Дураков не нашлось.
А теперь вот Рои думает, что наконец-то нашла себе... дуру.
Гун отвела глаза, изображая растерянность.
— Я не уверена, что могу принимать такие решения, матушка.
— Почему — нет? Ты поднялась высоко — та, кого я помню малышкой Гун, стала одной из могущественнейших и знатнейших дракониц предгорного края. Пришёл твой черёд принимать решения, верно?
Гун изумлённо уставилась на Рои. Эти слова... льстили. Грели самолюбие. Казались компенсацией за годы и годы служения...
И тем больнее было ощутить, как стискивает запястье змейка, и напомнить себе, ради чего это сказано.
Ради того, чтобы снова получить над нею власть.
— К моему новому положению непросто привыкнуть, — сказала Гун тихо.
— Это закономерно, — матушка ободряюще улыбнулась. — Стать матушкой, да ещё и в такой обстановке — это всегда непросто.
Она умолкла на пару мгновений.
— Я бы хотела дать тебе больше времени на раздумья, — продолжила Рои. — Но, боюсь, Призрачный Старейшина не позволит этому произойти: он находится под влиянием своего друга и грезит союзом с Медными. Тому, который почти наверняка станет роковым для вас. Я же всего лишь предлагаю здравую альтернативу; подумай об этом.
Гун стиснула пальцы, как будто пыталась совладать с собой.
— И что, если я принесу клятвы, вы признаете моего истинного Главой? Поддержите его официально, позволив тем самым удержаться при власти и сохранить жизнь? — спросила она.
— Да. Как я уже сказала, речь идёт о взаимовыгодных условиях... Но предложение больше не будет действовать, когда ты выйдешь за эту дверь. Решай сейчас.
Гун прикрыла глаза, закусила губу и выдохнула нервно, будто ныряла на большую глубину.
— Я клянусь Пламенем, что, обретя меня, моя пара станет Главой Призрачного Дома; что за время его главенствования ни один Призрачный не повернёт оружия против Предгорья по приказу или с одобрения Главы; если такое всё же произойдёт, нарушивший клятву будет уничтожен. Я, — тут она запнулась, будто бы сомневалась, вдохнула и выдохнула. — Я клянусь Пламенем, что, обретя меня, Ижэ Призрачный тем самым даёт клятву о ненападении и политическом сотрудничестве, обязуется подписать договор об общем торгово-экономическом пространстве, прекратить любые прямые контакты с Медным Домом, сделать кандидатуру Мака Призрачного приоритетом при выборе преемника и устранить лорда Жакрама в течение десяти лет.
Договорив, Гун отвернулась.
— Надеюсь, я не ошибаюсь сейчас, — сказала она с горечью.
— Ты приняла правильное решение, милая, — сказала Рои ласково.
Неужели?.. Неужели получилось?! Кураж захватил Гун. Она обернулась к Рои и требовательно сказала, добавив в голос побольше страсти:
— Ваша очередь!
— Что?..
— Ваша очередь приносить клятву. Поклянитесь, что поддержите мою признанную пару перед Советом и своими союзниками!
Это была игра на грани, о да. С другой стороны, если Рои откажется — невелика проблема, назовёт имя — уже сложнее, но решаемо. Однако...
Матушка Рои была очень осторожна. Она была стара. Но радость победы... она порой ослепляет всех.
— Я клянусь Пламенем, что поддержу твою признанную пару...
Гун опустила ресницы, чтобы скрыть бешеный блеск глаз.
Это случилось. Она действительно победила. Величайшее поражение в её жизни — расставание с истинным — в итоге стало счастливым подарком.
Быть может... быть может, в каждом поражении кроется зерно победы? Но и наоборот это тоже работает.
Всё ещё может рухнуть. И чем быстрее она ретируется, тем меньше будет шансов выдать себя.
Когда клятвы были принесены, Гун, стараясь держать роль, сказала тихо:
— Спасибо, матушка. Вы дали мне надежду.
— Не стоит благодарности, дитя: я воспитала тебя, — сказала Алая снисходительно.
"О да, — подумала Гун. — Ты очень хорошо воспитала меня."
— Спасибо, матушка, — Гун склонила голову. — Я никогда не забуду ваших уроков. Но... это будет длинный день, полный хлопот. Простите ли вы мне мою невежливость и позволите ли покинуть вас?
— Разумеется, — Рои махнула рукой, как делала всегда, отпуская её. — Ты вольна идти.
"Она больше не называет меня "матушкой", — отметила Гун с тихой иронией.
— Высокого Неба, — сказала она вслух.
— Алого пламени, — ответила Рои. — Ах да... почему бы тебе пока что не рассказывать подробности нашего разговора Призрачному Старейшине? Мне нужно время для того, чтобы подготовиться к неизбежной схватке с ним.
— Разумеется.
И Гун выскользнула за дверь, чувствуя, как разжимается сжимавший грудь незримый обруч.
* * *
Призрачный Старейшина встретил её полным пренебрежения взглядом, но не сказал ничего — понимал, очевидно, что здесь уши есть не только у стен, но и у самого воздуха. Гун также предпочла помалкивать. В идеале она бы вообще не стала посвящать Старейшин в план до того момента, как ритуал уже свершится. В одном Рои была права — старым интриганам нельзя доверять в полной мере.
С другой стороны, их незнание могло обернуться ещё большими проблемами: предсказать, что выкинут древние жестокие драконы, почувствовавшие катастрофу — невозможно.
Так, в полнейшей тишине, они и добрались до штаба. А вот там...
— Ты, маленькая тряпошная дрянь... да как ты могла так поступить?! — рявкнул Призрачный, нависнув над ней, как легендарная скала Возмездия. Гун даже испугалась немного: успеет ли она вставить хоть слово, или он кинется прямо сейчас?
— Рэж, ты бы поумерил накал драмы, — с показательным равнодушием попросил Стальной. — Пусть она сама расскажет, что именно случилось.
— Я и сам расскажу тебе, что случилось! — рявкнул Призрачный. — Эта дрянь с самого начала подчинялась своей наставнице и сделала в итоге так, как ей приказали. Потому-то я и не хотел, чтобы она была парой Ижэ!..
— Вы не хотели... — начала Гун и запнулась.
— Мне надо было свернуть тебе шею в тот самый момент, когда ты согласилась его обманывать, — ощерился Призрачный. — Коврик под ногами у Алых! Я с самого начала предполагал, что ты можешь играть за них! Надо было избавиться от тебя сразу, но эти условия старой мрази... Бездна!
— Рэж!
— Что?! Ты что, не понимаешь, что теперь придётся избавляться от Ижэ сразу после ритуала?!
Призрачный тихо рыкнул. Он очевидно балансировал на грани превращения.
— Я смотрю на неё — и вижу свою пару, — прошипел он. — Такая же дрянь, но ещё и слабохарактерная — ко всем прелестям. Впрочем, чего ещё ждать от служащих? Тупые куклы, способные только подчиняться. Человечки — и те лучше!
