— Так-то лучше. А сейчас поделишься всем. И почему не заслужил попасть в круг избранных?
Сажусь в машину, заблокировав двери.
— Я жду, — со всей решимостью смотрю. Настя разозлилась, тяжело дышит, лицо раскраснелось, а глаза метают молнии.
«Ох, сколько страсти» — думаю опять о более приятных вещах. Завожусь с пол-оборота. И на этот раз не в состоянии сдержаться. Есть все-таки плюсы в тонировке…
Глава 21. Пусть всё будет так, как ты захочешь
Настя
Как же я зла на Матвея, словами не передать… Сколько он будет включать собственника? И когда до него дойдет, что не смирюсь с таким положением?
Нагло смотрит, улыбается и начинает раздеваться, не отрывая взгляда от меня: стягивает кожаную куртку, тонкий джемпер, оголяя рельефный торс, расстегивает ремень и молнию… Не знаю, как реагировать на явное намерение заняться сексом и нескрываемое возбуждение, которое бугром выделяется в джинсах.
Мое негодование только забавляет Матвея. Ну, что за человек?! И хоть люблю до безумия, некоторые вещи хочется поменять.
Первой мыслью было: «даже не думай!» — это изобразила глазами, вызвав его тихий смех. Тем временем на нем остались только боксеры. Вдруг захотелось подразнить, проучить, соблазнить… Незаметно завелась сама, заигравшись в искусительницу. А злость куда-то мгновенно испарилась…
Отстегиваю ремень безопасности. Скидываю теплый жакет с плеч, потом ботильоны на невысоком каблучке. Расстегиваю пуговицы шелковой блузки, поднимаю узкую юбку вдоль бедер на талию, ее снимать не собираюсь, всего лишь хочу избавиться от трусиков и колготок — делаю все нарочито медленно…
Мне нравится наблюдать за реакцией Матвея. Упустить возможность насладиться его горящими от желания глазами? — ни за что! Он эффектно выгибает бровь и ждет дальнейшего представления.
Отбрасываю блузку в сторону, глажу себя через кружевную ткань под нетерпеливый вздох любимого. Грудь стала настолько чувствительной, что от собственных касаний не могу сдержать тихий стон. Наконец, освобождаюсь от бюстгальтера.
Приближаюсь к Матвею, провожу языком по его нижней губе, кусая и посасывая… Покрываю тело поцелуями, спускаясь вниз… Сжимаю руками возбужденную плоть.
Он тяжело дышит.
— Настя… твою ж… Я лопну сейчас! — рычит, потом снимает с себя нижнее белье. Обожаю эту маленькую власть над ним.
Резко отстраняюсь, в приглашающем жесте лезу на заднее сидение. И жду. Его не нужно просит дважды: быстро присоединяется, усаживает сверху, развернув спиной к себе, и врывается в меня… Пальцами теребит мои набухшие соски, усиливая ощущения…
От такой ласки мышцы внутри тянет приятной болью, предвкушая удовольствие… Буквально несколько глубоких толчков — судорога пробегает по телу, заставляя трястись от наслаждения. Интенсивная дрожь ускоряет любимого, который сильно прижав к себе, разряжается, изливаясь в меня…
Одной ладонью он гладит мой живот, а другой по-прежнему трогает грудь и целует спину, вызывая волну мурашек своим горячим дыханием. Быстрый секс, но такой нужный сейчас…
— Люблю тебя, Конфетка…
— А я тебя люблю.
— Как же хорошо…
Хотела согласиться, но не успела… Громкое урчание моего желудка нарушило прекрасный момент единения.
— Кажется, наш малыш хочет поесть? — Матвей опять положил ладонь мне на живот.
— Не то слово, сегодня только завтракала, — на сидении лежала сумочка, достаю упаковку салфеток. Надо привести себя в порядок.
— Похоже, самому придется следить за твоим питанием.
— Это лишнее. Держи, — протягиваю несколько влажных салфеток, и слезаю с него.
Вытираемся. Одеваемся и возвращаемся на передние места.
— Через дорогу кофейня. Сходим? — он оглядывается по сторонам.
— Я не против, — действительно, нужно срочно поесть, голод становился навязчивым.
— Обожаю, когда ты смирная и покладистая, — касается моей щеки.
— Матвей, давай не будем…
— Еще не начинал, — улыбается, и выглядит спокойным после фееричного выброса эндорфинов.
Выходим и направляемся в кафе. Бросаю взгляд на машину, которая стояла в тени, желая убедиться, что нас не видно было с улицы. Все-таки нужная вещь — тонированные стекла. А вот было ли слышно — меня не волнует.
Устраиваемся возле окна. Заказываю больше, чем могу съесть, но так хочется попробовать все, все, все…
— Хороший аппетит, — констатирует любимый, глядя на то, как уплетаю. Для себя он попросил лишь кофе и чизкейк.
— Угу… — киваю, не в состоянии оторваться от нежного супа-пюре с хрустящими гренками и тертым сыром.
— Так какие у тебя планы? — интересуется и уже не возмущается.
Первая волна насыщения наступила и можно поговорить. Откинулась на спинку мягкого стула, собираясь с мыслями.
— Вадим ведь не женат?
— Причем тут он? — хмурится, услышав мой вопрос.
— Хотела познакомить с Катей.
— Насть… — недовольно выдыхает. — Только без обид, но пусть твои подруги сами устраивают личную жизнь.
— Что тут такого? — не понимаю, кому от этого хуже будет…
— Знаешь: чем хороший телохранитель отличается от не очень хорошего?
Пожимаю плечами.
— Так вот, — продолжает, — разница в том, что у хорошего нет, и не может быть личной жизни, в привычном виде. Все его интересы — охраняемая персона, чтобы не отвлекаться ни на что.
— Но… — подумала о Кате, которой обещала и сама настаивала на знакомстве, ведь в тонкости такой работы не вникала.
— Причем, это прописано в условиях договора. Где он удовлетворяет свои потребности, как мужчина, меня не интересует. Поэтому выкини глупости из головы. Главное — твоя безопасность…
— И шпионить за мной, — добавила от себя.
— Не шпионить, а выполнять свои прямые обязанности, — поправляет.
— Если это так называется… — не нравится мне итог разговора.
— Тема закрыта. Надеюсь, ясно?
Ничего не говорю. И есть тоже не хочу больше. Отодвигаю недоеденный штрудель… Допиваю чай…
«Даже тайно не устроить встречу — Вадим, теперь, как понимаю, откажется, в любом случае» — одни сложности, и Катю расстрою.
— Откуда вообще подобные идеи? — зачем-то спрашивает он.
— Но ведь тема закрыта или не так? — съязвила я. — Значит, продолжать не станем. Мне в туалет надо…
Оглянувшись в поисках нужного помещения, направляюсь туда. А еще не хочу наблюдать хитрую улыбочку Матвея. Включил режим собственника и доволен, что все так, как хочет он.
