Правитель Зарт махнул рукой, ухмыльнувшись в сторону.
– Иди! – благословил он, не глядя, уже отдавая распоряжения команде экипажа, управляющей крейсером.
Демоночервь пытался нащупать время, приравнивая его к тому, что нашел в памяти человека. Наверное, он запутался. Для каждой планеты время было свое. Сначала планета, потом планета-столица империи, потом планета-столица содружества, время оборота звезды вокруг галактики… – и в каждой галактике время было свое. Но все же, было одно, которое получилось приложить на себя. Время, с которым пространство пропускало свет за тот промежуток, в который сознание человека могло себя осознать. К нему, наверное, оно тоже было применимо – оно и стало секундой. Если судить по смене времен ночи и дня, три месяца были на исходе, но никто не пришел. И он пожалел, что не узнал, какое время имели в виду те, кто пообещал вызволить их из ловушки. Может быть, это год? Или даже тысяча лет, если имели в виду галактический период?
– Нет, меньше, – успокоил его человек. – Многие планеты расположены так, чтобы звезда их обогревала. Смена времен и суток предохраняет их от перегрева, поэтому на многих планетах, где живут Правители и люди, время отличается не сильно.
– Пусть будет четыре месяца, – глубокомысленно согласился демоночервь. – Но там что-то происходит, – взволнованно сообщил он, переползая с одного места на другое, прислушиваясь, стараясь расшифровать поступающую информацию.
Он уже давно чувствовал, как дрожит подпространство, и где-то неподалеку, на границе туманности, вдруг вываливаются огромные живые планеты, которые были как бы сами по себе. Их становилось все больше и больше, туманность теперь была похожа на маленькую галактику, но застывшую без движения – те объекты зависли с одной ее стороны, оставаясь в одном положении. И он не мог пощупать изнутри не то звезды, не то планеты, словно наталкивался на стену. Они пугали его, он чувствовал, как много там Правителей и демонов.
– Наверное, это крейсеры, – предположил человек, расспрашивая о них. – Это боевые машины… Тайкин, а вдруг те, кто направляется сюда, сами угодили в ловушку?! – забеспокоился он.
– Я буду им петь, – демоночервь снова и снова звал подпространство, останавливаясь лишь во время грозы, чтобы восполнить силы.
– Тайкин, а если Правители догадались, что кто-то пытается нас вызволить?! – человек испуганно смотрел в небо, словно тоже что-то мог услышать. – Помнишь, один из них сказал, что нужно ждать здесь? Мы должны рискнуть, иначе они погибнут.
– Нет! – обрывал его демоночервь. – Те, кто нас ищет, предупредили, что человеку открыть ловушку не под силу. Это так, они сказали правду. Это великие воины, Лис, наши враги говорили о них со страхом – они справятся! Да, наши враги надеются заманить их сюда, но рассчитывают, что я в это время буду ползать у них в ногах. Значит, они как я, а может сильнее. Их голос, их уши, а как бы еще они услышали нас и поняли, что мы в беде?! Наши враги выставили против них столько кораблей, но все равно не перестали бояться! У нас есть небольшая надежда: Правители и их демон приберегают меня, как козырь, как того, кто не должен знать других хозяев, они прячут меня, и я не чувствую никого поблизости, только на окраинах и неподалеку от Черной Дыры. Это нам на руку, мне будет несложно раздавить их всех. Мы выберемся, главное, чтобы наши друзья смогли добраться до нас раньше наших врагов. Наверное, это неправильно, подвергать их такой опасности, но другого выхода у нас нет.
Он уже давно разобрался с устройством ловушки. Его сила питала ее в подпространстве, и она пила его, как мать из Бездны, оборачивая силу и меч против него, а он не мог выйти в подпространство, и не мог послать человека. В пространстве он чувствовал себя неуютно, оно истончало его тело, словно он таял. И как назло гроз становилось все меньше и меньше. Засухи, которые иногда продолжались по три, и пять месяцев на этой Богом забытой планете тоже были частым явлением. Так стоило ли рисковать?
И боялся, что те, кто спешил на помощь, не услышат его предупреждения и погибнут зря.
Или уже погибли, а он пока не знает.
И все же…
Правители приходили сюда раз десять. Один из них метал в него меч, а второй звал ласково и пытался подвинуть чашку с кровью, которую стачивал из своих вен. А он в это время искал в их памяти события последних дней, которые демон не успел закрыть своей силой – и чувствовал, что оба они надеются, что встреча с теми, о ком они говорили, еще впереди.
И снова ждал…
Надежды его таяли с каждым днем, с каждой планетой, которая вставала, словно еще одна стена, еще одна ловушка. Червь, пожалуй, уже побаивался, если те, кто идут сюда, такие большие, смогут ли они его разглядеть.
Внезапно он напрягся, подавшись вперед, радостно вскрикнув. Червь ликовал, обращаясь в небо всеми своими щупальцами. Человек обернулся и вскочил, бегом направляясь к нему.
– Лис! – тихо позвал он, опускаясь на землю, убирая щупальца, кроме одного, чтобы погладить испуганного человека, который смотрел на него своими глазами-бусинками, яркими, как звезды, когда в них светилась радость. – Нас услышали! Они близко, так близко, что остался один переход! И знают о тех машинах, которые их ждут, но они не боятся их!
– Тайкин… – тихо произнес человек, напрягшись всем телом в мучительном волнении. – Ты не ошибся?
– Нет! Я все еще их слышу! И они… Они тоже услышали наше предупреждение!
Человек молчал, а из глаз его капала вода. Открытые его чувства он не умел передать словами, но червь читал его, как открытую книгу, и радовался вместе с ним, не сумев избавиться от тревоги. Где-то там армада ждала его друзей, чтобы помешать выпустить его на волю. Врагов было много, а тех, кто шел на помощь, слишком мало. Но он отогнал тревожные мысли – руки у врагов были коротки, если они все еще не смогли остановить их.
А вечером, когда зажглись звезды, и человек собрал хворост, и он зажег его своим мечом, обогреваясь у костра, они вели неторопливую беседу и пели вместе. Голос у человека был слаб, но чувств не меньше. Он пел о том, что где-то там, на краю земли, его семья уже решила, что он погиб, и оплакивает его, и просил пождать его еще – и червь подпевал, обращаясь в небо, зная, что оно его слышит.
Прошло еще полторы недели. Человек теперь не отходил от него ни на шаг, собирая орехи и раскалывая их камнем. Жаль, что росли они лишь за стеной его ловушки. И фруктовые деревья, которые он сломал, пытаясь выбраться на волю. Он еще раз приложил время на себя, уверовав, что оно ведет себя, как живое. Время тянулось медленно, словно застыло. Наверное, каждую минуту томительного ожидания он мог пощупать, уложив в целую жизнь. И солнце – оно почти не двигалось.
И вдруг…
– Лис, они пришли! Они здесь! Они рядом! – завопил он, бросаясь на стену ловушки, которая мешала ему оказаться рядом с человеком.
Надо же, он так долго ждал, а голос все равно стал неожиданным.
Человека не пришлось ждать. Он бросил орехи и, едва сдерживая волнение, бросился к нему. В широко распахнутых его глазах отразилась такая радость, которую червь никогда не чувствовал прежде. И своя радость открылась ему так же: все сомнения, которые нет-нет, да и выползали из чрева, как змеи, смело, словно потоками воды – и где-то там, внутри его, в груди, как пожар, как всепоглощающий огонь, вспыхнул ликующий восторг.
