Линза хоть и повозмущалась, но ужин всё-таки приготовила. Наевшись, распределили смены, и я было направился на боковую.
— Сумрак, — окликнул меня Кок, стоя, облокотившись на крыло машины, и с неизменным видом ковырялся ножом в ногтях, — ты ничего не забыл? Вроде как ты собирался нам что-то рассказать?
— Действительно, — обернулся я к нему, — время самое подходящее, и от того, как вы всё это воспримете, зависит всё остальное.
Вся группа вновь расселась вокруг костра. Я оглядел всех и задумался, с чего бы начать? Наверное, с самого начала.
— В общем, так, народ, — решился я, — я из другого мира, — ещё раз оглядел всех, молчат, даже непонятно, как реагируют, — попал я сюда примерно пять лет назад…
Я рассказал им всё: и о Иване, и о Царе, и о том, что я собираюсь делать дальше. Я рассказал им даже то, чего не должен был, о предательстве в пятёрке и о Майоре. Многие знали, что он застрелился, такое не скрыть даже в век без технологий. Но никто не знал причины. Её знали только я и Фантом. Но вот теперь эту тайну я доверил и своим людям.
— М-да, — первым очнулся Кок, — вот так ничего себе история.
Ещё какое-то время стояла тишина. Все мои друзья смотрели в землю. Гарпун что-то рисовал палочкой на клочке этой самой земли. Меня начала пугать эта тишина, и я уже сильно жалел, что поведал всё моей группе бойцов.
— Я с тобой пойду, — вдруг неожиданно выдал Штамп, я даже вздрогнул от неожиданности.
— Я тоже с тобой, — прервала молчание Линза, — хоть в Москву, хоть на Париж.
— Ну, этого олуха я одного не отпущу, — имея ввиду Штампа, сказал Гарпун, — да и тебя, собственно, тоже.
— А мне вообще до одного места, откуда ты там к нам свалился, — сказал Кок в своей манере, — мне, по большому счёту, всё до этого места. Ну, кроме разве что друзей и некоторых принципиальных моментов.
Я с облегчением вздохнул. Ну вот, вроде бы всё нормально. В психушку меня сдавать никто не собирается.
— А расскажи о своём мире, — вдруг спросила Линза с горящими от любопытства глазами, — каково это, жить в нормальном мире, где не было такой войны?
— Я бы не сказал, что там хорошо, — ответил я, — мне здесь больше нравится. У нас тоже идут войны, они не прекращаются вообще никогда. Если где-то перестали стрелять, то значит, начали это делать в другом месте.
— Но ведь ваши города целые, — не успокаивалась она, — вы, наверное, уже летающие машины изобрели? В нашем мире ведь уже были самолёты, мне мама рассказывала.
— Нет, машин летающих у нас не было, — рассмеялся я, — хотя попытки предпринимались, но думаю, что и через пятьдесят лет к этому мы не придём.
— Почему? — удивилась Линза, — Что вам мешает? Если наши миры похожи, то у вас тоже должны быть развитые технологии.
— А мешают всему деньги, — ответил я, — люди моего мира так зациклились на деньгах, что не хотят видеть ничего вокруг.
— Ну ведь на технологиях можно хорошо заработать? — не унималась она.
— Можно, — согласился я, — и не меньше можно потерять.
— Как это?
— А вот так, — пустился я в доводы и объяснения. — Взять, к примеру, летающие машины. Им же дороги не нужны?
— Не нужны, — кивнула Линза.
— Вот, а на ремонт дорог выделяют средства, за счёт которых зарабатывают люди, строящие и ремонтирующие дороги. И что получится? Дороги не нужны, значит, и платить им не нужно, а это речь не о миллионах, а о миллиардах этих самых денег.
— Я поняла, — кивнула она. — Значит, эти люди, которые зарабатывают миллиарды на строительстве дорог, сами не дадут построить летающую машину.
— Именно, — подтвердил я её догадливость, — и так в общем везде. А ещё в моём мире люди загнаны в рамки. Например, не имеют возможности свободно передвигаться, куда им хочется.
— Это как? — вновь удивилась она. — Их что, не пускают нигде?
— Нет, это я образно выразился. Например, мне приходилось много работать, а платили за эту работу мало. А чтоб куда-то поехать, нужны деньги. Ну, допустим я их, эти деньги, скопил в достаточном количестве. Но поехать всё равно не могу, потому что нужно работать, или меня с этой работы выгонят.
— Что-то я не поняла, — внимательно выслушав, спросила Линза. — Зачем работать там, где тебе не нравится, и ещё при этом бояться, что тебя кто-то может выгнать?!
— Ну ладно, давай рассмотрим наш город, Новую Жизнь, — решил я объяснить на примерах. — У нас работы много, а людей мало. Вот в моём мире всё наоборот. Людей много, а работы мало.
— Ну и не работал бы совсем, — опять не поняла она, — уехал бы куда-нибудь в посёлок, построил дом, завёл хозяйство, и хрен с ними, этими деньгами.
— Ха, не всё так просто, — поднял я палец кверху, сейчас-то я ей всё объясню, — для того, чтоб построить дом, нужны деньги. Деньги на стройматериалы, даже на те же деревья. Землю просто так ты нигде не возьмёшь — это противозаконно, её тоже нужно покупать и оформлять. А на это нужны деньги. Ну даже если ты всё это сделаешь. Нужно платить налоги.
— А что это, налоги? — опять удивилась Линза непонятному слову.
— Налоги, хм-м, — я задумался, как объяснить. — Вот мы от своего каждого заказа отдаём десять процентов. По идее, это и есть налог. Только у нас в гильдии этот налог оправдан, то есть на эти средства выдают одежду, патроны, оружие. Опять-таки учат и содержат новых охотников. А в нашем мире очень много таких налогов. И они не десять процентов. И на эти деньги нужно содержать не гильдию, а целое государство.
— Нет, мне ваш мир не нравится, — с уверенностью заявила она. — Я-то думала, у вас там всё хорошо. А вы там что-то уж больно всё себе запутали. Напридумывали всякой ерунды и сами же не понимаете зачем. Ну а хоть женщины-то у вас красивее, чем у нас? Мне мама рассказывала про какие то краски, чтоб женщина становилась красивее. Я, правда, не очень поняла, зачем раскрашивать лицо, но мама говорила, что получалось очень красиво.
— Да, с женщинами у нас особое дело, — усмехнулся я, — во-первых, женщины у нас в большинстве своём начали вести паразитирующий образ жизни. Сразу объясню, работать не хотят, по дому дела не ведут, требуют сразу много денег на свою красоту и развлечения. Во-вторых, да, красятся очень сильно и порой даже непонятно, что под этой краской скрывается на самом деле. Порой вот так умоется, а там и посмотреть-то не на что.
— Нет, ваш мир определённо странный. И наверное хорошо, что наш погиб в войне. У нас всё проще и понятней, — сделала своё заключение Линза. — Я пошла спать, скоро моё дежурство.
— Действительно, все уже разошлись, — вдруг заметил я ушедших по-английски товарищей. — Я, пожалуй, тоже на боковую.
Забравшись в спальник, я почувствовал, как лис подошёл и шмякнулся рядом со мной, слегка пихнув меня спиной. Он любил спать со мной и даже в бункере всегда приходил и запрыгивал на койку, и ложился рядом. Я немного потрепал его по холке, пожелал спокойной ночи и незаметно для себя уснул.
