное обучение по диабету, фактически снизились примерно на 3 %, в то время как показатели тех, кто дополнительно получил обучение ACT, улучшились почти на 20 %. В результате число пациентов, контролировавших развитие диабета, к концу трехмесячного наблюдения в группе ACT было значительно выше, чем в группе, где проходило стандартное обучение. Чтобы контролировать диабет, нужно держать уровень глюкозы в крови на низком уровне достаточно долго, только так можно избежать большинства осложнений (это измеряется гемоглобином A1c – биомаркером среднего уровня глюкозы в крови).
В группе стандартного обучения процент пациентов, контролирующих диабет, фактически немного снизился, с 26 до 24 %, в то время как в группе обучения ACT он почти удвоился, с 26 до 49 %. Если все изменения поддерживать, это дало бы почти 80 %-ное снижение случаев потери конечностей и слепоты на протяжении многих лет.
Когда в 2007 году результаты были опубликованы, они вызвали ажиотаж в области исследований и лечения диабета, и некоторые ученые поставили под сомнение наш эксперимент. Однако в 2016 году независимая исследовательская группа подтвердила наш опыт в еще более масштабном проекте. Я уверен, что в будущем будут и взлеты, и падения, пока мы наконец не отточим навыки борьбы с этой проблемой, и я не говорю, что ACT – это панацея для лечения диабета. Но, похоже, что акцент на психологической гибкости может привнести в эту задачу важный компонент.
