— Думал, ты спишь, — поворачиваюсь. Увидев, в каком виде, вышла сюда, закрываю собой от любопытных глаз и тащу в комнату.
Вместе с ней падаю на кровать.
— Ты с ума сошла?! — кричу на нее и фиксирую запястья над головой. Возбужденные соски упираются мне грудь, а ножки обхватывают торс.
— Ночь уже… — тянется к губам, желая поцеловать. Отстраняюсь и недовольно смотрю.
— Это не повод голой выходить на обозрение посторонних.
— Не ругайся, больше не буду… Проснулась, а тебя нет… Почему не спишь?
— Бессонница, — отвечаю, отпустив ее руки, которыми Настя зарывается в мои волосы, перебирая их. И потом целует, как хотела.
Такая простая ласка отвлекает, позволяет немного забыться, расслабляет, дарит тепло…
— Уже поздно. Так нельзя. Нужно отдохнуть, — заботливо говорит она и подталкивает лечь. — Укладывайся, я усыплю тебя.
— Как? — стягиваю с себя штаны и выполняю просьбу.
— Поглаживающими убаюкивающими движениями, — накрывает нас легким одеялом.
Коснувшись головой подушки, чувствую, что действительно хочу спать. Настя трогает своими нежными пальчиками, порхая и колдуя ими надо мной, целует закрытые веки, щеки, губы… И постепенно проваливаюсь в сон.
Телефон надрывается противным звуком… Это всего лишь будильник… Лениво открываю глаза, вырубаю его. Оглядываюсь, не сразу сообразив, где нахожусь.
— Настя?! — резко сажусь, заметив ее отсутствие в кровати. И тишина пугает…
Надеваю пижамные штаны и босиком выбегаю из номера. Спускаюсь на первый этаж по лестнице, не желая ждать лифт. Попадающийся персонал отеля расходится от моего полуголого и разъяренного вида. Никто не лезет с вопросами. Дохожу до стойки администрации.
— Доброе утро… Вам… Помочь? — испуганно смотрит женщина.
— Девушка, блондинка с длинными волосами, синие глаза, невысокая…
— Простите… Я не понимаю, не знаю… — качает головой она.
— Вы что-нибудь тут знаете?!! — не сдерживаюсь, меня колотит от злости и волнения.
— Матвей! — раздается за спиной голос Насти.
— Черт возьми! Ты где была?! — подхожу к ней, хватаю за плечи и трясу несколько раз.
— Что с тобой? — она упирается в грудь руками. Глаза растерянно бегают.
— Что со мной?! — переспрашиваю и нервно усмехаюсь.
И чтобы не устраивать бесплатный концерт для собравшихся зевак, которые озираются на нас, не пытаясь вмешаться в гневную тираду вырвавшегося на волю зверя, закидываю Настю на плечо и уношу отсюда. Она не сопротивляется, не вырывается, притихла, боясь пошевелиться.
Так же быстро преодолеваю лестничный пролет. В номере кидаю ее кровать. Сам хожу из стороны в сторону, не в состоянии успокоиться и спросить хоть что-то. Пинаю стул, что так неудачно стоял на пути — слышится хруст дерева…
Бросаю взгляд на Настю, сжимается от страха, обняв себя руками… Отползает к изголовью.
«Черт… мне только страха ее не хватало…» — громко выдыхаю и вдыхаю, собираясь с мыслями и силами. Заталкиваю своего зверя обратно, уговаривая тем, что все хорошо и ему не о чем больше переживать. Вот она: живая, невредимая.
Подхожу ближе.
— Насть… не бойся…
Неосознанно кивает, а взгляд выдает — моя неадекватная реакция не внушает доверия.
— Прости… — сажусь рядом с ней, осторожно касаясь щеки. От моего действия, она вздрагивает. Что же я натворил… — Прости.
Повторяю снова, хотя понимаю — этого мало и сейчас пошатнул наш созданный мир.
Кладу голову на ее колени, обвивая тонкую талию руками.
— Настя… я…
Сверху опускаются ладони и гладят мои волосы в успокоительном жесте.
— Только не кричи… Хорошо? — голос тихий, но страха в нем уже нет.
— Куда ты ходила? — наконец, интересуюсь. Выпрямляю спину и смотрю в красивые глаза.
— Заказывала нам завтрак…
— Для этого есть телефон.
— Не хотела нечаянно потревожить твой сон. Ты поздно лег.
«Забота, ею двигала банальная забота…» — приятно, но…
— Даже не представляешь, что пережил за эти гребаные пять минут, пока не увидел тебя. В голове рисуются не самые прекрасные картины, учитывая ситуацию. Думал, как-то выманили и увезли хрен знает куда… И я крепко спал: ведь ничего вокруг себя не слышал.
— Прости меня, — виновато говорит она. — Решила, что тут ничего не угрожает. Могу сходить в ресторан.
— Не делай так больше… Чуть с ума не сошел от беспокойства.
Настя кивает, слегка улыбаясь. Склоняюсь к губам, желая ощутить их сладость.
Но стучат в дверь.
— Вероятно, еду привезли, — она хотела открыть. Я остановил.
— Сам.
— …доставка в номер, — послышалось оттуда.
Стоящий на пороге парень дернулся при виде меня. Пропустил его внутрь. И пока тот накрывал на стол, бросал вопросительные взгляды в нашу сторону.
М-да, внезапное представление «удалось», такая слава не нужна, придется съезжать отсюда, если охрана не разобралась.
— Простите. Вам что-нибудь требуется еще? — мямлит он. В интонации читается намек на мое поведение.
— Нет. У нас все отлично. Ничего не надо, — сунул ему щедрые чаевые. — И другим передай, что услышал сейчас, ключевое слово «ОТЛИЧНО». Ясно выражаюсь?
Парень натянуто улыбается, кивает и уходит.
Мы завтракаем в молчании. Не покидает навязчивая мысль: перегнул палку со своими утренними психами. Но, кажется, Настя на самом деле простила. Я не достоин этой женщины. И люблю до безумия…
Глава 12. Одержимость..?
Настя
Я на самом деле испугалась его… На реакцию «вспышка ярости» не рассчитывала, не полагала, что кому-нибудь в голову придет штурмом брать отель, ведь на улице и холле дежурила наша охрана, о которой Матвей совсем забыл, срываясь на крик. А еще умолчала, что причинил боль, когда сильно схватил за плечи, когда сжимал мои бедра, пока нес наверх, когда бросил на кровать, и где-то в ребрах заныло, сбивая дыхание…
Решила не вмешиваться: дать возможность успокоиться, прийти в себя и уже ясным умом оценить ситуацию. Все его действия продиктованы страхом за меня — понимаю и полностью доверяю, хотя намеренно рисковать собой не собиралась.
Впрочем, он быстро «остыл».
Но разнос охране все равно устроил. И половину, из шести человек, выгнал за профнепригодность. Если смотреть его глазами, наверное, прав: о взломе узнал, когда приехали, а не в процессе, я вышла из номера — никто не остановил, не вернул обратно и не известил, правда, сопровождал до ресторана отеля, заметив меня. Доводы разгоряченного злостью Матвея сводились к тому, что указания даны четко, ясно и одна из основных задач — оперативно сообщать обо всем в любое время суток. И если кто-то не осознает серьезность своей работы, то: «а не пошли бы вы нахрен со своим «я думал», вам платят не за это!» — кричал на них любимый, напоминая, кто тут принимает решение.
