– Куда денешься? С тобой одна морока. Вот если бы ты согласился на моё предложение… Жаль, что ты безумный, ведь на твоём месте любой ребёнок обрадовался остаться дома, а ему бы взамен принесли что-нибудь на блюдечке с голубой каёмочкой. Мечтать полезно, но вредно. Я мечтал, что стану космонавтом и поучаствую в опытах над инопланетянами, но получилось быть только фрезеровщиком. Мечта сгубила меня. Я теперь не вижу счастья ни в чём, кроме как в исполнении мимолётных желаний. Зато они реальны. И ты столкнёшься с реальностью, и у тебя ничего не выйдет. Ты вырастешь таким же неудачником, как я! – воскликнул Вася, затащил мальчика в свою каморку и нащупал выемку за полупустым шкафом. – Не боишься темноты? Её не стоит бояться, она не обидит. И не реви, тебя не услышат. Как только Китин прекратит поиски, мы полетим на планету, и мне, наконец, полегчает.
Отворилась крошечная чёрная комнатка без окон. Вася бросил мальчика в холодный угол, и тайная дверь мигом беззвучно закрылась за ним.
Глава девятая
Лёша колотил руками и ногами по стене, но ему не открывали. Не представляя, сколько прошло времени, он обратился к самому себе, обиженный и здорово разозлённый подлым поступком фрезеровщика: «Ну ничего, как только Родион и Кристина меня вытащат отсюда, я задам ему жару! Будет знать, как запирать меня!.. Но как же полёт? Что, если ничего не получится? Что, если я расплачиваюсь за собственную глупость? Эх, был бы у меня блокнот!» Он кричал протяжно: «Помогите!» Но его действительно, как и говорил Вася, не слышали, и не откуда было ждать помощи.
Ночь убаюкивала Лёшу. Он ощущал отрывки снов на сладко слипающихся глазах, из которых почему-то катились слёзы. Чтобы не засыпать, он вспоминал о Никите, и ещё о том, как пообещал Алисе, что быстро возвратится.
В абсолютной тишине его обуял страх. И когда казалось, что темнота вот-вот поглотит его, прозвенел мелодичный голос.
«Я здесь. Я не оставлю тебя!»
– Никита?
«А кто же ещё? Ты что, головой ударился? Или с тобой разговаривают невоспитанные тараканы?»
– Нет, тараканы молчат. Это ты говоришь.
«Как ты? Почему кричал?»
– Вася закрыл меня в комнате… Ты не мог услышать меня. Я ведь считал, что ты живёшь на Земле!
«Не так важно, где живу я, потому что я очень далеко. И я слышал, но ты не отвечал. Странное дело, не правда ли? О Васе ты всегда говорил плохо. Он не заслуживает даже места на корабле! Я смекнул, что ты хочешь и к чему готовишься ещё с самого начала», произнёс смущённо Никита.
– И ты меня отговоришь?
«Хотел бы, но не стану. Я верю в тебя, Лёша!»
– Но я не верю в себя, вот что самое грустное. Кажется, у меня проблемы. Большие проблемы!
«Всё из-за болтовни Ловкого? Что он наговорил тебе? Да ты не слушай, не слушай его! Он просто жалкий человек».
– Жалкий не жалкий, а он мечтал раньше, как и я сейчас. Он до сих пор борется с ветряными мельницами, но не понимает, что дело только в нём самом. Может, он прав, что лучше не мечтать? – всхлипнул Лёша и утёр слезу. – Ведь всё насмарку. Я так важничал перед Дмитрием лишь потому, что был не уверен!
«Не знаю, с кем или чем борется Ловкий, и не мне его судить. Только он неправ. У него не выходит не потому, что он слабый или какой-то не такой, не потому, что не заслуживает мечты».
– Почему же тогда?
«Он рано сдался. Он не был, значит, так привязан к мечте, не был настойчив. Настойчивость ему бы ой как пригодилась!», – размышлял Никита.
– Одна настойчивость?
«Нет. Страсть, желание, стремление, вера и трудолюбие! Всё нужное для исполнения мечты. Знаешь, а ведь я тебя очень жду. Пожалуйста, не сдавайся, ведь мечта близка как никогда раньше», – попросил Никита.
Слова поддержки отчасти успокоили Лёшу.
– Но что мне сделать? Как же выбраться?
«У тебя есть что-нибудь с собой?»
Лёша воспрянул духом и вынул огрызок карандаша из кармана.
– Карандаш подойдёт?
«Боюсь, что нет. Проверь, есть ли в стенах дыры, может, зазубрины. В общем, всё, что указывает на путь к свободе. Объявляю план «Побег» на радость всей планете Понт!»
– Так называется твоя планета? – впервые за долгое время улыбнулся Лёша.
«Да, моя. У нас водная планета, морская. И хоть я и родился на суше, откуда не видать Белого океана, мне совсем не любопытно, как он выглядит».
– Как тогда у вас не может быть океанариума?
«Всё очень просто, над водой пролегают тысячи мостов и железнодорожных путей. Прямо, как паутинка! Так, конечно, людям проще добираться до материков (у нас их всего три, и они малыши), но вся живность гибнет от пыли и мусора машин и поездов. Иногда, когда я выбираюсь в центр посёлка и вижу чистое небо над головой, у меня поёт душа, но когда я смотрю за горизонт, где громоздятся тучи, нет птиц, то мне хочется плакать. Радует, что дороги скоро будут строить из отработанного пластика. Может, ещё не поздно спасти Понт».
– Никогда не поздно.
Лёша привстал, чтобы ощупать стену, всю холодную и скользкую, как после дождя. Стена уходила всё выше и выше, и потолок был настолько высок, что даже самый большой человек не дотянулся бы до него. Лёша не любил чувство беспомощности. Он пожалел, что в детстве ел мало «Растишки».
«Ну, что там с планом?»
– В процессе, – засопел недовольно Лёша. – Жаль, что я не кот и не вижу в темноте.
«Твои глаза уже должны были давно привыкнуть», с возмущением ответил Никита. Он ужасно волновался, что план расстроится.
Волновались все, кроме Лёшиных тараканов, которым было не всё равно лишь тогда, когда творилось нечто запутанное и немножко весёлое. Это лишний раз доказывало их невоспитанность и высокомерие.
Лёша царапал пальцы, но, несмотря на боль, продолжал искать что-то, за что можно было зацепиться. Он дотронулся до сухого гладкого камня, выпирающего над остальными. Раздался противный скрежет и Лёша вытянул руку, но стены не коснулся. В отдалении послышался лай, а затем жалобный скулёж.
– Аврора? Авророчка! – позвал её ласково Лёша и побежал ей навстречу. – Как ты здесь оказалась? Вася притащил? Но как он словил тебя, ты же так быстро бегаешь! Лучше, чем гепард.
Она завыла и совсем огорчила Лёшу. Ему было тяжело слышать, как она страдает, и сочувствовал ей сильно.
Они встретились в туннеле и побрели на ощупь в кромешной темноте. Аврора держалась как можно ближе к Лёше и тыкалась болезненно сухим носом в его ладонь.
«Что там?» спросил с тревогой в голосе Никита.
– Идём куда-то, а сами не знаем куда. Думаю, мы на правильном пути и выберемся наружу.
«Зачем Ловкому понадобилась комната, в которой ты сидел? Ты покажи ему, кто тут босс, как выйдешь!»
