Мне, специалисту по Латинской Америке, приходилось не раз писать о том, как генералы брали власть в свои руки, свергали законных президента и правительство. Настоящие путчисты штурмуют резиденции президента и министров еще до того, как захватят телевидение и объявят о своей программе. А наши «путчисты» устроили короткую пресс-конференцию, где растолковывали спешно сочиненное ими «заявление советского руководства», в котором не найдешь ни одного предложения, ни одной мысли, противоречащих указам Горбачева и принятым законам. Даже про уборку урожая и подготовку к зиме упомянули. Затем они стали ждать, когда соберут российских депутатов, которые, возможно, узаконят их действия.
Ельцинцы праздновали победу под звон церковных колоколов. Как в октябре 17-го, победа досталась им почти без крови. Трое погибших со стороны победителей, якобы раздавленных гусеницами танков. И трое покончивших жизнь самоубийством со стороны «путчистов» – министр Пуго, бывший начальник Генштаба маршал Ахромеев и управляющий делами ЦК Кручина. В результате страна пошла назад – к буржуазной республике с сильнейшим влиянием ортодоксальной православной церкви.
РАССТРЕЛ БЕЛОГО ДОМА
В годы Великой Отечественной войны мне довелось проехать через несколько крупных городов, разрушенных авиабомбами и артснарядами. Смоленск, Витебск, Варшава, Данциг… Леденящие душу остовы сгоревших домов, расколотые пополам здания, черные глазницы выбитых окон… То были следы «работы» сначала штурмовавших города гитлеровских захватчиков, а потом советских воинов-освободителей. Многие города переходили в жестоких боях из рук в руки, как, например, Ржев, где после освобождения я не увидел ни одного целого строения. Впрочем, каким образом стираются с лица земли города и поселки, нынешнее поколение имело блестящую возможность наблюдать по телевидению из репортажей о методичном уничтожении Грозного и о зачистке чеченских сел. То была первая чеченская война! Однако подготовка к ней началась раньше, 4 октября 1993 года.
В этот день я проснулся от знакомого по войне буханья снарядов и стрекота пулеметов. Мой дом в Сокольниках находился в 6-7 километрах от Красной Пресни. Включил телевизор. На экране в клубах черного дыма Белый дом – в ту пору здание Верховного Совета Российской Федерации. Впрочем, не только я, а весь мир увидел по телевидению, как посланный Ельциным танк из крупнокалиберной пушки расстреливал сидевших в Белом доме депутатов. Уже более недели они были окружены подразделениями омоновцев, милиции и солдат. Обнесли здание кордоном из проволоки Брюно, короче, сделали все возможное, чтобы ни одна мышь не смогла проникнуть в здание или выйти оттуда. Депутатов лишили воды, отопления, телефонной связи. Сколько сотен людей погибло в те дни – тайна! Ибо на помощь депутатам в здание прорвалась огромная масса демонстрантов, ведомая с Октябрьской площади неустрашимым Анпиловым. Я был в числе демонстрантов, но люди шли так быстро, что у Крымского моста остановился – зашалило сердце. Отдышался и свернул в метро. Добровольных защитников Белого дома позже спровоцировали на «штурм» мэрии и «Останкино». У телецентра манифестанты попали в ловушку – их откровенно начали расстреливать из автоматов омоновцы.
Ельцин ликовал, одержав победу над вчерашними друзьями и соратниками, с которыми выпил не одну бутылку водки, – над вице-президентом Руцким, спикером парламента Хасбулатовым и другими. Короче, над теми, кто еще недавно помог ему взойти на вершину власти, помогал громить коммунистов в августе 91-го и распустить Советский Союз.
Казалось, все. Вопрос «кто – кого» был решен окончательно и бесповоротно в пользу «царя Бориса». Ельцин закрыл неугодные партии, в первую очередь коммунистическую, запретил газеты «Правда», «Советская Россия» и «День». Распущен был Верховный Совет и запрещены все Советы – областные, районные, городские. Взамен советского герба с серпом и молотом Ельцин учредил «новый» герб – двуглавого царского орла. Наконец, он приказал сатрапам сочинить новую Конституцию и вынес ее на референдум. Даже специалисты не смогли успеть изучить проект Конституции. Одновременно Ельцин назначил проведение выборов в новый парламент – Государственную думу.
Когда до выборов оставалось две недели, под давлением зарубежных правозащитных организаций, в том числе «Амнисти интернэшнл», Ельцин решил снять запреты с компартии и ее печатных органов. Он рассчитывал, что за считаные дни коммунисты не успеют собрать достаточно подписей для своих кандидатов. Заказные «опросы» общественного мнения предсказывали победу проельцинскому демблоку «Выбор России», руководимому Гайдаром. Заокеанские радиоголоса, вещающие с московских радиостанций, предрекали тот же исход.
На западный манер в полночь 13 декабря «Останкино» приготовило грандиозное телешоу с шампанским и черной икрой. Приглашенных лидеров различных партий усадили за столы с яствами перед огромной светящейся картой России. На ней по мере поступления информации об итогах голосования должны были вспыхивать огни победы демократов. Казалось бы… Но первые же сводки из Приморья и Дальнего Востока показали, что победу одерживают отнюдь не сатрапы Ельцина. Легкое замешательство гайдаровцев перешло в панику. Сидевший за одним столом с Жириновским лидер правых Чубайс обозвал того фашистом, и чуть было не началась кулачная драка. Телешоу быстро свернули. Оно завершилось скандальным конфузом. На выборах первенствовали заклятые враги демократов: жириновцы, коммунисты и аграрии.
Злоба охватила кремлевских вельмож. Ведь они инвестировали в Ельцина миллионы долларов и скомпрометировали себя, поддержав расстрел Белого дома. Под напором стачек, антиправительственных митингов зашаталась почва под ногами ельцинского правительства. Чтобы потрафить оппозиции, из правительства «ушли» Гайдара, Федорова, Панфилову. Рьяному проводнику «все регулирующего» рынка Ельцину пришлось признать необходимость корректировки курса и введения в рыночные отношения… государственного регулирования. Вот тебе на! Что же пятимся назад к командно-административной системе? Сколько ядовитых слов было выпущено против нее, когда крушили социалистическую экономику!
Но самый сокрушительный удар нанесла Дума своим первым постановлением об амнистии. То был настоящий шок для «царя Бориса» и его челяди. Из тюрем выпускались злейшие враги – Хасбулатов, Руцкой, Макашов, Анпилов и другие участники событий октября 93-го, а также заточенные с августа 91-го гэкачеписты – Янаев, Язов, Крючков, Павлов, Лукьянов и прочие. Причем их освобождение происходило в считаные часы после оглашения амнистии Госдумой. За это Ельцин отправил в отставку генпрокурора Казанника. Того самого «кореша», что когда-то уступил место Ельцину в составе Верховного Совета СССР.
В Думе, однако, не было большинства у коммунистов и левых депутатов. Избранный спикером от аграриев Иван Рыбкин повел соглашательскую политику с режимом, а под конец открыто перешел в лагерь Ельцина. Решения Думы оказались половинчатыми. Выдвигавшиеся предложения об импичменте президенту и недоверии правительству не проходили. Вовлеченные в избирательную борьбу коммунисты не сумели воспрепятствовать принятию ельцинской авторитарной Конституции. Она, кстати, как подсчитали эксперты, была одобрена с подтасовкой нескольких миллионов голосов. Согласно Конституции, Дума не обладала большими полномочиями. Все рычаги власти оказались в руках Ельцина.
