Мэр вспомнил бразильскую легенду о том, что когда-нибудь река Сан-Франсиску пробудится, выйдет из берегов и «сертан» превратится в море, на берегах которого будут цвести фруктовые сады и наливаться кофейные плоды.
Эта легенда постепенно превращается в быль. 15-километровая плотина преградила путь реке, и возле местечка Собрадинью образовалось одно из крупнейших внутренних морей – площадью свыше 4 тысяч квадратных километров. Пока его водные ресурсы не используются для орошения, так как предстоит еще создать ирригационную систему. Но река уже вращает здесь советские турбины и генераторы.
Когда вступит в строй последний, шестой советский гидроагрегат, проект «Собрадинью» будет полностью завершен. Строителей-энергетиков ждут, однако, другие стройки на Сан-Франсиску. Руководство строительством каскада электростанций предоставило нам маленький двухмоторный самолет с надписью на борту: «Бандейрантес», что в переводе с португальского означает «Первопроходцы».
Самолет легко взмыл в небо и закружил над створом плотины «Собрадинью». С высоты станция выглядела еще внушительнее, чем на земле; величественным и бескрайним казалось разлившееся за плотиной водохранилище. Затем «Бандейрантес» взял курс вдоль реки, которая на фоне рыжей полупустыни чем-то напоминала извивающуюся изумрудную анаконду, змею-гиганта.
От города Петролина до впадения в Атлантический океан реку отделяет 700 километров. А ниже по течению бразильские энергетики запланировали построить еще одну станцию, использовав при этом исключительно благоприятные условия: не добежав всего 350 километров до океана, река вдруг срывается в узкий каньон глубиной до 120 метров. Здесь предполагается создать мощную станцию «Шинго». Сопровождавший нас представитель бразильской энергостроительной компании заметил:
– Мы рассчитываем на сотрудничество Советского Союза и в этой стройке.
Заканчивая репортаж, хотелось бы привести высказывание известного политического деятеля, первого вице-президента сената Бразилии Нило Куэльо. Говоря об отношениях между нашими странами, в беседе со мной он отметил:
– Для развития наших отношений имеются добрые перспективы. Ничто не мешает нам находить совместные пути в решении сложных проблем. Для этого необходимо желание, взаимопонимание и диалог. Если бы все государства поддерживали между собой диалог, то на земле давно укрепился бы мир и безопасность…
(Силантьев В. // Известия. 1981. 21 апреля.)
ТАМ, ГДЕ НАЧИНАЕТСЯ АМАЗОНКА
Перуанский город Икитос затерялся в джунглях Амазонии, в верховьях великой южноамериканской реки. Расположенный у экватора Икитос вечно пребывает как бы в естественной парной бане, и путешественник, собираясь в этот девственный край, заранее готовится к встрече с жарой и труднопереносимой влажностью. Но, достигнув Икитоса и оказавшись на его немногих заасфальтированных улицах, обнаруживаешь, что местные жители легко переносят жару, живут без кондиционеров и носят, как в европейских городах, ботинки – в сандалиях и прочей пляжной обуви здесь ходят лишь иностранные туристы. Иное дело – индейцы, которые приезжают в город на пирогах из джунглей. Они босые и в юбочках, сплетенных из травы.
В городке несколько туристических контор, которые предлагают путешественникам побывать в индейском селении и даже переночевать в джунглях, послушав удивительное пение редкостных птиц и вой страшных хищников. Но не менее увлекательно и само путешествие по Амазонке, которая тут, у истоков, весьма широка и полноводна.
Как и в прошлом веке, когда писались первые приключенческие рассказы и повести о путешествиях в глубь Амазонии, плавание по реке в наши дни также сопряжено с опасностями. Дело не в грозных обитателях джунглей – хищниках, змеях и прожорливой страшной рыбешке пиранье. Ныне по Амазонке плавают не только в пирогах, легких баркасах, но и на крупных морских судах. Но даже последним не устоять против вырванных с корнем могучих стволов деревьев, которые стремительно несет течение реки. Тщетны усилия рабочих лесопильни Икитоса выловить все стволы, появляющиеся в акватории города, и отправить на фабрику, где обрабатывают ценное красное дерево. С большим трудом им удается вытащить на берег лишь некоторые деревья, в то время как другие уплывают вниз по течению.
Зорок глаз рулевого на капитанском мостике. А индейцы на пирогах, те вообще предпочитают плавать только у берега – тут безопаснее и тише течение. Но ни одному ловкому и сильному гребцу не под силу продолжительное плавание против течения. И поэтому на всем пути от Икитоса до индейского поселения мы видели много пирог и лодок, владельцы которых отдыхали в тени могучих эвкалиптов.
Наконец мы достигли индейского поселения. В нем все будто застыло в первобытном веке. Продуваемые со всех сторон хижины. Полунагие индейцы, не понимающие ни слова по-испански и живущие охотой, рыбной ловлей и собиранием съедобных ягод и растений. Однако этих индейцев больше не назовешь вольными жителями амазонской сельвы. Они не являются хозяевами здешних мест; земля принадлежит белому собственнику, который, как нам объяснили, разрешает нескольким индейским семьям жить и охотиться в его владениях только потому, что они привлекают туристов.
Икитос наводняют ныне другого рода путешественники – геологи, нефтяники и рабочие всевозможных профессий. Городок у истоков Амазонки растет. Я прилетел в Икитос из Лимы повидать советских специалистов-нефтяников.
УРУГВАЙ НА ВАЖНОМ ПОВОРОТЕ
Когда я приехал в Монтевидео, небо вдруг почернело, ветер с океана погнал на городские набережные высокие волны, по крышам домов забарабанил теплый тропический ливень.
В центре столицы, на улице Рио-Негро, носящей название одной из крупных рек страны, раздавался деловитый стук молотков и визг электрической пилы. Несмотря на непогоду, рабочие споро ремонтировали старое, но еще крепкое здание. В нем решено оборудовать новую штаб-квартиру (прежняя была конфискована военным режимом) Коммунистической партии Уругвая, которая, невзирая на преследования и трудности работы в подполье, возглавляла борьбу трудящихся за демократию и право на счастливую жизнь.
В те дни из тюрьмы с кощунственным названием «Либертад» («Свобода») после долгих лет заключения, издевательств и пыток вышли руководители и рядовые члены компартии, патриоты из других левых организаций.
Репрессии, развязанные военным режимом, вызвали осуждение международной общественности. Как раз в дни уругвайских торжеств по другую сторону океана – в Женеве собралась Комиссия ООН по правам человека. Обсуждалось «дело Уругвая». Ответчиком по этому делу, естественно, должна была быть уругвайская военщина, правившая страной одиннадцать лет. Однако виновные в терроре бывшие правители не пожелали явиться в суд.
В Женеве по «делу Уругвая» выступил представитель Национальной партии сенатор Альберто Сумаран. «Наша страна, – сказал он в своей речи, – только что вышла из трагического периода истории, который начался государственным переворотом 27 июня 1973 года. Военный режим ликвидировал конституционное правление, разогнал парламент, запретил деятельность политических партий и профсоюзов. Пять тысяч уругвайцев в стране с населением в три миллиона человек были подвергнуты судам военных трибуналов».
