Раздосадованный спонсор эротической акции, злостно фыркнув, поправляет постыдно распахнутый вырез на груди, претенциозно и внушительно встав в дверном проеме, не собираясь нас впускать.
— Че надо? — дерзко отбивает удар, но несмотря на то, что внешне Леся держится величественно смелой, я чувствую её страх, который выходит хорошо спрятать физически. Но вот лёгкую затравленность во взгляде, под густыми ресницами скрыть проблематично.
Молча шагнув, нависаю над ней с диким желанием стереть с её лица наглую усмешку и сделать это максимально доходчиво, так чтобы этими губами больше не захотелось дерзить или врать. Но меня останавливает ладонь, ощутимым грузом опустившаяся между лопаток в призывном похлопывании убеждает, прекратить намеченную травлю.
— Хоть и глубокая ночь, но может мы не будем привлекать внимание? — вмешивается Марго, убрав руку со спины и нащупав мою, сжимает ее с таким остервенением, что я отступаю в сторону без лишних разговоров давая ей первой войти в квартиру.
Я же пытаюсь прикинуть, насколько велика вероятность того, что задушевный разговор перерастет в итальянские страсти с выносом мозга и моих яиц, если продуманный план потерпит фиаско. Но при любых раскладах сдаваться в мои планы, уж точно не входит. Доказать срок можно и более достоверными способами, чем стандартный тест на беременность, а тест ДНК и вовсе никто не отменял. Лесю ждет неизбежное разочарование, ведь я не собираюсь наслаждаться лапшой быстрого приготовления, развешанной на наших с Марго ушах.
Пусть пойдет и найдет придурка посговорчивее, с ее неугомонными талантами подобного рода поиски не затянутся.
— Отлично, подруга, — внезапный взрыв аплодисментов, больше настораживает и укореняет догадку в отсутствии адекватности у Леси, чем пугает нас неожиданностью. — Пошла в ва-банк, настропалила Макса, гордись теперь и наслаждайся своим сучеством.
Она мрачно откашливается и в глазах её вспыхивает недобрый огонёк, побуждающий меня не расслабляться перед лицом обиженной женщины. Поймав негодующий взгляд, я теснее прижимаю ладони к талии Маргариты в инстинктивном порыве её защитить, но она словно поймав пьянящий азарт, не торопится сдаваться.
— У меня самые лучшие учителя по этой дисциплине.
— Туше, — хищно улыбнувшись, Леся все же кивнув вглубь квартиры, позволяет нам пройти на кухню.
Разбавлять неловкое молчание светской болтовней и благодарными восклицаниями, как хорошо, что все сегодня здесь мы собрались, никто из нас не собирается. И я не теряя времени вручаю коробку теста, купленного в круглосуточной аптеке по дороге сюда.
— Спасибо за заботу, но тест я уже делала. Дважды.
— Бог любит троицу. Я жду, Лесь.
Гордо вскинув подбородок, еще явственней показывая своим презрительным выражением лица, что она знает себе цену и дешевить никогда не будет, Леся выскакивает в коридор. Спустя ее короткое отсутствие, на стол летит судьбоносная тест-кассета.
— Любимая, а ты любишь математику? — не без ехидства спрашиваю я, бесстыдно наслаждаясь увиденным результатом и происходящим вокруг, словно сижу на почетном месте в театральном партере. Актрисулька, сидящая напротив меня не переигрывает, но и сильно не вникает в заданный вопрос. — Ок. Я объясню. Наши постельные игры начались чуть меньше двух недель назад, а срок твоей беременности, как гласит тест “плюс три недели.” Как я могу быть отцом ребенка? Ну-ка просвети?
— Мудак, — выдыхает Леся, прогибаясь под напором столь бронебойных аргументов. Сдаваясь, на удивление, слишком легко.
— Лесь, я готов взять расходы за клинику, анализы и УЗИ. Оплачу все, что потребуется, — грубый тычок под ребра со стороны Марго, заставляет меня на мгновение замолчать. — Лишь бы доказать своей женщине, что не имею отношения к твоему малышу.
Услышав заключительную фразу, Маргарита беспокойно ерзает на стуле, зажав ладони между коленей, пряча дикое напряжение и волнение. В то время как Леся с вызовом смотрит на меня, уперевшись руками в стол, нависает надо мной и выглядит расхлябанно в своем возмутительно неодетом виде.
— Твоя женщина параноик последнего уровня, ей много чего можно втюхать.
— Ой, не надо только язвить. Предложение с клиникой остается в силе. Думай.
Получив доказательства, которые мне лично, неособо-то и требовались, хочется поскорее уйти отсюда. А главное увести Маргариту, которую наверняка съедает чувство вины.
— Мажористых подачек мне не надо. Выдохни, любимый, слава богу не ты папа.
Глава 54 "Уговори меня"
Марго
— Малая, ты слишком много на себя берёшь, — претензия к моему поведению звучит с явно выраженной теплотой, а не в укор. И взгляд жадно скользит по голым ногам, чтобы слегка задержаться на тонких кружавчиках шорт, а после пуститься выше, к груди, скрытой под коротеньким топом. — Не соблюдаешь правил приличий, дразнишь меня с утра до вечера, — не без сексуального подтекста Макс облизывает ложку, слишком быстро съев свою порцию мороженного.
От такого простого движения его губ и языка бросает в жар, словно это мне достаются их прикосновения, а не холодному металлу. Пока мозг судорожно отдаёт команды, чтобы вернуть себе контроль, Макеев заводится по новой.
— Бесстыдница, влезла мне в постель…
— Я влезла?! — задыхаюсь больше от смеха, чем от язвительных ремарок, сказанные вовсе не с целью обидеть, но всё же поправляю подскакивающий край топа, словно прячась от пытливого взгляда. — Не соскакивай с темы, ищи клинику.
— Скажи мне, вот зачем я должен это делать? — задумчиво тянет он, почесывая большим пальцем подбородок, задумываясь над своими же словами.
— Затем, что этим вопросом нужно было заняться раньше, — строить грозное выражение лица не имеет смысла, Максим увлеченно изучает информацию, выкопанную на просторах интернета. — Минимум полгода назад, ты прошляпил все мыслимые сроки, — я совершенно не желаю наседать на него, или изображать из себя пилу, которая заводится каждый раз при виде шрама на ключице. Или всякий раз, как он терпит боли, ссылаясь на рядовую усталость после работы. Я понимаю, что по другому никак, сам он ни за что не решится, не сможет порвать ту тончайшую нить, сотканную из трагических воспоминаний, которой намертво к коже пришито чувство вины.
— Тут написано, — он многозначительно откашлявшись, выпрямляется в спине и с умным видом зачитывает только что найденное опровержение моим словам. — Целесообразно производить удаление металлоконструкций через двенадцать месяцев от момента операции, или же в течении первых двух лет. Также современные пластины, могут оставаться в конечностях, — Максим выпячивает указательный палец, многозначительно потряхивая им в воздухе, в доказательство своих вечных отмазок. — Их не нужно удалять в обязательном порядке всем пациентам. Вот это прям про меня.
За напускной иронией тщательно прячется страх. Боязнь не самой операции, а утрата того телесного напоминания своей причастности к гибели сестры, которую он никак не отпустит, занимаясь ежедневным самобичеванием.
