Поток бессвязных мыслей прервал новый звонок. Вот только звонили теперь в дверь. Лялька метнулась в коридор, чуть ли не спотыкаясь о собранные сумки. А спустя секунду до меня долетел требовательный голос Арчи.
Лялька не спасовала перед ним и в квартиру не пустила, оставила стоять на пороге. Всё что он торопливо ей высказывал, разносилось эхом в пустом подъезде, и я, закрыв уши ладонями, устало села на пол. Я не хотела привязываться к его словам и запоминать их, так мне было бы проще начать новую жизнь… с Андреем.
Слёзы жгли в уголках глаз, и сердце рвалось на части, но выйти к Арчи я не решилась.
Ляля вновь явилась в мою комнату спустя пару минут. Невооружённым глазом было видно её ликование.
— Не благодари, — глумливо хмыкнула она. — Я сказала, что ты съехала. Так что пусть теперь побегает, раз уж так сильно одержим тобой…
36. Лика
Несколько месяцев спустя
Я неспешно собирала вещи, то и дело проверяя их со списком. Всё необходимое давно было уложено в чемодан, но необъяснимое чувство того, что я могла что-то забыть, меня никак не покидало.
Сделав круг по комнате, остановилась у окна. Задумчиво посмотрела на город, что в суете кипел жизнью, и тихо обрадовалась возможности поехать загород. Расслабиться, отдохнуть от шумного города, провести время в спокойствии. Вот только предстоящий праздник совсем немного вызывал смутное чувство тревоги.
Избавиться от ощущения, что я могу кому-то не понравиться, не покидало меня. Но в который раз отказывать Андрею познакомиться с его друзьями и близкими — уже не могла. Моя отстранённость давно начала его настораживать. Я согласилась, дабы сделать ему подарок в честь дня рождения. Всё же скрывать наши отношения было уже глупо.
— Всё нормально? — почти бесшумно подошёл Андрей, встал за спиной и крепко обнял.
— Да, — неуверенно пожала плечами. — Немного волнуюсь, но думаю, что всё пройдёт хорошо.
— Я в этом и не сомневаюсь, — невесомо поцеловал в шею, а ладонями перехватил широкий пояс на халатике. — Ты способна очаровывать людей. Признаться, — справившись с узлом, распахнул полы халата, скользнув под тонкий шёлк. — Я уже сейчас начинаю ревновать.
— Ты мне не доверяешь?
Выскользнула из объятий и отступила на шаг от Андрея. Его взгляд так и не поднялся к моему лицу. Он похотливо разглядывал моё кружевное бельё. Неспешно, словно раздевая дальше. Наслаждаясь. Загораясь желанием.
Даже в моменты серьёзного разговора Тихий терял всякое терпение и норовил закончить бессмысленные речи в постели.
— Тебе… доверяю. Но моим старым приятелям, которым давно осточертела и приелась семейная жизнь, — замолчал, будто подбирая правильные слова, которые бы не обидели меня. — Не особо.
— Теперь начинаю нервничать я, — нервно одёрнула халат, снова его запахнула. Лишила Андрея зрелища и он наконец-то посмотрел мне в глаза.
Ему было проще, а я так и не привыкла жить на правах его любовницы.
— Из-за чего? — не разрывая зрительного контакта, попятился к кровати. Присел на самый её краешек и приготовился меня выслушать.
— Жёны твоих друзей могут меня не принять. Женская солидарность, понимаешь? — Андрей отрицательно качнул головой, хотя наверняка понял о чём я говорила, но надеялся услышать все мои опасения. Их было много, тут зараз не управится. — Они всегда видели тебя прекрасным семьянином. Заботливым, отдающим часть своей жизни на спасение жены. И конечно же, все любили твою жену и вряд ли только жалели. А тут ты вдруг представишь им другую женщину.
— Красивую, молодую, сексуальную женщину, — он протянул ко мне руку, призывая отлипнуть от стены. Поманил пальцами, но я осталась стоять на месте. — Они тебя обязательно приревнуют. Кто-то позавидует твоей молодости, кто-то точно осудит, — это прозвучало совсем нерадостно, и я напряглась сильнее. — Но тебе нужно быть выше этого. Я тебя люблю и мне плевать на тех, кто меня осуждает.
— А мне не плевать, — дала волю эмоциям, прикрикнув в сердцах. — Я разлучница, любовница…
Много нелицеприятных слов пощипывало на языке и все они чётко меня охарактеризовывали: — Я разбила семью.
— Не говори ерунды, Лика! — он взбунтовался в ответ и его реакция меня огорчила. — Нечего там было разрушать, давно никакой семьи у нас не существовало. Я не уходил от Светы, был с ней до самой её смерти рядом. Облегчал страдания как мог, заботился, как ты верно заметила. Это было моим долгом.
— Да, а жил со мной, — угрызения совести никогда не сходили на нет. Не было ни дня, чтобы я забывала о своих аморальных поступках. Но подобные разговоры я почти никогда не заводила. Варилась сама в своём чувстве вины. Старалась не напрягать Андрея тем, что меня уничтожало изнутри.
— Жил, — коротко согласился со мной. — Потому что я здоровый мужик, которому была нужна нормальная сексуальная жизнь. Ложиться рядом со Светой и просто умирать, потому что обществу так привычно самопожертвование — я был несогласен.
Я лишь рвано выдохнула, когда поняла, что чувство вины чуждо моему мужчине и он имеет своё мнение. А сплетни и осуждения, что могли поползти за нашими спинами — его интересовали меньше всего.
— Я не дам тебя в обиду, — вдруг шагнул мне навстречу и обняв за плечи, успокаивающе погладил между лопаток. — Мы вместе и я никому не позволю косо смотреть в твою сторону.
Слова Андрея меня мало успокоили. Возникшее с самого утра волнение никак не проходило, а сейчас и вовсе нервы натянулись сильнее.
— Почему мы не можем поехать вместе? — глухо отозвалась я, всё ещё оставаясь крепко прижатой к его груди.
— Хочу завершить все дела, потом я буду весь твой, — Андрей плавно отстранился и потянулся, чтобы поцеловать.
Увернувшись, импульсивно поцеловала его в щёку, не намереваясь вместо сборов вещей, оказаться в постели с Тихим.
Он недовольно разжал объятия, разочарованный тем, что не получил поцелуй. Отошёл в сторону и сдёрнул со спинки стула пиджак.
— Когда ты планируешь выехать? — не поворачиваясь ко мне, продолжал одеваться. — Погода портится, лучше успеть до дождя.
Его голос наполнился заботой и мне стало неловко, что я позволила себе оттолкнуть Андрея. Он придирчиво смотрел на своё отражение в зеркале, иногда отводя глаза и встречаясь со мной взглядом. Взглядом полным напряжения, скорее всего теперь он чувствовал острее мою холодность и каждый раз болезненно реагировал на это. Но молчал.
— Рассчитывала через пару часов. Теперь думаю можно и пораньше. Сейчас провожу тебя, и можно будет ехать, — обошла Андрея и стала перед ним. Убрала его руки от галстука и сама завязала узел, с которым он так долго возился. — Совсем разучился.
Неожиданно перехватил ладонь и поднёс к губам, нежно поцеловал каждый пальчик, а после оставил влажный поцелуй на сгибе запястья.
