Бижу был прекрасным существом. Многие люди с повышенной интуицией говорили мне, что он долгое время был духовным учителем и целителем, но исчерпал свою силу и ему потребовалась новая жизнь, в которой о нем позаботился бы кто-то другой. Однако он по-прежнему хотел служить людям, поэтому решил вернуться в собачьем теле и выбрал меня, свою прежнюю возлюбленную душу, зная, что со мной он сможет удовлетворить обе потребности.
Бижу отличался тем, что в нем не было бурной собачьей энергии. Он приходил на мои семинары, поднимался на сцену, ложился и безмолвно наблюдал за мной часами, пока я учила людей. Стоило мне попросить слушателей закрыть глаза для визуализации, как Бижу тоже прикрывал глаза. Когда я заканчивала визуализацию, он открывал глаза и обходил зал, пока люди рассказывали свои истории. Если кто-то не мог сдержать слез, он запрыгивал к нему на колени.
Всякий раз, когда я ставила дома священный алтарь, Бижу входил в эту комнату и склонялся перед ним, а потом еще около часа лежал перед алтарем с закрытыми глазами, после того как я уходила. Когда я садилась молиться, медитировать или читать мантры, Бижу прибегал ко мне из любого места, где он в тот момент находился, и запрыгивал на кресло или кровать, чтобы участвовать.
С того момента как Бижу попал ко мне 11-недельным щенком, я в глубине души признала в нем существо, по которому так долго томилась. Эта мистическая любовь застигла меня врасплох, поскольку я ни разу в жизни не проводила больше пары минут ни с одной собакой. Помню, в первый день я подумала: «Я уже боюсь того неизбежного момента, когда мне придется попрощаться с ним!» И следующие 17 лет каждый Божий день я ловила себя на мыслях: «Как это случится? Как я пойму, что он готов уйти? Сделает ли он свой уход легким для меня? Придется ли мне помогать ему? Какими будут обстоятельства? Как я смогу жить без него?»
Прошли годы, полные радости и преданности, но когда Бижу начал угасать, мои тревоги стали отчетливее. К счастью, он ничем серьезным не болел, но его зрение и слух слабели, а бедренные суставы разрушались, так что со временем ему стало трудно ходить. Я катала его в специальной собачьей коляске и почти повсюду носила на руках, в том числе и по лестнице в своем доме. При первых признаках его новой телесной слабости на сердце у меня становилось тяжелее, но я благодарила Бога за то, что Бижу остается со мной. Хотя тело его подводило, сердце и дух оставались такими же сияющими.
Во время одного из регулярных осмотров ветеринар сказала мне, что, несмотря на старость, Бижу так здоров, что вряд ли умрет естественной смертью. Вероятно, ему понадобится моя помощь, чтобы покинуть тело. Вот он настал – тот момент, которого я боялась на протяжении почти двух десятилетий. Я начала молиться о том, чтобы понять, когда придет час, но опасалась, что скорбь одолеет меня, я стану тянуть время, и Бижу будет страдать. Я была уверена, что он захочет уйти, не потеряв достоинства, но не раньше, чем завершит свою работу. Я знала, что последняя часть этой работы – подготовить меня к тому, чтобы я его отпустила.
Между нами всегда существовал глубинный контакт, и теперь я начала просить: «Скажи мне, когда захочешь уйти, миленький. Не знаю, что я буду без тебя делать, но не хочу, чтобы ты страдал». Бижу смотрел на меня с любовью, лизал мою руку – один разок, а потом опускал свою маленькую беленькую головку мне на руку или плечо, словно говоря: «Хорошо… но еще не пора».
Настал семнадцатый день рождения Бижу, и хотя меня переполняла благодарность за то, что он дожил до этой даты, я чувствовала, что что-то, несомненно, изменилось. Он казался ушедшим куда-то вдаль и вглубь, и я поняла, что он готовится покинуть этот мир и готовит меня к жизни без него. Уезжая, чтобы учить людей или выступать с речью, я каждый раз ужасно боялась, что это случится, когда меня не будет.
Прошло несколько месяцев, и я – очень неохотно – поехала в другой город, чтобы провести там семинар. Я оставила Бижу с его «крестной матерью» Элисон, которую он знал с младенчества, и звонила каждые пару часов, опасаясь, что он потеряет сознание до моего возвращения. Когда я уже собиралась в обратный путь, зазвонил телефон.
– Я рада, что ты уже едешь, – сказала Элисон. – Бижу очень взволнован; он то и дело плачет, и у меня странное чувство…
Я помчалась домой, к Бижу. Никогда не забуду то, что случилось, когда я ворвалась в дом. Едва завидев меня, он вдруг сел и пристально уставился мне в глаза. А потом я услышала, как четкий, спокойный голос проговорил:
«Освободи меня, а я освобожу тебя. Освободи меня, а я освобожу тебя».
Я понимала, что на самом деле Бижу не говорит, что я слышу этот голос сердцем, но он был таким сильным и уверенным, что меня затрясло. Это было не интуитивное постижение послания, не тонкий шепот наставления. Голос был громким – и это был Бижу.
Я не хотела слышать его, но понимала, что это голос истины, а не просто мое воображение. Он обращался не к моему интеллекту, но напрямую к сердцу, точно гулкий призыв: Освободи меня, а я освобожу тебя! Он хотел уйти. Он был готов. И говорил мне, что я тоже готова.
Я легла, обняла Бижу и прижала его к груди. Он то и дело принимался повизгивать, но я понимала, что у него ничего не болит. Бижу всегда был очень решительным, и я чувствовала его стремление: он хотел выйти из своего тела. Ему не терпелось взлететь. Шли часы, и я наконец задала вопрос, который надеялась никогда не задать: «Когда?» И сразу же услышала в сердце ответ того же спокойного голоса: «Завтра».
Завтра. 24 июня. И вдруг до меня дошло, что это за «завтра». Для меня это был священный день – день рождения одной из моих духовных наставниц. Она несколько раз встречалась с Бижу и благословила его, и я поняла, что это не совпадение. Он говорил: «Пожалуйста, сделай это завтра. Мне необходимо уйти в тот день, который символизировал для тебя свободу». Дрожа, с залитыми слезами лицом, я позвонила ветеринару и попросила приехать на следующий день. Как только я положила трубку, Бижу расслабился и спокойно лег. Я следовала его указаниям.
Всю ночь мы лежали, тесно прижавшись друг к другу. Я не могла поверить, что это последние несколько часов, когда я смогу обнимать моего милого Бижу и чувствовать, как его тельце дышит рядом со мной. Мне хотелось, чтобы эти драгоценные мгновения длились вечно. Я решила рассказать ему историю его жизни от начала до конца. Я напоминала ему обо всех местах, какие мы видели, обо всех играх, в которые мы играли, обо всех случаях, когда он смешил меня, если я становилась слишком серьезной, и был живой подушкой, впитывавшей мои слезы. Я вспоминала, как он стал звездой в моем телевизионном рекламном ролике, который просмотрели более 200 миллионов людей, и как зрители со всего мира писали мне, что, когда они увидели его, их сердца раскрылись.
Я благодарила его за то, что он сидел рядом со мной долгие месяцы, когда я писала свои книги, и не вставал с места, пока этого не делала я. Я рассказывала ему о его великих деяниях, о его достойной жизни и, самое главное – о том, как он чудесным образом воспитывал мое сердце, чтобы я научилась испытывать глубокую, безусловную любовь. И все это время, точно неотступную мантру, вибрировавшую в моем сердце, я продолжала слышать: «Освободи меня, и я освобожу тебя».
