– Куда желаете, донна? Гостиница, клуб, ресторан? Могу посоветовать первоклассную дискотеку, – рассыпался в любезностях на скверном английском.
– Международный аэропорт, – резко ответила я, оглядываясь на выход из терминала, но оттуда выходили только нарядные отдыхающие, готовые оставить в местных клубах энную сумму денег.
За спиной остался мерцающий от городских огней океан – пляжи Ипанема и Копакабана, где я не купалась, не пила кокосовое молоко и кайпиринью; сияющая подсветкой статуя Христа, к которой я не поднялась; отстроенная к ЧМ и Олимпиаде Маракана. Думаю, Славка был бы вне себя от восторга, если бы смог побывать на легендарном стадионе, ведь именно там валялся на газоне его любимый Неймар.
Стало грустно, что больше не увижу круглую и шкодную физиономию непоседы. Внутри тоскливо засосало, но я поспешила отделаться от неприятного чувства.
Мы проехали по одному мосту, затем по другому, пересекли канал, и вот уже видна рюмка, чем-то напоминающая Шереметьевскую.
Аэропорт. Наконец-то! Осталось совсем немного. Надеюсь, что Джеймс еще не понял, что я сбежала, и на паспортном контроле меня не ждет никакой сюрприз.
– Доброго пути. Приезжайте еще, – в темноте сверкнула белозубая улыбка таксиста. Какие же здесь приветливые люди, если, конечно, не вспоминать о происшествии в фавелах. Но туда вообще не стоило соваться. Насколько я помнила, это отдельный мир отщепенцев, и даже полиция туда не особенно суется. Ну да бог с ним, выбралась и ладно.
– Обязательно, – улыбнулась в ответ и почувствовала, что действительно хочу сюда вернуться. Посмотреть все, что не успела, и, конечно же, знаменитый карнавал. Вот только поеду уже с Димкой. Рио – и его мечта тоже, вот только никак не мог выкроить время. Но теперь-то я знаю, что завтра может и не наступить, и исполнять свои мечты надо сейчас. Обязательно его уговорю приехать сюда на карнавал.
Пока стояла в очереди, все время нервно оглядывалась на выход. Ожидая, что с минуты на минуту в зал ворвется Джеймс в окружении своих секретных коллег или арабы, сверкая глазами и сережкой, вернут меня на корабль, ведь я расстроила планы как одних, так и другого. Арабы упустили возможность обогатиться, а Джеймс… Кто знает, может, от этого дела зависела его карьера. Так что, своим побегом свинью я подложила всем троим, и ни от одно не стоило ждать ничего хорошего.
Спихнула багаж девушке на регистрации и во весь дух понеслась на паспортный контроль. Последнее препятствие перед выходом на нейтральную территорию. Надеюсь, что там уже меня не достанут ничьи длинные руки.
И снова я стояла в очереди, обливаясь холодным потом. Не то от страха, не то от духоты.
Каждый раз, когда в динамиках что-то трещало, вызывая опаздывающих на рейс, я обмирала, а стоило появиться и приблизиться работникам в форме, совсем перестала дышать и очень захотелось стать невидимкой.
Разговаривая о чем-то между собой, мужчины внимательно осматривали очередь, а я еле сдерживалась, чтобы не броситься наутек к ближайшему туалету не запереться там.
К счастью, целью оказалась не я. Представители власти выудили из очереди невысокую белокурую женщину, а у меня по спине стекла холодная струйка.
День 12. Дома!
Каких богов мне благодарить, что пришла идея на обратном пути от справочной заскочить в один из бутиков и купить оттеночный шампунь. Теперь мои платиновые волосы имели тусклый серый оттенок. Быть может, он только что спас мне, если не жизнь, то свободу.
У пограничника на паспортном контроле я стояла ни жива, ни мертва. Но, или полномочия Джеймса не распространялись так далеко, либо решили, что отловили нужного человека, и, после нескольких бесконечных минут изучения меня и фотографии в паспорте, я прошла, нет, почти пробежала на нейтральную территорию.
Только плюхнувшись в кресло самолета, я более-менее почувствовала себя в безопасности и только сейчас, расслабившись, поняла в каком напряжении находилась последние несколько часов.
Улыбчивая французская бортпроводница принесла мне красного вина, плед, и я окончательно вырубилась до самого Парижа. С осознанием того, что уж здесь-то меня точно не достанут, проспала поилку, кормление и проснулась только когда кто-то тронул за плечо.
Со страху и от неожиданности, я подпрыгнула и врезалась коленями в спинку впередистоящего кресла.
– Мадемуазель, приведите спинку в вертикальное положение, – расслышала сквозь недовольное бурчание, подопнутного пассажира.
Пересадка в аэропорту Парижа, во время которой я опять тряслась, как осенний лист на ветру. Старалась всегда быть среди людей, а при приближении кого-нибудь в форме, ныряла в дамскую комнату. Кажется, у меня стремительно развивается паранойя.
Бедный Димка, а ему еще со мной жить. Вот тот единственный человек, в котором я была уверена больше, чем на сто процентов, и, наконец попав в самолет до Москвы, отправила ему sms-ку: «Встречай, я прилетаю рейсом из Парижа».
Москва встретила меня проливным дождем, лужами и серым низким небом, но я все равно чуть не расплакалась от радости – я дома!
А когда увидела Димку, честного, любящего, преданного Димку, дожидающегося в зале прилета, горячая волна обдала с ног до головы, подкатила к глазам, и, бросившись на грудь самого дорогого человека, я натуральным образом разрыдалась.
– Ну что ты, Сашка, – бормотал он, прижимая меня к себе и поглаживая по голове.
– Соскучилась, – шмыгнула я, глядя в искренние карие глаза.
– И поэтому сбежала?
Расслышала в его голосе радостные нотки и снова чуть не разрыдалась, теперь уже от злости на саму себя – какая же я дура. Черствая, эгоистичная, самовлюбленная дура. Обманывала Димку, такого честного, открытого. Он не заслуживает такую дрянь, как я, а я не заслуживаю его любви и заботы.
– Да, – всхлипывая, кивнула я. – Я поняла, что без тебя все не то. Пойдем скорее. Я домой хочу, – и прижалась крепче – никому не отдам.
И тут Димка меня поцеловал, на виду у всех: прилетевших и встречающих – хоть и знал, что не люблю прилюдных проявлений чувств, но в этот раз я не стала сопротивляться и ответила ему. Жадно, горячо – именно это мне и было необходимо, чтобы окончательно почувствовать себя дома.
До квартиры добрались почти ночью – почти все окна, кроме моих, светились уютным желтым светом. Люди ужинали, смотрели телевизор, обнимались и в их жизни не было арабов-контрабандистов и секретного агента.
– Поднимешься? – повернувшись к Димке, спросила я.
У меня еще не закончился круиз и отпуск, а он… Он без раздумий согласился.
Целоваться начали уже на первом этаже, продолжили в лифте, а когда добрались до моих дверей, то куртки обоих были уже наполовину стянуты. Димка действительно соскучился, я тоже, и мы не могли оторваться друг от друга.
Чемодан остался стоять у громко захлопнувшейся двери, а коридор до спальни был устелен нашей сброшенной одеждой.
