Добрался почти до основания шеи и тут же в диком неверии спустился чуть ниже, но так и не нащупал застежки бюстгальтера. Это стало провокационным открытием, от которого вмиг пересохло во рту и прокатилось новой волной возбуждения.
— Разве девочки, которые предпочитают не носить нижнего белья настолько закомплексованы, что не целуются, когда их вежливо просят? Пока ещё вежливо…
— Просто такие девочки, с первого раза понимают, насколько хамоватые пижоны ошибаются на свой сексуальный счёт. Примитивность не в моём вкусе.
— Доказать насколько я не примитивен?
Дожидаться ответа я не стал, лишь сильнее надавил на поясницу, заставляя Лику прогнуться так, чтобы она выставила грудь вперед. А ведь та, по моим нехитрым наблюдениям была скрыта от меня всего-то тканью платья.
Я лишь пробно коснулся ртом упругой возвышенности, лизнул, почувствовав отклик.
Язык Ликиного тела говорил совершенно противоположные вещи, нежели она плела, обманывая прежде всего саму себя. Я не был ей противен. Она уже знакомо вспыхнула, будто спящие угли страсти томились и ждали только таких решительных действий.
Сосок твёрдо оттопырил не совсем плотную ткань платья, откровенно приглашая взять его в рот.
А сладкий стон слетевший с губ Лики, когда я ощутимо прикусил его зубами, доказал верность моих предположений.
Жалел сейчас я лишь об одном, что нельзя обнажить грудь прямо здесь, ведь узкое платье просто так не задрать, а отсутствие выреза усложнило задачу.
На пару секунд я затормозил, дал Лике отдышаться, а прежде чем снова сомкнуть зубы на тугой горошине, посмотрел в поплывшие глаза.
Ещё одну порцию адреналина и сексуальной активности, наша с Ликой психика не выдержит! Нам нужно было уединение и я лихорадочно думал над этим вопросом.
11. Лика
Я стояла как вкопанная и до сих пор не могла оттолкнуть Арчи. Внутри всё горело от адской смеси удовольствия и стыдливости. По телу неспешной волной прокатывались колкие мурашки, убегая к соску, который с бесстыдством терзал горячий рот, то почти невесомо обхватывая губами, то ощутимо прикусывая зубами.
Играя со мной, парень сам довольно постанывал и от переизбытка эмоций то ли мурлыкал, то ли издавал рычащие нотки, сродни чего-то животного.
Мужская необузданность граничила с приятным трепетом, который он вкладывал в каждое прикосновение. Будь то ощутимый укус, посылающий импульсы в самый центр удовольствия, показывая какими противоречивыми могут быть реакции. Или посасывающие движение, не дающие моей груди перестать возбужденно наливаться в ответ на умения губ.
Я пропадала, была на краю пропасти, в которую давно с разбегу рухнула совесть. И хотя в подсознании изредка просыпалась приличная девочка, сейчас я наслаждалась каждым мгновением.
Мне казалось, что если Арчи не остановится, то я потеряю последний контроль. Перестану быть собой. В его сетях крепче затянутся узлы, намертво свяжут волю, которая уже сейчас противилась мне, всецело подчиняясь откровенным движениям.
Но в то же время понимала, что не хочу, чтобы ласки прекратились. А мне стало невыносимо одиноко без широких ладоней, теснее прижимающих меня к мужскому торсу.
Это было настоящим сумасшествием, почти болезненным желанием, тянущим внизу живота и доводящим до тремора рук.
Я не решалась открыть глаз, вслепую хватаясь за широкие плечи, слыша, как под пальцами скрипит мокрая из-за мелкого дождика кожаная куртка. Я пропадала, но была так увлечена процессом, что позволила себе судорожно вытолкнуть воздух, а после задержать дыхание.
— Подожди, — вдруг осмелела я и провела ладонью по коротко стриженной макушке Арчи. Привлекая внимание и побуждая его, если не остановиться совсем, то хотя бы взять тайм-аут. — Ты торопишь события.
Похоть дрожала в моем голосе, делая из меня голодную нимфоманку, чем ещё больше раззадоривала Арчи.
— Отнюдь, — влажная дорожка поцелуев пролегла на шее до самой мочки уха, стыдливо пульсирующей от прилива крови. — Я просто доказываю свою небанальность. Разве это плохо?
— Утром, посреди улицы это неуместно, глупо и…
— Горячо? Сексуально? — перебирал варианты Арчи, а сам подбирался к губам. Сначала целуя висок, потом ведя замёрзшим кончиком носа вдоль скулы, а после оставаясь тёплым дыханием во впадинке над губой.
В этом простом тактильном путешествии было что-то чарующее и нежное.
— Аморально, — подытожила и попыталась выскользнуть из объятий, но пальцы лишь крепче вдавливались в мою талию.
— Да ладно, признай, что ты хочешь меня, — смерил меня лукавым взглядом. — Глупо вот так вот отпираться. Мне все понятно по глазам, по жестам, по отклику.
Я задохнулась от возмущения, когда ладонь вдруг скользнула под юбку и мне пришлось свести ноги. Хотелось возмутиться, но язык словно приклеился к небу, а я внезапно осознала правоту слов Арчи.
Он меня заводил настолько сильно, насколько не удавалось это сделать ни Сашке за все время наших отношений, ни Тихому, однажды показавшему свой интерес. Я смутно понимала, чем именно брал Арчи, знала лишь одно — от близости с ним кровь может закипеть в венах, а я совершенно не была готова расплавиться изнутри.
— Поедем ко мне? — хрипло прозвучало предложение, но я лишь растерянно махнула головой.
Тонкое тревожное предчувствие сплеталось с куражом, который бушевал в Арчи, заражая мою кровь бешеным волнением.
— Никакого интима!
Услышанная реплика с категоричным отказом разрушила всю таинственную магию притяжения между нами. Лопнув как мыльный пузырь от грубого тычка.
Воодушевление слетело с него как-то разом, в один миг, будто он неожиданно получил пощечину.
— Я не отдаю долги телом!
— Нет проблем, — отозвался Арчи, всё же не сумев скрыть раздражения, проколотая бровь взметнулась вверх, показавшись над оправой очков. — Ты очень ошибаешься, если думаешь, что секс я могу только покупать.
Небрежность, сквозящая в признании, явно была направлена вызвать ревность. А завистливый укол не заставил себя долго ждать. Мне стало не по себе, когда я в ярких красках представила поджарое тело Арчи с поблескивающей россыпью испарины в страстных объятиях другой женщины.
Подобные фантазии стали для меня в новинку и я поспешила заткнуть внутренний голос, а вслух высказать колкость пренебрежительным тоном, чтобы сбить спесь с развратника.
— Конечно, зачем покупать? Для этого ты наверное носишь очки, — неспешно тронула оправу, как бы невзначай коснувшись металлической серьги в брови. — Чтобы жалобить девчонок и получать секс. Мы же порой так любим помогать страдальцам.
— Так помоги, не тушуйся! Я уверен ты кончаешь громко, — рывком притянул к себе за шею и слишком артистично застонал прямо мне в губы. Во рту стало сухо, словно он иссушил меня, а взамен оставил лишь усмешку. — Такому страдальцу как я, понравится.
