Я умирал вне Лики и сгорал дотла, находясь внутри неё. Я не думал, что ждёт нас после, я мог лишь растворяться и терять себя.
Сладкий спазм оргазма сковал наши тела одновременно, мне удалось в последний момент излиться на округлую попу. И понять, что перейдя сейчас черту, я уже не смогу равнодушно принимать Ликины отказы быть вместе.
29. Лика
— Лик, — хрипло прошептал мне в затылок Арчи, крепко обнимая, навалившись сверху.
Жар его крепкого тела ощущался даже сквозь плотные слои одежды между нами. Сила и мощь каждой его мышцы вовсе не давила, а наоборот, создавала чувство защищенности.
Широкие ладони неустанно скользили под рубашкой, собирая с моей кожи влагу, что успела проступить от возбуждения. Арчи загнанно дышал мне в шею. Покусывал мочку уха и всё никак не отпускал. Наслаждался сам и дарил мне такое тёплое чувство от близости, что лёгкое головокружение туманно размазывало картинку перед глазами.
С силой зажмурившись, закусила губу, понимая, как постыдно я поступила, отдавшись во власть гормонов, забыв о благоразумии.
И пока моя совесть накручивала нервы в тугую спираль, тело изнывало от пронизывающего удовольствия, которое до сих пор пульсировало внизу живота.
Боже! Мне никогда в жизни ещё не было так хорошо и так стыдно одновременно! Человек, нагло вторгшийся и перевернувший мою жизнь, неожиданно стал частью меня. Врос глубоко под кожу за считаные дни. Показал, что такое настоящая жизнь во всех красках, с яркими вкраплениями страсти и легкими полутонами притяжения. С её многочисленными вкусами, что раззадоривали аппетит, призывая вкушать все прелести бытия без остатка.
Я, видимо, совершенно лишилась рассудка, раз продолжала тесно прижиматься к сильному торсу.
Нам не мешал усилившийся дождь, который безумно охлаждал наши тела после безумного секса. Не отвлекал друг от друга ни ветер, порывисто пробирающийся под оставшуюся на нас одежду. Ни раскаты грома, которые звучали не так оглушающе, как наши сердца.
— Лик! — вновь отозвался Арчи, накрыв ладонью грудь, заставляя ту сразу отреагировать. — Я не хотел так делать… слишком импульсивно и резко, — пальцы сжали сквозь кружево белья тугой от возбуждения сосок, спровоцировав мой протяжный стон. — Я всегда иду напролом, а с тобой хотелось чего-то спокойного, размеренного, но…
В груди предательски защемило сердце, отозвавшись на нежные слова трепетом. Я никак не ожидала, что Арчи — бунтарь по натуре, станет нежничать. Попытка растянуть сладкий момент близости и сдобрить его пряным признанием, выходила настолько искренней, что я больше не могла стоять к Арчи спиной.
Неспешно убрала мужские ладони со своей груди, безуспешно попыталась поправить на себе одежду.
Выходило нескладно и неуклюже. От досадного бессилия пальцы сводило судорогой, и на помощь тут же поспешил Арчи.
Он засуетился за моей спиной, лязгнул ремнем, порывисто скрипнул молнией, явно приводя себя в порядок. А спустя несколько томительных секунд развернул к себе лицом.
— Прости, — поспешил извиниться прежде чем поцеловать.
Слишком сладко, чтобы я сразу поверила в его настоящее раскаяние. Сейчас вся его ошеломляющая нежность рвала мою душу на части. Было бы в разы проще, будь наша близость бесчувственным удовлетворением похоти. Но всё искрилось чем-то настоящим, не одноразовым. Я шумно сглотнула.
— Всё нормально, — пристально посмотрела, заметив во льдистых глазах оттепель. Арчи смотрел с дикой симпатией, заботливо стирая рукавом куртки свои же следы удовлетворения. А после помогая натянуть джинсы на влажные бедра, вкладывая в движения спешку, но не нервозность.
— Отвези меня домой! — не сумев скрыть сожаления, попросила я, вдруг севшим голосом. — Пожалуйста!
Наконец-таки справилась с пуговицами на рубашке, совладав с дрожью в пальцах. Накинула пальто на плечи, тут же поежившись. Драповая ткань успела промокнуть, поэтому сейчас от неё не было толку. Рубашка неприятно липла к коже, а пальто плотно сидело на плечах. Начиная замерзать, застучала зубами.
— Зачем? — растерянно задал вопрос, но не дожидаясь ответа, задал ещё один. — Тебе со мной плохо?
— Я не ночевала дома, Ляля теперь наверняка волнуется.
Ответила уклончиво, совершенно не по теме вопроса. И виновато опустила глаза. Принялась носком полусапожка шаркать в луже.
— Тебе было со мной плохо? — повторил вопрос, но теперь уже более властно, с нажимом.
Ловкими пальцами обхватил мой подбородок, медленно приподнял и впился взглядом. Под таким зрительным прессингом соврать было невозможно. Во рту пересохло и я с трудом приоткрыла припухшие губы, но ответ сразу не дала.
Внутренне готовилась, подбирала слова, а в итоге выплюнула обидную нелепость.
— Обычно, Арчи! Стандартно…, — горько соврала, выдержав вспыхнувший хищный блеск в глазах.
Почувствовав, как он усилил захват, я пожалела что не смогла вовремя прикусить язык.
— То есть секс под дождём на парковке для тебя так… скучная обыденность?
В нем зло заговорила обида, а во мне разбушевалось чувство вины. Я намерено отталкивала от себя Арчи. Просто была не готова обрести такие острые ощущения рядом с ним, чтобы потом их лишиться.
Вокруг меня слишком много потерь и странных расставаний, позволить втянуться в тягучую любовную связь — в мои планы не входило.
— Арчи, ты неординарен во всем, неужели тебе нужно моё подтверждение в этом? — захотелось коснуться его окаменевшего лица, но я неловко засунула руки в карманы пальто и неуютно поежилась. — Отвезешь домой?
— Да.
Коротко бросил в ответ, а я не поняла на какой именно вопрос дано согласие. Он застегнул молнию на своей ветровке под самое горло. Поднял воротник на моем пальто и до жалобного треска ткани, сжатой в его кулаках, дёрнул на себя.
— Я не понимаю тебя, — выдохнул сквозь сжатые зубы, резко оплел руками и прижал к себе. — Ты каждый раз противишься, если я пытаюсь выстроить конкретику, но позволяешь поиметь себя в общественном месте, — безуспешно забилась в руках Арчи, когда ярлык использованной женщины повис на моих ушах вместо лживой лапши. — Не нравится такой контекст? Но ты сама подводишь эту черту. Я предлагал остаться, верно? — смогла лишь кивнуть, он был прав. — И провести время за занятием любовью… — обжег дыханием губы, которые до сих пор хранили память о поцелуях. — На чистой кровати, без спешки…
— У меня нет лишнего времени, — вспыхнула, как спичка. Злясь от бессилия, а не на правдивый монолог Арчи. — Неоткуда взять дополнительные месяцы или недели, чтобы пожить для себя, — проглотила слезливый ком и продолжила. — У меня умирает родной человек, гаснет, исчезает… понимаешь? Вот почему я не хочу заморочек с отношениями или случайными перепихами.
Арчи молчал, переваривая информацию, полученную от сорвавшейся меня. Мелкая дрожь прокатилась по всему телу, сосредоточившись в пальчиках. Я извиняюще тронула Арчи за плечо.
