Наша долгая прогулка по ферме была довольно приятной, но я все время была в напряжении. Хотя Джейк шел медленно, казалось, даже болезненно, как скучающий и утомленный старик, я знала, что в мгновение ока он может превратиться в точку на горизонте, если пожелает. Наконец показалась вторая половина стада, и Джейк снова повернулся ко мне, как бы показывая, что понял, зачем мы так долго шли. А затем поспешил присоединиться к своим новым друзьям.
У Джейка был один недостаток. Но он не принадлежал к числу пороков, которые обычно свойственны быкам: ему нравилось вдыхать пары угарного газа из выхлопной трубы «Ленд Ровера». Сначала мы не замечали того, что он делает. Обычно мы ездили в поля на машине, доверху загруженной тюками с сеном: не менее десятка внутри, и еще два-три были привязаны к багажнику на крыше. Если день был холодным, как это часто бывает, я оставляла двигатель включенным: выскакивала из машины, чтобы быстро разворошить тюк, пытаясь при этом увернуться от жаждущих голов, рогов и копыт. Затем я запрыгивала назад и ехала дальше, повторяя этот трюк с определенной периодичностью и следя за тем, чтобы сено было распределено равномерно по как можно большей площади: у самых мелких и робких животных должна быть возможность выбрать себе пучок, чтобы их сразу не оттеснили в сторону более самоуверенные. Когда Джейк замечал, что машина подъехала, он огибал «Ленд Ровер» слева и начинал в экстазе вдыхать выхлопы. Мы поняли, что он делает, когда однажды в своем энтузиазме он стал тереться головой о бампер, все еще вдыхая углекислый газ. Он так увлекся, что «Ленд Ровер» начал качаться из стороны в сторону. Окрики не помогли, пришлось выйти из машины, тогда я и увидела, чем он занят. После этого мы всегда глушили двигатель, даже в самую холодную погоду.
Необычное поведение требует внимания
Первая Толстая Шапка запомнилась нам на всю жизнь. Она была шортгорнской породы. Изначально ее звали Харриет. Но она рано растолстела и поэтому получила прозвище Толстая Шапка (в английском языке Fat hat – прозвище для толстяков. – Прим. перев.). Мы стремились увеличить количество шортгорнских коров и надеялись, что Толстая Шапка принесет нескольких дочерей. Но она родила девять сыновей подряд. Десятый теленок оказался девочкой нежного клубничного оттенка. Мы назвали ее Шляпкой, позднее она сама подарила нам 11 телят. Следующий теленок Толстой Шапки был бледно-голубым бычком по кличке Голубой дьявол. Он был очень эгоистичным, властным теленком, единственным, кого она не взлюбила. Конечно, она ухаживала за ним, но испытывала заметное облегчение, когда он убегал играть с друзьями. Маленьким, он был обычным теленком, но когда начали проявляться личные особенности, стало очевидно, что у него не только независимый, но трудный и требовательный характер. Первые девять мальчиков, все красные и все дружелюбные к матери, но не к людям, получили кличку Ронни. Двенадцатый теленок Толстой Шапки оказался еще одной телочкой клубничного оттенка, по кличке Соломенный Берет (Straw Beret, созвучно слову strawberry – клубника. – Прим. перев.). Ее последним теленком была палевая Толстая Шапка II.
Толстая Шапка была особенной по нескольким причинам. Она предпочитала мужчин женщинам, но в целом не любила людей. Она никогда ни о чем не просила и ни в чем не нуждалась: ни в помощи с отелом, ни в дополнительной пище. Она никогда не болела. Фактически, ей было около двадцати лет, когда мы впервые ей понадобились.
Однажды теплым летним днем я обнаружила ее во дворе, когда все остальное стадо было далеко на выпасе. Необычное поведение требует внимания. И когда я подошла поближе, то увидела, что проволока от ограждения опутала ей все четыре ноги. Я сразу подумала, что будь у меня целая команда помощников, ее трудно было бы сдержать: скорее всего она бы начала сопротивляться и затянула бы проволоку еще туже. Я же была совершенно одна, позвать было некого. Но, казалось, она просила меня о помощи – впервые в жизни ей понадобился человек. Я наклонилась и, говоря самым уверенным тоном, на какой была способна, ухватилась за край проволоки. Корова не пошевелила ни единым мускулом. Я начала раскручивать провод, ни на минуту не забывая о том, что она в любой момент может меня лягнуть. Но казалось, корова понимала, что я справлюсь с этой задачей, только если она будет мне во всем помогать. Она стояла совершенно неподвижно, пока я разматывала, раскручивала, вытягивала и удаляла проволоку кусок за куском.
Мне нужно было приподнимать по очереди ее ноги. И не по очереди тоже. Это заняло довольно много времени, но в конце концов мне удалось ее высвободить. Прежде чем выйти на поле, она обернулась и посмотрела на меня. Мне хотелось бы думать, что это было невольное признание того, что и люди бывают иногда полезны.
Немного об именах и чуть больше о скорби
Конечно, у всех наших животных есть имена, и у многих есть прозвища. Часто прозвища оказываются настолько удачными, что об именах и не вспоминают.
Если не считать ласковые прозвища, первой на ум приходит корова по кличке Полдень IX. Она была обычной, совсем ничем не примечательной, пока не родила теленка необычной окраски: яркого красно-белого бычка. Он не ходил, как все остальные телята, а скорее путался в собственных ногах (в английском языке – bumble. – Прим. перев.). И эта его особенность так бросалась в глаза, что его мать стали называть Миссис Бамбл (игра слов, имя персонажа романа Диккенса «Приключения Оливера Твиста». – Прим. перев.). И кличка приросла намертво. Чуть более года спустя у Миссис Бамбл родилась девочка. Ее назвали Мисс Бамбл, у которой в свою очередь появилась двойня: две Мисс Бамбл. А первая Мисс Бамбл из-за такого неожиданного стечения обстоятельств получила прозвище Бабуля.
Когда юным Мисс Бамбл было по три года, они обе родили по красному бычку. Чтобы подчеркнуть их новый статус, мы переименовали их в Миссис Огмор и Миссис Притчард в честь героини Дилана Томаса из пьесы «Под сенью молочного леса».
В 1989 году, в ту долгую, но не слишком холодную зиму, у нас появилась целая куча новых телят: Амелия, Мечтательная, Элеонор, Нинетт, Горацио (сын Нелл), Лаура, Эдвард… Каждый день, в зависимости от погоды они либо поднимались на пастбище на L-образное поле (их любимое), либо спускались в тополиную рощу. Они играли в ручье, среди молодых ясеневых деревьев и упавших тополиных веток, рядом с выкорчеванным деревом, которое несказанно их привлекало.
Хотя коровы и телята проводили ночи в коровнике, где сена было вдоволь, днем мы всегда вывозили сено и в поля, потому что зимой от травы не очень много пользы. Однажды во время развозки сена на L-образном поле мы, к своему ужасу, обнаружили труп Миссис Притчард. Притчард, ее трехнедельный сын, стоял рядом в недоумении. После вскрытия выяснилось, что смерть была вызвана абсцессом печени. Вероятно, он образовался в результате незамеченного нами ушиба, который она получила несколько месяцев, а может и лет назад и который внезапно лопнул.
