– Между прочим, домик входит в сотню самых интересных архитектурных сооружений мира…
Я взглянула недоверчиво:
– И ты его купил?
Макс слегка смутился:
– Э… нет. Пока только снял. Но на все лето! Условия там шикарные. Собственный пляж. И сад есть, и бассейн – если вдруг в море шторм.
Я продолжала рассматривать фотографии. Да, дом красивый, конечно, но зачем нам такой огромный?
Маришка тоже критически сморщила носик, проворчала:
– А мама ведь сама там убирать не будет, меня заставит.
(Отомстила за то, что вчера я попросила ее вымыть после ужина посуду.)
Однако Макс с торжеством в голосе произнес:
– Мелко плаваете, милые дамы! Убирать вам вообще не придется.
– Нет, – покачала я головой. – Уборщицу я брать не стану. Ты прекрасно знаешь, что я не люблю…
– Не волнуйся, уборщица вам не понадобится, – перебил Макс. – Потому что дом это не простой, а умный. Слышали про такую технологию?
– Он умеет говорить? – хихикнула Маришка.
– Говорить, наверно, нет, но все остальное – может, – воодушевленно отозвался Максим. – Вы только кнопочки нажимаете. А дом сам себя убирает, проветривает, варит кофе… Вот рекламный проспект.
– А счастливыми нас сделать он сможет? – усмехнулась я.
Макс не сомневался ни секунды:
– Конечно!
* * *
Доктор наше решение уехать в Болгарию на все лето горячо одобрил.
Макс окончательно вошел в роль доброго волшебника и купил нам с дочерью билеты бизнес-класса.
Маришка с удовольствием раскинулась в кожаном кресле, чуть надменным голоском попросила у стюардессы воды, обязательно с долькой лимона, а мне радостно улыбнулась:
– Мамуль, мы с тобой теперь будем жить как принцессы, да?
Однако, когда самолет приземлился в Бургасе, дочкин оптимизм резко пошел на убыль. Она, похоже, настроилась, что сказка продолжится и дальше. Что в аэропорту нас будет ждать лимузин и предупредительный шофер в белых перчатках. Но встретил нас хмурый парень на стареньком «Ситроене». Когда Маришка начала закидывать его миллионом вопросов, буркнул, что он просто шофер и по-русски говорит плохо.
Дорога к дому оказалась узкой, ухабистой, и чем дальше мы удалялись от города, тем хуже она становилась. Да и селения, что мелькали то слева, то справа, выглядели все меньше, все беднее.
Дочка опасливо покосилась на водителя, склонилась к моему уху:
– Может, он людоед? Сейчас завезет нас в какую-нибудь жуткую пещеру…
И тут, словно по заказу, мы свернули на грунтовку. Шофер сбавил скорость, но клубы пыли все равно окутали машину со всех сторон.
Маришка сразу закашлялась, я вытащила из сумки ингалятор, крикнула водителю:
– Закройте окна!
– Они… как это… мануальные. Ручка там, у вас!
Я начала лихорадочно поднимать стекло – сначала со стороны дочери.
И вдруг увидела перед своим окном заросшее густой бородой, страшное лицо. Маришка отчаянно взвизгнула.
А очень смуглый, с недобрыми глазами человек постучал по медленно плетущейся нашей машине длинным кривым ногтем. Показал куда-то вдаль и зловещим голосом молвил:
– Там смэрта. Смэрта.
Водитель остановился. Открыл свое окно, что-то яростно затараторил по-болгарски – видимо, пытался отогнать дядьку.
Но тот вцепился в наш автомобильчик обеими руками и продолжал повторять:
– Смэрта, террор, ужас. Там.
Я наконец закрыла свое окно. Дочка кашляла и всхлипывала одновременно. Водитель осторожно тронул машину, но мужик продолжал за нее цепляться и потому на ногах не устоял – упал в пыль.
– Что вы делаете? – накинулась я на шофера.
Но тот только пожал плечами:
– Цыганин. Ром. Умопомрачен. Не се притеснявайте.
– Чего?
– Ну, не волнава… не волнуйтесь. Он дурак!
Парень улыбнулся, прибавил скорость. А через минуту, словно ниоткуда, из пыли и неуюта перед нами выросли изящные кованые ворота.
– Къщата на мечтите. Э-э… дом мечты, – представил шофер.
Врата величественно, неспешно растворились.
Окруженный пальмами, перед нами высился дом-корабль. Вблизи он оказался еще эффектнее, чем на фото. Ничего в нем не было от жилища, коробки. Казалось, сейчас подует ветер чуть посильнее, и фрегат мягко спланирует со скалы, отправится в плавание.
Паруса на крыше хлопали. Отчаянно горланили чайки. Совсем близко рокотало море.
Маришка радостно взвизгнула.
А мое сердце неожиданно сковало льдом.
Показалось: корабль уже сдвинулся. Но уплывает не в море – его несет, всей многотонной тушей, прямо на меня. На нас с дочерью.
Я инстинктивно отступила.
– Мам, ты чего? – хихикнула Маришка.
И пулей бросилась в свои новые владения.
* * *
– Мамуль, это правда сказка! Нет, компьютерная игра!
Моя дочь пребывала в полном восторге. Командовала серьезным голоском:
– Открыть шторы!
И заливалась счастливым смехом, когда портьеры послушно ползли вверх.
Я, чего скрывать, в умном доме слегка растерялась – огромное количество возможностей, датчиков и пультов подавляло.
Однако вот разница между поколениями. Я и коснуться непонятных гаджетов боялась, а моя юница возбужденно бегала по всему дому, изучала, являлась с очередными докладами:
– Мам, смотри: шланг в стене. Как думаешь, для чего?
– Пожарный?
– Ох, мамуля, ну, ты дикая! Смотри.
Дочка вытащила из кармана жвачку, швырнула в рот. Обертку бросила на пол. Подмигнула мне:
– Смотри, что сейчас будет.
И смело нажала на кнопку в стене под шлангом. Тот мгновенно ожил. Сам размотался. Вытянулся, приятно мурлыкая, к мусору. И бумажка мгновенно исчезла в разверстой пасти.
– Ничего себе! – ахнула я.
А дочка с удовольствием объясняла:
– Это, типа, встроенный пылесос. В каждой комнате такой. А мусоросборник в подвале стоит. Классно! Хочу, хочу, хочу!
– Знаешь, сколько это все стоит? – вздохнула я.
Жаль, что я взрослый человек. Не умею радоваться столь безоглядно, как моя Маришка. Вместо того чтобы видеть плюсы, начинаю минусы искать. И легко их нахожу.
Мой покровитель Максим Петрович, когда снимал чудо-дом, хотел меня поразить. Но пока лишь разозлил. Тем, что продемонстрировал – в очередной раз! – чем отличаются его возможности от моих. Насколько мне, песчинке, будет невыгодно потерять его – глыбу.
