Гун очень, очень захотелось плакать. Но нельзя. Ей нужно было лишь несколько секунд передышки, и...
— Почтенный Старейшина, вам лучше перестать оскорблять мою пару прямо сейчас, пока ситуация окончательно не стала неоднозначной, — холодный, жёсткий голос Жакрама вдруг зазвучал над самым её ухом. — Уверяю вас, я был всё это время с ней и могу засвидетельствовать, что она действовала исключительно в интересах будущего Главы Призрачного Дома.
Гун скосила глаза и увидела чёрную змейку, свернувшуюся на её плече и сверкающую на Старейшин недобро сияющими глазами. И когда она уже успела туда переползти, интересно?..
В комнате воцарилась мертвенная тишина.
— Вот сейчас я не понял, — первым отмер Стальной Старейшина.
— Мне казалось, что я выразился достаточно ясно, — сухо сказал Жакрам голосом змейки.
— Минуточку, — Призрачный тоже избавился от ступора. — Ты — не пара Ижэ?
Что же, это был её выход.
— Во-первых, почтенный Старейшина, для вас я матушка. И совершенно определённо "вы", а не "ты". Я понятно выражаюсь?
Стальной ухмыльнулся. Призрачный прищурился.
— Даже так... Прошу прощения, матушка. Кажется, вы куда интереснее, чем мне всё это время представлялось.
Так себе извинение, но лучше, чем вовсе ничего.
— Во-вторых, у меня есть некоторая совместимость с обоими братьями, — продолжила Гун. — Однако, моей обретённой парой — и Главой Призрачного Дома — станет лорд Жакрам. Зная об этом, я могла спокойно поклясться матушке Рои, что, как только Ижэ обретёт меня...
Её перебил взрыв хохота: Стального Старейшину буквально пополам согнуло.
— Я хочу билет в первый ряд, — простонал он. — Мне необходимо увидеть лицо Алой суки, когда она всё поймёт...
Призрачный потрясённо покачал головой.
— Это гениально, — сказал он скупо. — Но вам следовало меня предупредить.
— Вам тоже многое следовало сказать мне заранее. Не находите? — уточнила Гун холодно. — О своих подлинных планах, к примеру.
Призрачный дёрнул уголком губ.
— Туше, — сказал он, окончательно успокоившись. — Но скажите мне вот что, матушка: стали ли бы вы на моём месте доверять ученице Рои Алой, весьма юной драконице из служащих, не имеющей никакого опыта в интригах?
"Нет, не стала бы", — призналась Гун мысленно. Вслух озвучивать не захотела: много чести.
Да и так всё понятно, в общем-то.
— Моя вспышка была недопустимой, признаю, — продолжил Призрачный. — Но вы, думаю, понимаете сами: с теми клятвами, которые наверняка стребовала с вас Рои, единственным выходом было бы избавиться от вас с Ижэ. Но и Алые это понимали бы... Вы и сами понимаете, какой внутренней войной это могло обернуться. А теперь — почему бы нам не поговорить? У вас есть все права на злость... но вот времени на неё прямо сейчас нет.
— Если моя пара не против...
— Я не против, — сказал Жакрам. — При условии, что после госпожа отправится отдыхать ко мне. Я хотел бы обрести свою пару и позаботиться о её безопасности самостоятельно.
В его фразе отчётливо прозвучал намёк на недоверие Старейшинам, но те, очевидно, решили спустить это — что, впрочем, после предшествовавшей этому некрасивой сцены совершенно неудивительно. Потому Гун не оставалось ничего другого, кроме как всё рассказать.
— Вы её ещё и поклясться заставили... ловко, — Стальной ухмыльнулся. — Но, боюсь, сегодня вы нажили себе множество врагов. И одного персонального.
— Не думаю, что можно быть матушкой знатного Дома — и не иметь врагов, — сказала Гун.
— Тоже верно, — Призрачный хмурился. — Но надо придумать, как вывезти вашу родню с территорий Алых до того, как всё вскроется. Я обдумаю это...
— Почтенный Старейшина, — встрял Жакрам. — Скажите, насколько быстро вы сможете провести ритуалы? И каков должен быть перерыв между нашим вступлением в род — и избавлением от клятв?
— В теории их вообще можно провести один за другим. А что?
— Думаю, нам нужно поспешить, — отметил Жакрам. — Лорд Лаари всё активнее пытается связаться со мной. Кажется, его что-то насторожило; обратный отсчёт начался.
— Понял, — Призрачный нахмурился. — Ты считаешь, мы должны пожертвовать остальными братьями? Вы с Ижэ...
— Ижэ отправился за Жораном. Он должен вернуться завтра; есть ли шанс, что к тому моменту всё будет готово к ритуалу?
— Вот как, — лицо Старейшины ожесточилось. — Я сделаю необходимые приготовления. Держи меня в курсе и сообщи сразу, как только Ижэ вернётся.
— Принято. Для меня рискованно инициировать общение первым; если что, я передам сообщение через свою пару. Моя госпожа, вы не могли бы продублировать просьбу...
— Ах да, — Гун кашлянула. — Почтенный Старейшина, лорд Жакрам хотел бы максимально вникнуть в нынешний политический расклад Предгорья.
— Я соберу информацию и пришлю дополнительно. Засим... не смею больше задерживать, матушка. Идите к своей паре.
- 26 -
— Моя госпожа, вы были восхитительны, — сказал Жакрам, выйдя ей навстречу, и склонился, чтобы поцеловать её запястье.
У Гун чуть потеплело на душе. Она поймала себя на мысли, что ей начинает нравиться этот жест, каким бы человеческим он ни был. Возможно, они могли бы сделать его маленькой традицией...
— У меня ничего бы не вышло, если бы не ты, — она слабо улыбнулась Жакраму. — И я...
Она запнулась. Как объяснить, что удовольствие от победы схлынуло, оставляя после себя страх, опустошение, горечь и почти детскую обиду? Пока она была среди условных "чужих" (которыми внезапно стали и те, кто раньше казался очень даже "своим") она не позволяла себе расклеиться, но теперь...
— Отходняк? — понимающе уточнил Жакрам.
Гун кивнула, не разжимая губ. Она боялась: если попытается сейчас что-нибудь объяснить, просто сорвётся.
— Понятно, — Жакрам шагнул вперёд и подхватил её на руки. — Идём лечиться.
— Я...
— Специальные зелья. А ты что подумала? Впрочем, что бы ни подумала, я не против — но не вот прямо сейчас.
Гун мысленно отругала себя за слабость, но всё равно вжала лицо в его грудь, позволяя темноте за веками отодвинуть события этого бесконечного дня.
— Прости, — пробормотала она. — Эта слабость...
— Не говори глупостей, — сказал он сухо. — Не заставляй меня чувствовать себя ещё более виноватым. Ты была поразительно смелой сегодня, хотя один на один противостояла могущественным, старым, опасным драконам, каждый из которых мог в любой момент убить тебя. Более того: ты не спасовала перед теми, кто вбивал в тебя повиновение с детства. Мне ли не знать, как это много? Так что не смей умалять этого и говорить о моей паре глупости. Когда это всё уляжется — если мы всё же выиграем — я подарю тебе что-нибудь, достойное тебя. Пока — что бы ты хотела поесть?
