Вез продолжил рассказывать нам о разных особенностях своего народа, показывал различные сооружения города, объяснял цели овервоидов и задавал вопросы. В какой-то момент, он довел нас до нужной лаборатории, куда ушел Дейл. Мы же направились дальше вниз.
Когда мы шли очередным коридором, открылась дверь в стене, и Вез, как не в чем не бывало, схватил меня за воротник и потянул к стене. В этот же момент из дверей выскочили двое. Один, задев дверной косяк, крутанулся и, словно так и надо, понесся по коридору. Рядом с ним семенил еще один мужчина в возрасте, чуть не растянувшийся на полу коридора при выходе. Впрочем, как и первый, он совершенно не обратил внимание на то, что зацепился за порожек. Дважды удивился. Во-первых, как можно было запнуться за то, чего, по сути, нет. Во-вторых, как, имея всего две руки, можно управляться сразу с четырьмя датопадами. Вид у обоих… э… наверно все же ученых, судя по халатам. Так вот, вид у них был такой, словно оба вылезли из какой-то пещеры. Нет, скорее уж берлоги, в которой пробыли не один день. Заросшие, с безумными глазами фанатиков и грацией носорога, того самого, который мало что видит, но не считает это проблемой, ученые мужи ворвались в лифт. Причем, умудрившись зацепиться за створку и запнуться. После чего створки закрылись, и мне оставалось лишь удивленно посмотреть на Веза.
– Светило научной мысли. Два неразлучных гения Андерсон и Наилс, – пояснил Вез.
– Терпеть друг друга не могут, потому и неразлучны, – вздохнул, вышедший в коридор мужчина. – В гроб они меня вгонят, – пожаловался он то ли нам, то ли вселенной.
Явно непростой человек и, скорее всего, бывший военный. Мешки под глазами говорят о недосыпе, сами глаза выражают толику интереса, безмерную усталость, но в тоже время решимость. Осанку держит по привычке, и точно не последний здесь человек. Впрочем, куда больше поразила одежда – шорты, цветастая рубашка и сандалии.
– Меня зовут Адам Джонсон, – протянул он руку для знакомства. – Формальный куратор Овервойдов и начальник этого дурдома, названного «Цитаделью».
– Капитан Джонатан Ларс, сэр, – пожал ладонь Адама, который, по сути, для меня где-то на уровне маршала.
– Привет Адам, как дела? – заговорил Вез.
– Хорошо, если не считать того, что меня выдернули с заслуженного отдыха. Ни стыда, ни совести у вас нет!
– Мы тут ни при чем. Почти, – вскинул манипуляторы овервоид.
– А кто при чем? Сломали мне ученых, в ваших капсулах сидят, проектами живут. Жен своих неделями не видят. Меня из отпуска вызвали из-за того, что одна такая бойкая, но чрезвычайно неумная особа подбила других столь же одаренных. Эти… женщины, – прошипел Джонсон, – написали петицию на имя канцлера. Просили спасти мужей и сыновей из рабства злых машин. Наш идиот с такой бумаги пришел в возбуждение и в очередной раз попытался страной порулить. Мне пришлось его добрых два часа успокаивать. Кое-как отправил маразматика на рыбалку.
– Сочувствую, – весьма натурально сымитировал вздох Вез.
– А, – махнул рукой Джонсон. – Накрутил хвосты нашим умникам, а они угрожают написать канцлеру. Мол, тупое начальство мешает прогрессу и не дает работать. И ведь напишут, с них станется. Все ваши вирткапсулы. Не подключили бы к своей сети, так и было бы все, как прежде.
– Мы их не подключали, просто не мешали.
– А стоило бы, – вздохнул Джонсон. – Могли бы и защиту поставить.
– И без того стоит, а то бы они давно перегорели. Наша сеть не то, с чем может справиться биологический разум без посредника и фильтров.
– А, – махнул рукой Джонсон и перевел взгляд на меня. – Я так понимаю, вы знает, что ваше подразделение, в определенном смысле, эксперимент и испытатели?
– Да, сэр.
– Давай без этого, и на ты, – устало улыбнулся Джонсон. – Как видишь, у нас тут своя атмосфера, весьма схожая с тем дурдомом, которое представляет твоя банда.
– Только с точки зрения нормального офицера, сэ… Джонсон.
– О да, нормальности нам всем давно не хватает. Так, ладно, Вез, я забираю капитана.
– Конечно. До встречи, капитан Ларс. – Отвесив легкий поклон, Овервойд и направился к лифту.
– Всего доброго, – кивнул в ответ.
– Идем, – махнул рукой Джонсон и развернулся в другую сторону.
Глава 7
Минуты две мы шли молча. Не слишком торопясь и не особо спеша. Пару раз из однотипных дверей выскакивали люди, но до парочки гениальных носорогов им было далеко. Шутка ли, они все приветствовали Джонсона, а не неслись по своим делам, не разбирая дороги.
– По поводу Стражей и ваших полевых вылазок, – внезапно заговорил Джонсон. – Я получаю много отчетов, но из-за загруженности текучкой, у меня нет возможности поговорить с одним из вас лично. Планировал Филина вызвать, раз уж он все равно к нам направлялся, но ты даже лучшему. Ты ведь никуда не спешишь?
– Нет, но я хотел переговорить с Заром.
– Он в отделе со Стражами. Это восьмой сектор. М-м-м…
– Что такое?
– Мы сначала заглянем в одно место. Мне нужно кое на что посмотреть и кое-что согласовать с одним Войдом, а потом прогуляемся до нашего музея и лаборатории. Там и поговорим.
– Конечно, никаких проблем, для меня здесь все новое. Все интересно.
– Это да, здесь действительно очень интересно.
– А…. вас не смущает, что человек не по профилю гуляет так свободно?
– Это дом Овервойдов. Если они тебе доверяют, значит все двери открыты.
– Не нормально это как-то.
– Для нас да, для них нет, – пожал плечами Джонсон.
– Так что вы хотите узнать?
– Хочу послушать пилота из первых уст. Расскажи, какого это – пилотировать Стража?
– Ну-у-у… с чего бы начать?! Пилотировать Стража – это как летать или… словно парализованному вновь обрести контроль над телом или слепцу прозреть. Наверное, как-то так.
– Подробнее, – потребовал Джонсон.
Я начал рассказ. Рассказывал о впечатлениях, ощущениях, делал акцент на некоторых проблемах с машиной, расписал как сумел достоинства и чувства при синхронизации с ИИ. Джонсон, оказался приятным собеседником и задавал очень точные вопросы, помогавшие мне рассказать все и не упустить важных деталей. Он прямо на ходу что-то записывал в датапад. Похоже, в Цитадели это весьма востребованный и общедоступный навык. Надо бы приглядеться к персоналу на станции. Вроде бы и там попадались шустрики, вечно на ходу с планшетами работающие.
Оказалось, для Джонсона страж – это некое воплощение мечты об идеальном защитнике, воплощенный символ чести и долга. Поэтому он собирал рапорты всех пилотов, личные наблюдения, делая анализ и выводы, которыми делится с Овервойдами. Кое-что воплощалось в железе, но поразило не это, а то, что он легко поделился всем этим со мной. Похоже, тут не просто своя атмосфера, но и что-то вроде вируса доверия с открытостью водится.
