Константин Алексеевич аж раскраснелся от возмущения.
– Ух, иногда прямо жалею, что мы не в Швейцарии живём! Вот где бы я развернулся – запретил бы подобные выставки!
Мелисса вежливо покашляла. Не рекомендовалось императору, пусть даже и бывшему, мечтать о швейцарском тоталитаризме.
– А? Что, простыла, Мелисса? Давай-ка мы тебя крыжовенным вареньем попотчуем, – остыл Константин Алексеевич. – В нём знаешь сколько витаминов! Или лучше глинтвейна? А через пару лет, я надеюсь, и херес смогу тебе предложить, если Николай не подведёт!
– Благодарю, Константин Алексеич, я сюда не за вином прилетела – хотя оно у вас выше всяких похвал, – почтительно отказалась Мелисса (и почему все сегодня желают её напоить?). – Мне нужна ваша помощь в другом вопросе.
– Без угощения я тебя не отпущу, и не думай, – категорически заявил хозяин. – Пошли за стол – там всё и обсудим.
Сопротивляться было бесполезно, да и не хотелось. Мелисса выразила желание попробовать широко разрекламированные, высокохудожественные грешники. Мадлен тут же бросилась к плите.
Вообще экс-императрица так хлопотала вокруг Мелиссы, что той даже стало неудобно – чувство, посещавшее премьер-министра крайне редко. Ради интереса Мелисса спросила, где сейчас Николас, и сразу пожалела об этом, потому что Мадлен разразилась целой тирадой: "Он просто катается по миру, без всякой цели! Наверняка скоро вернётся! Может, вам, дети, вместе сходить куда-нибудь пообедать? Говорят, в "Омеле" новые блюда в меню появились. Или в "Самолепную службу" загляните, там очень уютно. Влюблённым парам скидка!". Еле-еле удалось перевести тему. Вспоминать о своём позорном ухаживании за Николасом было стыдно.
– Дело вот в чём, Константин Алексеевич, – приступила к важному разговору Мелисса, поливая брусничным сиропом ажурный блинчик кофейного цвета. – Есть вероятность, что коронация Ангела была настоящей.
– Как это? – Бывший монарх оторвался от бокала с красным вином.
– Три слова: закон о престолонаследии.
– Что? Павловское "Учреждение об Императорской фамилии"? Мой отец же его отменил в начале шестидесятых. Из-за этого ещё случился большой скандал с церковниками. Тогдашний патриарх едва переворот не организовал.
– А нынешний патриарх, похоже, его всё-таки организовал. – У Мелиссы, впервые за неделю, проснулся аппетит. Она потянулась за следующим грешником. Мадлен смотрела на неё с умилением. – Я всегда чувствовала, что Доброжир когда-нибудь проявит свои юридические способности! Вы знали, что он учился со мной на одном курсе в университете?
Константин Алексеевич помотал головой.
– Да, учился, и блестяще его закончил! – подтвердила Мелисса. – В семинарию он пошёл только после юрфака.
– Подожди, так ты полагаешь, что он нашёл какую-то лазейку в указе моего батюшки об отмене павловского закона?
– При всём уважении к вашему батюшке – он попросту не имел права отменять действующие законы такого уровня. Николай Второй ещё в девятьсот пятом отдал эти полномочия Госдуме. Законы, затрагивающие интересы большинства граждан империи, должны рассматриваться депутатами.
– Я знаю, но ведь закон о престолонаследии касается только нашей семьи! А значит, батюшка имел право его отменить. Это наше личное дело – где и как мы будем короноваться. Я вот, например, в Петербурге церемонию устроил. И без всяких там религиозных штучек. Слышала когда-нибудь такое изречение: "Церковь – место, где джентльмены, никогда не бывавшие на небесах, рассказывают небылицы тем, кто никогда туда не попадёт"
37?
Мелисса, выросшая в католической семье, не стала высказываться на эту спорную тему.
– Думаю, Доброжир решил рискнуть и сыграть ва-банк, – пожала она плечами. – По всем правилам короновал нового русского императора. А вдруг выгорит? И его ставленник усядется-таки своими блестящими штанами на трон?
Константин Алексеевич задумался.
– Это же получается – ни я, ни мой сын, ни моя внучка – никто из нас не является законным монархом? А эта говорливая мартышка имеет полное право жонглировать моей державой и моим скипетром?
– Получается, так, – тяжело вздохнула Мелисса. – Правда, говорливая мартышка пока молчит – притаилась в своей Грановитой палате и никак себя не проявляет. Надо этим затишьем как-то воспользоваться.
Обеспокоенная Мадлен, снимая передник, предложила:
– Каспер, я думаю, раз Катинка болеет, а Нико недоступен, ты должен выступить по телевидению. Показать народу, что Романовы думают о них всегда – даже выйдя на пенсию. Прими приглашение Соломона Жмыхова, он же всё время зовёт тебя в свою программу "Тем не менее".
– О да, замечательная идея, Мадлен Густавовна! – обрадовалась Мелисса. – Именно это я и хотела предложить. У "Всемогущего" гигантская аудитория, благодаря их креативному директору, который постоянно беспокоится о рейтингах… Да, обозреватель Жмыхов – идеальный вариант! Ну надо же, Мадлен Густавовна, как у нас с вами мысли сошлись!
– Не зря же у нас с тобой имена на одну букву начинаются, – улыбнулась мама Николаса.
– Нет уж, девочки, ни на какое телевидение я не пойду, – разбил идиллию Константин Алексеевич. – Во-первых, не выношу грязнулю Жмыхова. Во-вторых, не смогу искренне общаться с людьми, зная, что я все эти годы занимал трон империи незаконно. И потом, вы почему-то обе забываете, что у меня в разгаре сезон посадок!
Мелисса нервно заправила волосы за уши.
– Но, Константин Алексеевич, ведь на страну надвигается катастрофа…
– Ничего, рассосётся! – легкомысленно отмахнулся хозяин. – Как-нибудь разрешится. У чумички Головастикова духу не хватит империей управлять.
Мелисса стиснула зубы, чтобы не наговорить старику грубостей. Откуда он мог знать, куда подует ветер перемен в следующее мгновение? Принесёт ли ветер грозовые тучи с молниями – привет от Перуна – или, наоборот, разгонит сгустившиеся облака?
Премьер-министр взглянула в окно, где отливало бирюзой ясное южное небо.
– Может, я зря паникую, – нерешительно сказала она. – Может, Ангел с Доброжиром и сами не подозревают, что натворили. Может, они сидят себе спокойно и не знают, что изменили ход истории.
Крошечный дисплей перстня-разумника внезапно активировался. Режим "тлеющий уголь" автоматически включался на гаджете во время стихийных бедствий и других из ряда вон выходящих национальных событий.
Перстень сиял рубином, а в ушной гарнитуре звучали срочные новости:
"Внимание, граждане империи! Гражданский департамент кассационного Сената принял к рассмотрению запрос гражданина Головастикова, имеющего основания претендовать на российский престол. До вынесения судебного постановления Сенат официально приостанавливает власть её величества императрицы Екатерины Третьей".
