Ничто не ново
Идея о том, что душа живет после смерти тела, что нашу жизнь оценивают и судят (когда вся жизнь проносится перед глазами при ОСО) и что потом, в зависимости от того, как мы вели себя при жизни, мы попадаем либо в блаженные эмпиреи, либо, в наказание, в пугающее окружение, освящена веками. Древнейший из письменных образцов этих общемировых представлений о смерти происходит из Древнего Египта, где, согласно египетской «Книге мертвых» из папируса Ани (около 1250 г. до н. э.), люди верили, что после смерти душа покидает землю и отправляется в путешествие по потустороннему миру, где усопшего ждет последнее испытание перед загробной жизнью: суд Осириса. Он предусматривал перечисление длинного списка грехов, совершение которых усопший должен был отрицать. Затем истинность этих отрицаний проверялась путем взвешивания сердца по сравнению с перышком. Если усопший говорил правду и его сердце не было отягощено грехом, его ждало блаженство бессмертия рядом с богом Солнца. Но тех, кто не выдерживал испытание истиной, ждала страшная участь: грешников обрекали на вечное забвение [1].
Таких взглядов придерживались не только в Древнем Египте: они появлялись в разное время и в условиях разных культур. Согласно древним книгам и манускриптам, идея души, способной существовать независимо от тела, известна на протяжении тысячелетий [2]. В Древней Индии говорили: «Приход и уход – все это иллюзия; душа не приходит и не уходит. Куда ей уходить, если все место, что есть, – в душе? Когда ей являться и уходить, если все время, что есть, – в душе?» Много тысячелетий назад эта вера в смертность тела и бессмертие души привела к возникновению учения о предсуществовании и перерождении. Платон и другие древнегреческие философы придерживались тех же представлений о смертном теле и нематериальной и бессмертной душе. На древнегреческих философов, вероятно, оказали влияние взгляды, распространенные в Индии, Персидской империи и Египте.
Роберт Фладд. Человек и макрокосм. 1617.
Гравюра из книг
Однако в бессмертие души верили не только в Азии. Эти представления преобладали среди многих других народов, в том числе большинства племен Африки, австралийских аборигенов, коренных жителей обеих Америк, а также викингов, кельтов и римлян. Римский полководец Юлий Цезарь писал в «Записках о галльской войне»: «Больше всего стараются друиды укрепить убеждение в бессмертии души: душа, по их учению, переходит по смерти одного тела в другое; они думают, что эта вера устраняет страх смерти и тем возбуждает храбрость» [3]
[3].
Римский поэт Овидий писал в «Метаморфозах»:
Не сохраняет ничто неизменным свой вид; обновляя
Вещи, одни из других возрождает обличья природа.
Не погибает ничто – поверьте! – в великой вселенной.
Разнообразится все, обновляет свой вид; народиться —
Значит начать быть иным, чем в жизни былой; умереть же —
Быть, чем был, перестать; ибо все переносится в мире
Вечно туда и сюда
[4] [4].
Идея, согласно которой при жизни сознание не ограничено телом и мозгом, тоже не нова. Недавно я видел рисунок Роберта Фладда – английского врача и философа XVII века [5]. Он считал, что наш интеллект со всеми его ментальными процессами, наши воспоминания и эмоции, наши сны и видения в основном находятся вне нашего мозга (см. рис. на с. 116). На этом рисунке четко показаны предполагаемые энергетические связи с нашим физическим телом и особенно с мозгом через макушку и лоб.
Мистический опыт как источник представлений о смерти
Околосмертный опыт издавна служил источником новых представлений о возможности жизни после физической смерти. В основе многих книг, посвященных теме загробной жизни, лежит собственный мистический или религиозный опыт автора. Один из примеров – «Божественная комедия» Данте Алигьери. Шедевр Данте, более четырнадцати тысяч стихотворных строк, основанных на его видениях, повествует о семидневном путешествии автора через ад и чистилище в рай. Поначалу его сопровождает поэт Вергилий, а на небесах Данте ожидает его возлюбленная Беатриче. Он встречает души умерших людей, которых узнает и с которыми может общаться. В аду он видит, как люди терпят вечные муки за свою невоздержанность (похоть, чревоугодие, скупость, расточительность, гнев), за свое насилие (против других, себя, Бога и природы), за свой обман (лихоимство, прорицательство, взяточничество, воровство, лукавые советы, подлоги и предательство родных, родины и Бога). В чистилище он встречает умерших, попавших туда вследствие гордыни, зависти, гнева, лени, скупости, чревоугодия и сладострастия. В раю он видит Беатриче, сонмы святых и, наконец, вечный свет Бога. В третьей части «Божественной комедии», в Первой песни «Рая», Данте пишет:
Я в тверди был, где свет их восприят
Всего полней; но вел бы речь напрасно
О виденном вернувшийся назад
[5] [6].
Его описания созвучны тем, попытки которых предпринимают носители ОСО:
И здесь мои прозренья упредили глагол людей; здесь отступает он, а памяти не снесть таких обилий. Как человек, который видит сон, и после сна хранит его волненье, а остального самый след сметен, таков и я, во мне мое виденье чуть теплится, но нега все жива и сердцу источает наслажденье… О Вышний Свет, над мыслию земною столь вознесенный, памяти моей верни хоть малость виденного мною… В том Свете дух становится таким, что лишь к нему стремится неизменно, не отвращаясь к зрелищам иным, затем что все, что сердцу вожделенно, все благо – в нем, и вне его лучей порочно то, что в нем всесовершенно.
В XVIII веке шведский ученый Эммануил Сведенборг описал представления, которые приобрел во время многочисленных мистических опытов после достижения пятидесяти пяти лет [7].
В последние годы XIX века и в начале XX столетия в Европе было опубликовано несколько трудов о смерти и жизни после смерти, написанных на основании собственного мистического опыта авторов. Книга теософа Анни Безант носила название «Смерть – а потом?», книга основоположника антропософии Рудольфа Штейнера – «Смерть как метаморфоза жизни», Алисы Бейли – «Смерть: великое приключение». В книге «Смерть есть иллюзия» описан труд всей жизни датского мистика XIX века Мартинуса, который приобрел свой первый мистический опыт в возрасте тридцати лет [8]. Авторы всех этих книг обращались к личному мистическому опыту, чтобы изучить происходящее после смерти. Эти тексты более чем вековой давности, а также литература древних и прочих времен и культур свидетельствуют о поразительном сходстве содержания и последствий, подробно описанных в сравнительно недавних исследованиях ОСО. В прошлом весь страх смерти, как правило, также устранялся после ОСО, заменяясь внутренней убежденностью в том, что сознание выживает после физической смерти: «Смерть оказалась вовсе не смертью».
