Но просто бросить тесто – значит, насмарку весь труд.
И я, прежде чем выйти из кухни, нашла на панели управления духовкой функцию «keep warm». «Максимум +35», – заверила меня электроника.
Отлично. Это сбережет мой пирог. Ненадолго.
Я поставила противень в духовку.
Выходя из кухни, обернулась. Удостоверилась: функция «keep warm» показывает тридцать пять градусов.
Но через полчаса тесто все равно осядет безнадежно.
Я весьма раздраженно крикнула:
– Мария, что ты хотела?
– Мам, – голос доносился откуда-то сверху, – ты только посмотри, куда я забралась!
Я задрала голову.
Лестница и холл второго этажа снизу просматривались отлично и были пусты.
– Ты где?!
– На чердаке! – радостно доложила дочка.
Вот юная негодяйка!
Прежде чем бежать за ребенком, я заглянула в мониторную – все равно по пути. И с удивлением увидела: все экраны были темные. Чердак оказался в систему слежения не включен. Да и дверь туда я тоже, кажется, не встречала.
– Мама! – требовательно выкрикнула дочь. – Я тебя жду!
Я взбежала на второй этаж. Огляделась. Холл, книжные стеллажи, закрытые двери в комнаты. Никаких лестниц. И никаких следов Маришки. Что за наваждение!
– Мама! – Голосок Маришки теперь звучал весело. – Ты меня видишь?
Я задрала голову и опешила.
В первую секунду мне показалось, дочка стоит на самом верхнем книжном стеллаже, под потолком. И лишь потом я разобрала, что полка является порогом и за ней виднеется вход в комнату.
– Как ты залезла туда? – ахнула я.
– Нашла секретную лестницу! – с восторгом доложила дочь. – Иди к самому дальнему книжному шкафу. Ключ ко всему – «Алые паруса»!
Я ненавидела эту книгу. Красивое вранье – для наивных маленьких девочек. Все они, как когда-то и я, ждали, что их приведут во дворец. А повезло лишь одной Кейт Миддлтон.
Я не успела додумать мысль, добежала до шкафа, замерла в изумлении. Стеллажи книг (утром – я сама видела – они стояли друг к другу вплотную) разъехались в две стороны, между ними появилась узкая лестница.
«Алые паруса» Грина валялись на полу – несчастные, будто подбитая птица. Лестница выглядела совсем ненадежной. Но там, наверху, была моя дочь, и я бесстрашно взлетела по шатким ступенькам. И первым делом убедилась: с Маришкой все в порядке, она румяная и улыбается.
А вот чердак произвел на меня впечатление гнетущее. Опасностью от него веяло. Холодом. И безумием.
Представьте себе комнату без окон, площадью не больше кухоньки в хрущевке, потолок нависает над самой головой. И в это крошечное, пропыленное пространство напихано ужасающее количество золотого, пурпурного, хрустального. На низком потолке висит массивная – только лоб об нее разбить – дворцовая люстра. У стен, обитых красным бархатом, притулились отделанные золотом низенькие шкафы. В углу – потемневшее от времени старинное зеркало, пыльный комод. Перед ним – безвкусный ярко-малиновый пуф.
– Мам, мам! – прыгала дочка вокруг меня. – Смотри, все какое маленькое! Это ведь настоящий дворец – для девочек, для меня! Представляешь, как здорово?
Возможно, восьмилетней дочери безвкусно раззолоченная комнатенка и казалась дворцом. Но я видела в ней совсем другое. Плесень на ярко-желтом. Прорехи на бархате. Клубы пыли по углам. Не убирали здесь пару лет, это как минимум, в носу у меня сразу зачесалось. А для Маришки – мы ведь сдавали тест на аллергены! – пыль и плесень самое опасное. Ей ни в коем случае нельзя находиться здесь!
– Дочь, а ну, быстро вниз! – сурово велела я. – Пока у тебя приступ не начался!
– Мама, – снисходительно молвила дочь, – ну разве ты не понимаешь? Мы с тобой сейчас в сказке, и никакой астмы в ней быть не может.
Глупое маленькое упрямое создание! Я прежде никуда не тащила свою девочку силком, но сейчас – сделаю это!
Хитрюга будто почувствовала – отскочила от меня в глубь комнатухи. От прыжка из старого ковра взвился буквально столб пыли, и я простонала:
– Мариша! Пожалуйста!
– Какие все взрослые скучные, – презрительно молвила дочка. Топнула ножкой, заявила: – Никуда отсюда не уйду.
Повернулась ко мне спиной, распахнула платяной шкаф и ахнула от восторга:
– Мама! Ты только посмотри!
Пыльный шифоньер оказался забит нарядами.
Десятки платьев. С турнюрами, со шлейфами и пеною кружев. Нежных, девичьих цветов. И – детских размеров.
Дочка схватило одно – и тут же чихнула.
Я решительно вырвала яркую тряпку у нее из рук, рявкнула:
– Вниз!!!
Но Маришка упряма. Прежде чем исполнить приказ, сдернула с плечиков другой наряд, подбежала к порогу своего «дворца», сбросила платье на пол. И лишь потом начала спускаться.
Едва мы оказались в безопасном – без единой пылинки – холле, я потребовала:
– Как закрывается твой тайный ход?
– Элементарно, – снисходительно молвила восьмилетка. – Смотри.
Она подняла книгу Грина, поставила ее в пустую ячейку на полке, чуть надавила – и я рот от изумления разинула. Со скрипом, с каким в провинциальных театрах меняются декорации, ряды фолиантов поползли друг к дружке и плотно сомкнулись.
– Но я обязательно туда пойду еще раз, – заверила меня дочь.
Обняла, просительно потерлась щекой о мое предплечье:
– Мам, я разумная, понимаю: пыль, все дела. Но и ты меня пойми: я никогда в жизни не бывала во дворце. Специальном, для девочек. Давай туда затащим суперпылесос и все вымоем. Пожалуйста!
– Ладно. Там видно будет, – буркнула я.
И подняла с пола платье.
В полумраке комнаты-«дворца» оно мне показалось типичной карнавальной дешевкой. Однако сейчас я увидела шелковую подкладку, пену дорогих кружев. И даже камешки, которыми был отделан лиф, казались не стекляшками, но по меньшей мере гранатами и цирконами.
– Мам, мам, можно я примерю! – прыгала вокруг меня Маришка. – Оно такое красивое, просто вообще обалдеть!
И видно было по ее упрямому личику: не отстанет. А если я заикнусь, что нельзя надевать чужие вещи, – просто расплачется.
Ладно, попробуем рискнуть. Но прежде я велела Маришке как следует намочить одежную щетку. Вышла во двор, изо всех сил встряхнула платье. Выколотила его о перила, потом долго счищала с него пыль. Мимолетом увидела ярлычок: height 128. Точно на мою дочь. И снова в сердце стрельнула тревога. Раньше здесь жила девочка одного с Маришкой роста? Или эта странная, а скорее, даже страшная комната предназначена именно для моей дочери?
