– Расслабься, приятель. – Генри встал между камерой и Екатериной. – Как бывший телевизионщик понимаю, что ты обязан за нами таскаться, будто приклеенный, и не стану тебе мешать – но не стоит лезть к госпоже императрице с глупыми вопросами. Представь, что ты снимаешь реалити-шоу, договорились?
Корреспондент кивнул с явным разочарованием.
Екатерина горько усмехнулась. Реалити-шоу. Да, год назад она была главной звездой мегапопулярного телепроекта "Великая княжна. Live". Верхом на Кирине она пролетала сквозь парк, за ней послушно следовали женихи и беспилотные электромобильчики "Всемогущего". А теперь она бредёт по этим аккуратным дорожкам пешком, с сумками, уставшим мужем и непочтительным папарацци – неведомо куда.
Она всерьёз собралась поселиться на диванчике в Императорском гараже, где не раз ночевал папенька, когда собирал "Фодиатор"; но приставы и тут её опередили: двери в гараж, равно как и в соседнюю Императорскую конюшню, были опечатаны.
– Может, деду позвонишь? – вполголоса предложил Генри.
Екатерина отвернулась от камеры:
– Не могу. Стыдно.
– Не надумали ещё прогуляться к пруду? – с иезуитской интонацией спросил корреспондент из-за объектива. – Водичка сегодня уж больно хороша.
– Ага, десятого апреля – хороша. Вот что, Кейт, – решительно сказал муж. – Давай-ка я познакомлю тебя с неимператорским Петербургом. Бывала когда-нибудь в доходных домах? Нет? Вот и побываешь. Снимем там квартирку. Сбережения у меня кой-какие остались со времён работы в горячих точках. А там, глядишь, и решение Сената подоспеет. Если в твою пользу – вернешься обратно в свои многочисленные дворцы.
– А если не в мою? – Екатерина была в отчаянии.
– Ещё лучше! – Генри поставил дурацкие сумки на гравий и крепко её обнял. Он был тёплым и надёжным. – Я вообще-то всегда мечтал жениться на простой работящей девушке без всех этих аристократических заскоков.
"Дом с утками-мандаринками" располагался в районе Чёрной речки, неподалёку от Русско-Балтийского завода, и входил в сеть доходных домов Путиловой
40. Сама купеческая вдова, основательница успешного бизнеса, давно уже отошла в мир иной; при этом, что примечательно, всю жизнь она провела не в одном из своих двадцати двух домов, а в многокомнатном люксе Гранд-отеля "Европа". Дочь Путиловой, весьма энергичная дама, продолжила дело матери и за несколько десятков лет возвела ещё несколько десятков зданий для аренды в разных городах империи – продолжая занимать роскошный номер в лучшей гостинице столицы.
У всех путиловских домов были характерные черты, отличающие их от других подобных сооружений: безупречное обслуживание жильцов, разумная кухонная техника, высокие потолки, невысокая ежемесячная плата; но главное – "цепляющее" тематическое оформление. В Петербурге это были птицы. Началось всё с "Дома с совами"; и дальше пошли архитекторы перелистывать справочник по орнитологии. Принявшись за строительство здания на берегу Чёрной речки, вспомнили, разумеется, о водоплавающих птицах. Утка-мандаринка приглянулась им особо – из-за яркого оперения.
Квартира, в которой поселились Екатерина и Генри, тоже была яркой. Пунцовые стены, сапфировый ковёр, миндальная мебель. Вместо обычного обеденного стола – самобранка от Волжского Альтернативного. Разумная скатерть, которая сама готовила, сама накрывала, сама мыла посуду, свела к минимуму количество кухонных шкафов. В центре столовой красовался коньячного цвета холодильник со встроенным телевизором – вот, собственно, и всё. По всем остальным вопросам – от утренней чашки берёзового сока до званого ужина на восемь персон с пятью переменами блюд – следовало обращаться к самобранке.
– Левашики?! Генри, это что – леваши? Неужели мои любимые, рябиновые? – чуть не расплакалась Екатерина, зайдя в квартиру, которая на ближайшие недели (это в лучшем случае) должна была стать её единственным домом. Одна спальня, столовая, гостиная, холл и два санузла – скромненько, не сравнить с дворцовыми просторами. – Откуда? Как?
– Очень просто, – довольно улыбнулся Генри. – Пока мы с тобой ехали, забронировал через перстень свободную квартиру, оплатил онлайн, сразу же получил электронный код от замка и пароль от скатерти. Ну и решил сделать тебе сюрприз. Тут же послал самобранке дистанционный заказ. Консьерж только загрузил в неё необходимые продукты. Ловко, да?
– Не то слово, – неразборчиво отозвалась Екатерина, вгрызаясь в леваши, как голодная белка. – Не зря я вышла за тебя замуж. Вот бы ты ещё главную мою проблему так же ловко решил!
– Есть, есть мыслишки на эту тему. – И Генри принялся распаковывать свою камеру.
– Не успели отделаться от "Всемогущего", как теперь ты меня снимать собрался! – с неудовольствием прокомментировала Екатерина. – Дай хоть душ принять с дороги.
– Принимай душ сколько тебе заблагорассудится, камера не для тебя, – деловито сообщил Генри, протирая объектив особой мягкой тряпочкой.
– А для кого же, интересно? – Екатерина вдруг преисполнилась ревности. Она уже привыкла к личному летописцу. – Может, для этого кривляки Ангела? – Голос её был пропитан сарказмом, как арбуз – соком.
– Угадала, – Генри был невозмутим.
– Что угадала? – не поняла Екатерина. – Ты и в самом деле Ангела хочешь снимать?
– Именно, – подтвердил Генри. – У меня тут случайно завалялось удостоверение сотрудника "Всемогущего" – ещё со времён работы на твоём шоу. Полагаю, господин Головастиков не откажется от небольшого документального фильма о своём становлении в качестве императора Всея Руси.
– Ты что, правда веришь, что он может стать императором? – У Екатерины внутри всё похолодело. Когда худшие твои мысли озвучивает близкий человек, становится по-настоящему страшно.
– Конечно, нет, Кейти, – Генри ласково потрепал её по голове. – Это просто отличный повод проникнуть в логово врага – и, как вы, русские, говорите, разнюхать, что к чему.
– Не знаю, какие это русские так говорят, – слегка успокоившись, заметила Екатерина. – От меня ты такую вульгарщину точно не мог слышать. Но сама идея "разнюхивания" мне нравится. Вот только он же тебя сразу узнает! Вы же вместе работали на моём проекте, он свадьбу нашу комментировал…
– Сильно сомневаюсь, дорогая. Такие самовлюблённые болваны не запоминают лиц окружающих их козявок.
Екатерина хихикнула:
– Козявок? Знаешь, Генри, твой сегодняшний лексикон меня просто поражает. И где только нахватался-то такого.
Перстень-разумник истошно запищал, возвещая явление виртуального Столыпина. Обер-камергер жаждал общаться по видеосвязи. Екатерина торопливо дожевала леваши и запустила голограмму из мигающего кольца. Над скатертью возникло робкое лицо помощника государыни. Кудряшки растопырились, губы изогнулись в извиняющейся улыбке, щёчки пошли красными стыдливыми пятнами. Ну, всё ясно.
