Куры ночами зарываются головой в перья крыльев, как это делают и другие птицы. Днем, принимая солнечные ванны, впадают в сонное состояние от удовольствия. Они расправляют перышки, чтоб ни один луч не прошел мимо, как пьяные заваливаются на бок, чтобы вытянуть ногу, и в этом со стороны неудобном, оцепеневшем состоянии продолжают наслаждаться довольно продолжительными сеансами жесткой релаксации.
Если есть хоть малейшая угроза безопасности, никто в царстве животных спать не будет. Если источник страха находится далеко, коровы уделяют внимание самыми младшим телятам, чтобы они могли поспать, пока старшие их охраняют. По крайней мере, к такому выводу мы пришли после десятилетий наблюдений.
Безопасность и стабильность, которые возникают внутри больших семейных групп, в перспективе приносят и другие, более значительные выгоды.
Разновидности мычания
Всех студентов и всех работников фермы на протяжении многих лет неизменно привлекает одна и та же тема: как научиться различать виды мычания. После относительно небольшого количества уроков или объяснений некоторые из них могли поделиться и собственными историями о том, как умение распознавать типы мычания помогло принять правильное решение. Коровы мычат по разным причинам, а иногда и просто так (по крайней мере причина неочевидна).
В стрессовых условиях, где возникает конкуренция за еду, или недостаточно места, или слишком мало лотков с водой, гораздо выше вероятность того, что животное заболеет. Очевидно, что, идя от противного, лучшая профилактика болезней – комфортное место обитания с доступом к еде и воде и близостью и поддержкой друзей и родственников.
В один из дней человек, пробывший к тому времени на ферме весьма непродолжительное время, забежал на кухню, чтобы сообщить мне о том, что одна из коров очень громко и требовательно мычит. Он попросил меня пойти с ним и посмотреть, что не так. Покинуть кухню в тот момент я не могла – у меня сгорело бы печенье. Поэтому я сообщила, что ему придется напрячься, раскрыть в себе ранее неизведанные способности к описанию и поточнее рассказать о том, как выглядит корова, чтобы я хотя бы поняла, о ком идет речь и как именно она мычит. Я рассудила, что ничего страшного не случилось. А все дело было в том, что она потеряла из виду своего теленка. Затем я в деталях описала пропавшего детеныша, чтобы он смог его разыскать и воссоединить семейство.
Как я уже говорила, коровы мычат по самым разным причинам: страх, недоверие, гнев, голод или страдание. У каждой коровы, более того, есть своя собственная манера задавать вопросы: иногда взглядом, иногда странным тихим «му».
* * *
Однажды холодной февральской ночью, уже после полуночи, меня разбудило коровье мычание. Мычали не от беспокойства или скуки, не от голода или боли. У этого мычания была определенная цель. И цель эта состояла не в том, чтобы меня разбудить. Я должна была подняться и выйти, причем немедленно. Я еще не знала, что это мычала Араминта. Я знала только то, что мне надо спешить на помощь ей и ее семье.
Я накинула банный халат и ощупью спустилась по черной лестнице, быстро натянула резиновые сапоги на босу ногу, осознав, что идет дождь, схватила плащ и побежала: с крыльца, потом по дорожке, стараясь одновременно застегивать пуговицы и пробираться между кустами. Араминта все еще мычала. Было очень темно, но тратить время на поиски фонаря я не могла. Поэтому шла на звук. Темень была непроглядная. Приговаривая ласковые слова, я на ощупь нашла ее и поняла, что вымя у нее переполнено молоком. Я подвела корову к стойлу, надеясь, что после дойки ей полегчает и она перестанет мычать. В это же время я осознала, что ее сын Дон (в память о сэре Дональде Брэдмене) или заболел, или умер – ее молоко никто не сосал целый день. Я также поняла, что пронзительное мычание должно было сообщить мне не о том, что ей дискомфортно, а о том, что я должна помочь ее сыну, так как сама она ничего не могла сделать.
Когда я накормила и подоила ее, я взяла фонарь и объяснила ей, что она должна показать мне, где Дон. Коровы, отдающие должное человеческому интеллекту, иногда заблуждаются, полагая, что мы всеведущи. Когда я открыла дверцу стойла и вытолкнула Араминту наружу, она просто остановилась. Я боялась, что она снова замычит, чтобы напомнить мне о необходимости искать ее сына. Поэтому я снова подтолкнула ее, на этот раз в сторону, с деловым видом, как будто знала, куда именно нам надо идти. Она последовала моим указаниям. Через 50 ярдов я остановилась. Она остановилась тоже. Тогда я развернула ее и подтолкнула в ту сторону, откуда мы пришли. Наконец она сообразила, что я понятия не имею, куда идти. Тогда она развернулась сама и пошла в первоначальном направлении с удвоенной скоростью. Я последовала за ней.
Мы нашли Дона через три поля. Он стоял на ногах, но выглядел очень печально. Его жутко раздуло, в таких обстоятельствах смерть может наступить внезапно. Он не хотел двигаться, но я заставила его пойти домой, его мать шла рядом с ним. Когда мы дошли до двора, я закрыла его в маленьком загоне для скота, чтобы он стоял спокойно, и принесла длинную резиновую трубку, которую мы держали для таких случаев. Придерживая ему челюсть левой рукой, я постепенно пропихнула трубку вниз по пищеводу в желудок. Удерживая конец трубки правой рукой, другой я начала массировать ему левую часть живота, пока лишний воздух не вышел наружу.
И хотя я помогла Дону в ту ночь, и он и его умная старая мать потом лежали, прижавшись друг к другу на соломе в сарае, позднее эта проблема возникла вновь. С одобрения ветеринара время от времени я повторяла те же действия. Но в конце концов необходимость небольшой операции стала очевидной. В итоге Дон совсем поправился, но заняло это почти два месяца. Странно, но на протяжении всей этой истории он сохранял счастливый вид: когда он испытывал дискомфорт, он прекращал есть и пить, но не выглядел обеспокоенным, и уже через несколько минут после оказания помощи шел к кормушке так, как будто ничего не произошло.
Коровы принимают правильные решения
Как я уже говорила, первую дочь старой Толстой Шапки мы назвали Шляпкой. А Шляпка родила одиннадцать телят, среди которых отдельно стоит отметить Белесую Шляпку, Маленькую Шляпку, Питера Шляпкина и Золотую Шляпку. Первого теленка Белесой Шляпки мы назвали Епископом Даремским. По какой-то причине она не отнеслась к материнству серьезно, и хотя большинство вещей она делала правильно – кормила, ухаживала и оставалась с ним, она была немного вялой, определенно не донимала его опекой, да и молока у нее было мало. Поэтому Дарем психологически был адекватным, но физически – довольно маленьким и медленно развивающимся.
Мы решили, что ему нужен прикорм. Но стояла поздняя осень, и на пастбище уже не было заслуживающей внимания травы. Поэтому было решено докармливать его нами же выращенным ячменем и давать дополнительную порцию сена часа через два после того, как поедят остальные животные. Вскоре он научился отличать не только мужчин от женщин, но и двух разных мужчин примерно одинакового размера друг от друга. Он никогда не просил одного и того же человека о еде два раза за один день. Но если к нему приближался кто-то новый, теленок изо всех сил старался дать ему понять, что в этот день бедняжку еще никто не накормил. Довольно часто эта уловка срабатывала. После Дарема у Белесой Шляпки был граф Уорик, а затем герцог Ланкастерский, который заслуживает отдельной истории (см. стр. 93).
