— Если ты с нами и наш друг, то просить и не обязательно, — вспоминаю о методе, который не только для меня пригодиться может.
— Давно вам писал, пора из Хмыря человека сделать, — вот и Череп тут как тут, тот еще утешитель. — Иначе так и пробегает всю жизнь по лесам и принудиловкам. Знаю таких не понаслышке.
— На мыло Хмыря! — прилетают пара комментов не в тему, у нас не все внимательно следят за разговором, а высказаться любят.
— Хоть ты и грубиян, Хмырь, а я с Бором соглашаюсь, — поддержка от Зайки у нас уже есть.
— Будь мужиком, а не просто человеком! — почти одинаково пожелали инструктор и Борзый.
Последнее от Филина, адресовалось уже мне:
— Не тяни, Бор. Я понял, к чему ты ведешь.
Единственное, что могу предложить, называю:
— Начинаем голосование «Новая работа для Хмыря».
Только я и понятия не имею о вариантах, вся надежда на подписчиков.
Обсуждение выдалось бурным. Ругались. Мирились. Пар чуть ли от монитора не шел. Хмырь прикидывался непригодным, отнекивался. Череп требовал не ссать. Инструктор с Борзым стать ему мужиком. Тим снова вспомнил про зомби. Остальные закидывали смайлами, не все из которых были приличными.
Филин плюнул и сам написал варианты из тех, что кроме ругни, несли в себе конкретные мотивы.
— И так, Хмырь, мы сами за тебя определим:
Номер один — помощник Черепу на стройку.
Бригада не сразу, но согласилась принять его на испытательный срок.
Номер два — дизайнер ровных дорог.
Это так назвал свою работу асфальтоукладчика Суслик.
Номер три — хозяин школьного двора.
Литеран тоже внес свою лепту, вспомнив, что в школе дворник уволился.
Остановиться решили пока на трех вариантах. Везде кормили, почти как на принудиловке. На стройку я все также передавал пирожки. В общем спасти Хмыря от попадания на новый срок принудиловки стало для нас очень важным.
Был у меня еще один вопрос, но имея в подписчиках учителя, обсуждать не стал. Веры с Тимом будет достаточно. Получилось бы только. И маму до сердечного приступа не довести моими суперидеями.
После блога договариваюсь с друзьями. Они не в восторге. Но я просить умею. А обещать… Эх, медаль мог получить в номинации «Обещания Боррра».
Вере дал слово выучить все теоремы. Это я погорячился. Ну так и медаль же не просто так себе придумал. Тиму дал согласие сходить поиграть в зомби-атакуют. Осталось дождаться завтрашнего дня.
***
С утра предупредил маму о приходе друзей. Замысел ничем не выдал. Немного насторожил тем, что кроме Тима у меня еще и Вера имеется. Мама восприняла новость, по-своему. Поспешила печь пироги. На это тоже возлагалась надежда.
После звонка в дверь открываю своей команде по сговору.
— Борь, ты точно решил? — с опаской озирается Вера, пока я помогаю ей снять куртку.
— Точнее некуда. Должно сработать.
Специально подходим по коридору ближе к кухне, чтоб маме лучше слышалось.
— Больше учиться не хочу. Хватит с меня. Ноги моей в школе не будет!
На повышенных тонах начинаю первым. Толкаю забывшего роль Тима.
— Боря, не гони! Аттестат же не получишь. Потерпи еще немного.
— Нельзя же бросать школу во время учебного года, — подхватывает и Вера, и мне, кажется, превращается в Зайку. Сама-то она врать не любит.
Мама с округлившимися глазами выходит. Не поймет в чем дело. Пытается разузнать. Но я стою на своем. Не буду вообще ходить в школу и все тут.
Делаем вид, что уходим пить чай. За нами мама не идет. Прячется в спальне, и я слышу, как вызывает подмогу.
— Ну все, долго ждать не придется, — подмога с авторитетом для мамы живет неподалеку.
Вера помогает убрать со стола пустые чашки. Хихикая называет меня актером, и что по мне плачет роль в спектакле на празднике Пушкина. Тим шутя обзывает нас чокнутыми литературниками. За что получает щелбан. Веру обзывать и шутя никому не даю.
А по поводу себя, мне далеко до некоторых. Имею в виду топот от входной двери под причитанья мамы. Друзья скорей уходят ждать во двор. И да, я сам напросился на собрание с Литераном.
Раскусил он меня быстро. Сдавать не стал. Наставлял не бросать школу как мог, стихами проговаривал, классиков цитировал. Мама глядела не моргая, внимая умному учителю. А он такой, Литеран с большой буквы. Поставил им пирог на стол. Пообещал подумать. Ну это чтобы и завтра Литерану повод был сюда прийти. Как я сбежал от собрания никто, по-моему, уже и не заметил.
Во дворе понял следующее. Теоремы подождут, не при Тиме же их учить. Интернет-кафе с зомби Вере не будет интересно. А до спортзала время еще есть.
Куда я там недавно хотел вместо школы? В субботу туда сходить в самый раз.
— Команда, приглашаю вас в кино. Вера, ты с нами. Зайку не включай.
Тиму особого приглашения не надо. А она часто ломается, зная, что заплатить не сможет. В таких случаях выбор ей не даю. Вернее, один у нее есть. Дружить со мной или нет. Бор же друзей не бросает, даже если сами хотят от него смыться.
— Фильм не будет сильно страшный? — понимая, что не отстанем, только и спрашивает Вера.
— Не-ет, — отвечаем с Тимом хором.
И все-таки фильм оказался страшным...
Между ужастиком и мелодрамой полной розовых соплей нам, парням, выбирать не пришлось. Так я думал, когда покупали билеты. В зале ближе к середине фильма мнение свое поменял.
Страшные монстры пугали Веру. Она испугано вжималась в сиденье. И все что я мог сделать — обнять ее за спину, прижимая голову к своему плечу. Поглаживал для успокоения наш с ней шелковистый сигнал в хвосте. Тогда только Вера расслабилась. Мне нравится ее теплота, и еще больше, что доверяет мне. Придется, в следующий раз сходить на розовые сопли. Боюсь, тогда Вере меня придется успокаивать.
После окончания фильма мы выходим на улицу, и я вслух для Веры повторяю свои мысли:
— Когда-нибудь еще придем в кино. И выберешь сама фильм какой захочешь.
Радоваться она не спешит.
— Борь, не давай поспешных обещаний. Может, ты к тому времени Юлю сюда приведешь.
Приведу или не приведу еще как повезет. Впервые неприятное чувство, что разрываюсь. Свою цель не снимаю, все осталось по-прежнему. Но не смогу же я отвернуться от близких друзей, которые в трудный период всегда были рядом.
Беру Веру за руки и даю, сбился с счета какое, обещание:
— Ты знаешь, как я мечтаю об этом. Запомни самое главное — на нашу дружбу мои отношения с Юлей никак не повлияют. Веришь мне?
— А разве я смогу по-другому? — кивает она, слегка сжимая ладошками мои руки.
