Ещё была Лимори.
И вот тут Ижен окончательно терялся, потому что...
К одной его влекли инстинкты, вбитые с самого детства понятия о правильном, желание, вспыхивающее под кожей, как пожар. Она была предназначена ему. Он должен был её любить.
Вторая... она прокралась в его пространство исподволь и просто заняла там место. Ничего не требуя, ничего не ожидая, она пробилась сквозь его панцирь, увидела его, настоящего — и приняла.
И вот так он, никогда в своей жизни не привязывавшийся к женщинам, оказался влюблён в обоих. Ну не идиотизм ли? Лаари бы посмеялся...
И вот теперь пара звала его. И он не знал, рад ли слышать её голос — или он раздражает и злит.
Глупость как она есть.
— Здравствуй, — сказал он мысленно.
И, не задавая лишних вопросов, заглянул в её разум — убедиться, что всё в порядке. И узнать заодно, чем же порадуют милые предгорные дракончики на сей раз. Шантаж? Угрозы? Ижену казалось, что его уже ничем не удивить.
Это он зря, конечно.
— Этот старикашка сможет отменить мои клятвы?! — от шока Ижен на миг забыл, как махать крыльями, и чуть не булькнул в волнующуюся морскую пучину. Вот весело было бы, а!
— Это так на тебя похоже — хозяйничать у меня в голове, будто у себя дома, — отозвалась Гунни с иронией.
— Это так на тебя похоже — проворачивать нечто за моей спиной, — парировал он.
— Туше, — он почувствовал, что она слегка улыбнулась. — Так что ты скажешь об этом?
"Что это слишком хорошо, чтобы быть правдой," — подумал Ижен, чувствуя, как волнение с предвкушением пузырятся внутри. Свобода? Свобода ото всех клятв? Правда?! Но... это же сказка. Почти мечта! Он давно готовился к моменту, когда сможет выйти из этой игры, но никогда, никогда не думал, что он настанет так скоро! Да, последние несколько месяцев он осторожно готовился — обустраивал укрытия в разных мирах, приворовывал деньги из тех папочкиных сокровищниц, о которых Лаари не успел узнать, планировал, как с помощью Тени Предвечной сможет выторговать себе толику свободы. Но — прямо сейчас?! У Ижена сжималась грудь.
Если это правда... он не позволял себе поверить — пока что. Возможно, эти драконы обманывают Гунни; возможно, тут что-то не так. Даже наверняка.
Нет, Ижену в целом понравился Призрачный Старейшина. Тот был толковым, отстаивал его интересы перед другими драконами и не позволил ментально выпотрошить Ижена. Так или иначе, он мог поверить, что Старейшина попытается вытащить их с братьями из лап Лаари — очень уж старый дракон верит в институт семьи, очень жаждет возродить свой изничтоженный род. Но...
Ижен не думал, что освобождение от клятв возможно. Ещё и вот так, запросто, да с согласия других драконов, а из условий — собрать выживших братьев, признать Гунни парой и возглавить Призрачный Дом.
Слишком легко, если на кону свобода. Но — безумно заманчиво.
Опять же, Гунни парой он признает без вопросов. Собрать братьев вместе... сложнее, прямо скажем, но поправка "выживших братьев" несколько упрощает дело.
Можно позаботиться, чтобы вообще никого собирать не пришлось — померли в дороге, все дела... А можно и действительно попытаться спасти того же Жорана — он всё равно рванёт в техногенный мир сразу же, как только получит свободу. Дитё ведь, полторы сотни лет недавно стукнуло... Как вариант, да. Ажар бы так и поступил.
То есть, Ажар бы вообще попытался спасти всех. Но Ижен дожил до своих дней как раз потому, что не был настолько же глуп и наивен в этом вопросе.
Правда, возможно, с Жакрамом, любителем похищать чужие пары, тоже придётся договариваться. Но это на крайний случай, если не удастся забрать Лимори силой. Или шантажом. Интересно, что запоёт Жакрам, если Ижен превратит в зомби половину этих его мерзких змей?..
В общем, с братьями и Обретением — решаемо. Третий пункт... Призрачный Дом Ижен возглавит, если надо. На бумаге. И даже изобразит кипучую деятельность — ненадолго. Но оставаться в Предгорье? Привезти сюда Лимори, Даани и дочь? Позволить драконам и дальше влиять на Гунни, используя старые нитки? На кой оно ему надо?!
Нет, кто спорит, Предгорье — страна богатая и развитая. Однако, бонусом к этому удовольствию идёт перманентная грызня между семействами, и строгая классовость общества, и расизм, и вечная вялотекущая война с демонами (что вдвойне неприятно для Ижена, выросшего в демонической культуре), и традиционализм... может быть, знатные драконы, рождённые в этом гадюшнике, и получают удовольствие от этого всего, но Ижену были чужды такие девиации.
Нет уж! Его ожидали поместья в нескольких смежных мирах, а ещё — тот самый Вольный Город, который обещал подарить ему Эт. Опять же, Властелины в качестве соседей импонировали ему намного больше, чем погрязшие в сварах престарелые драконьи маразматики... так что решено — никакого Предгорья. А Гунни... да она сама же потом поймёт, насколько проще жить вдали от сородичей! Когда сама станет хозяйкой своей жизни, например. Возможно, придётся забрать с собой всю её семью, чтобы не допустить шантажа, но это уже детали, которые можно будет проработать в процессе. Главное... неужели — свобода?!
— Ты замолчал, — голос Гун звучал так, будто она немного занервничала. — Неужели даже сейчас злишься на меня?
— Нет, — сказал Ижен. — На самом деле, ты спасла меня. Я и не думал, что Предгорье может предложить нечто подобное. Но... ты уверена, что у всех этих подарков судьбы нет двойного дна? Что, если я выполню условия, они просто возьмут — и отпустят меня на свободу, избавят ото всех клятв? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Да, — отозвалась она. — Я уверена. Это хороший шанс, Ижэ.
Он заглянул в её сознание — и не увидел ничего подозрительного.
Робкая надежда на свободу, долгожданную и манящую, запузырилась в его душе.
— Вот что, — сказал он. — Я как раз направляюсь на Южный Предгорный Фронт, чтобы кое-кого спасти. Там мы и встретимся.
* * *
Ида провела непростую ночь.
На самом деле, вообще неизвестно, нашла ли она бы в себе силы увидеть утро, если бы не Чаку. Драконочка, судя по всему, чувствовала, что всё плохо. Как знать, насколько разумны и чувствительны маленькие дракончики? Чаку вот была очень умна, и Ида ощущала даже какую-то смутную гордость за малышку — хотя и не имела на то никакого права.
Так или иначе, Чаку не позволила Иде погрузиться в самые глубины депрессии. Она тормошила её, сворачивалась вокруг неё (благо даже новорожденные драконы, прямо скажем, не так уж малы по меркам человеческим), цокала и явственно пыталась установить с Идой эмоциональную связь. Последнее не очень-то получалось — всё же, нагини драконицей не была и соответствующих навыков не имела — но чувство ответственности за маленькое существо и не-одиночества вытаскивало на поверхность, заставляло жить.
