– Куда ты так несешься? – ворчит Сергей.
Еще через несколько минут я понимаю, что моя жизнь вступила в какую-то черную фазу: не жизнь, а пьеса абсурда. Мы выезжаем на объездную, впереди крутой поворот, я сбрасываю скорость до шестидесяти километров. До сих пор не могу понять, откуда он взялся. Только когда вхожу в поворот, вижу силуэт справа. Я успеваю вывернуть руль, но удара избежать не удается.
– Твою мать! – орет Серега, я вижу в зеркало тело человека на обочине. – Сматываемся, пока никто не видел! – Лицо у Сереги бледное, руки дрожат. Должно быть, я выгляжу не лучше. – Какого хрена ты тормозишь?
– Мы не можем уехать, – твердо говорю я.
– Спятила? Сматываемся. – Я сдаю назад, Серега перехватывает мою руку. – Фенька, нас никто не видел…
Мы в трех метрах от лежащего на дороге мужчины. Я выскакиваю и бегу к нему. Серега за мной.
– Вызывай «Скорую» и ментов.
– О черт, черт, черт! – вопит Сергей и, вместо того чтобы вызвать «Скорую», звонит Вадиму. Я выхватываю у него телефон. – Это просто бомж, ты слышишь, Фенька? Просто бомж. Ладно, звони, скажем, что за рулем был я.
– Не геройствуй. – Зубы у меня стучат так, что даже смешно. Когда я наконец дозвонилась в «Скорую», мужчина вдруг поднимается на четвереньки, трясет головой.
– Зараза, – громко говорит он, встает в полный рост и ходко трусит к лесу, совершенно не реагируя на наш призыв остановиться.
Серега нервно смеется, я сижу на обочине и реву, стиснув голову руками. Сергей вновь звонит в «Скорую», сообщает, что помощь не нужна. Потом садится рядом, обнимает меня за плечи. Я вцепилась в его рубашку, кричу что-то бессвязное, я похожа на сумасшедшую. Мне в самом деле кажется, что я сошла с ума. Понемногу успокаиваюсь.
– Фенька, пожалуйста, ничего не говори Вадиму, – просит Сергей по дороге домой. – Мне голову оторвут.
Я молча киваю. Вадим в своем кабинете. С улыбкой спросил, как я провела день, и уткнулся в бумаги. Слава богу, ему не до меня.
Я брожу по гостиной, словно привидение, и думаю о Стасе.
Его нет всю ночь. Я лежу в постели рядом с мужем, вслушиваясь в тишину. Звук проезжающей машины, сердце замирает. Мимо. Он все еще с ней? Я не хочу думать об этом. Закрываю лицо ладонями. Последняя здравая мысль: надо бежать отсюда.
Утром мы сталкиваемся внизу. Стас появляется из ванной в шортах с голой грудью, мокрые волосы падают на лоб. Проходит мимо. Я бестолково сную по кухне. Из рук все валится. Он входит уже одетый, садится за стол. Я спиной к нему стою возле мойки. «Подойди ко мне, подойди, пожалуйста…» Мне плевать, что Вадим дома, мне на все плевать. Я слышу, как он уходит.
Вадим уезжает на работу, через полчаса звонит Агата.
– Привет, – говорю я.
– Чего у тебя голос похоронный?
– Голова болит.
– Вот как… – Сестрица замолкает, я слышу ее дыхание в трубке. – Послушай, Стас был дома этой ночью?
Я замираю, стискивая рукой телефон. С трудом разжимаю челюсти:
– Конечно. Где ему еще быть?
– Ты уверена?
– А в чем дело?
– Уверена или нет?
– Ну да. Мы с Вадимом допоздна сидели на веранде, соловья слушали. Стас грыз печенье в кухне. – «Почему я вру?» – Может, объяснишь, в чем дело?
– Около двенадцати ночи застрелили Шевелева возле подъезда его дома.
– Кто такой этот Шевелев?
– Тот самый тип, который так досаждал твоему Вадиму.
Все плывет перед глазами, я боюсь упасть в обморок.
– Мы легли в половине второго, – говорю я.
– Тебе не пора сматываться из этого бандитского логова?
Я слушаю короткие гудки, потом кубарем скатываюсь по лестнице. Распахиваю дверь в комнату Стаса. Он лежит на диване, телевизор включен. Стас лениво перещелкивает каналы. Поднимает голову.
– Где ты был ночью? – ору я.
– Пошла вон, – сквозь зубы произносит он.
– Где ты был? – Он вскакивает, мы стоим напротив друг друга. – Ты псих, чокнутый… Ты понимаешь, что делаешь? Тебя в конце концов посадят. Ненавижу тебя, ненавижу. – В этот момент до меня доходит, что я бью его по лицу, один раз, другой, третий. Тяжелым обручальным кольцом попадаю по губе, из нее течет кровь. Я ошалело замираю. Я никогда никого не могла бы ударить. Я так думала. – Господи, – говорю тихо. – Я не хочу жить.
Пятясь задом, я покидаю его комнату, он смотрит на меня, хмурится. Возле губ глубокие складки, кровь стекает по подбородку. Я бегом поднимаюсь по лестнице, когда Стас меня догоняет. Его руки на моих плечах.
– Твоей сестрице очень хочется засадить меня в тюрьму, – говорит он. – Вот и все. Не знаю, что она выдумала на этот раз…
– Уйди, – прошу я. Он отступает. В своей комнате я выпиваю штук пять таблеток снотворного и падаю на кровать.
Вечером, когда возвращается Вадим, я жалуюсь на головную боль и остаюсь в спальне. Вадим забывает закрыть за собой дверь, я слышу, как внизу он спрашивает Стаса:
– Что у тебя с лицом?
– В гараже споткнулся.
Вадим задает еще вопрос, на этот раз тише. Я поднимаюсь и иду подслушивать. Теперь это для меня обычное дело. Я слышу голос Стаса.
– Твоя жена вовсе не так глупа. И не забывай, кто ее папочка. Слышал пословицу: яблоко от яблони…
– О чем ты?
– Я не уверен, что она будет на твоей стороне. Подумай об этом.
– Девчонке совершенно неинтересны наши дела…
– Да?
– Стас, я люблю ее. Не могу я без нее, просто не могу…
Я осторожно возвращаюсь в комнату.
На следующий день Вадим часа в два заезжает домой с работы. Я на веранде, делаю вид, что читаю книгу.
– Фенечка, я уезжаю в Москву.
– Как – в Москву? – растерянно спрашиваю я. – Надолго?
– Не знаю. Дней на пять, наверное. Как управлюсь. Собери мне вещи. – Я стою, разглядывая пол. – Фенечка, я попросил тебя собрать вещи.
– Вадим, – я хватаю его за руку, – возьми меня с собой, пожалуйста.
– Нет, Фенечка. Вернусь – съездим отдохнуть на недельку.
«Дурак, – хочется сказать мне. – Неужели ты ничего не видишь?»
– Я поживу у родителей.
