– Ты? – Поль улыбнулась, глядя на него в упор. – Ты… Кто же у нас ты? Коварный соблазнитель? Герой-любовник? Граф Дракула? Или всего понемногу?
– Кто я для тебя? Был и есть?
– Был? – Поль взглянула настороженно. – Я не понимала тебя… Мы встречались, но ты ни разу не сказал, что любишь. Я никогда не знала, что у тебя внутри, ты всегда был как будто в стороне. Да! Ты был отстраненным. И закрытым. Провожал домой, поджидал после спектакля, ничего не пытался… Ты никогда ничего не пытался! Смотрел молча. Помнишь?
Денис кивнул:
– Я боялся тебя. Вокруг тебя такие, как Вербицкий, это был твой круг, а я чужой. Я знал, что мне не… светит. Наверное, я тоже простак. И когда это все-таки случилось, я скорее удивился, чем обрадовался.
– Ты не простак! Тогда ты был маленьким, а теперь вырос…
– Я был не маленьким, а влюбленным, неуверенным, слабым… Твоя тетя поила меня чаем и утешала…
– А сейчас?
– Для меня ничего не изменилось.
– Ты меня любишь?
– Я тебя люблю.
– А что дальше?
– Я приду сегодня… можно? Я соскучился, ты все время перед глазами. Провожу Марию и приду…
Поль не успела ответить – к столику вернулись Глеб и Мария. Глеб был разгорячен и сиял, Мария улыбалась.
Что испытывает тот, кто обманывает друга? Кто пожимает ему руку и подмигивает его любимой женщине? Кто делит с ним пищу, смотрит ему в глаза, задушевно беседует за жизнь, постоянно помня при этом, что спит с его женой? Жизнь, конечно, та еще… какое бы тут словцо? Шутница? Нет, слишком мягко. Любопытный жестокий хихикающий тинейджер, тыкающий палкой в жука, чтобы посмотреть, как несчастный «насекомый» беспомощно шевелит лапками, закрывает глаза и притворяется мертвым.
Поль притворялась любящей подругой Глеба… Любящей – это конечно, громко сказано: Поль, задиристая и резкая, была скорее деловым партнером с намеком на любовный уклон. Денис притворялся его добрым старым другом. А где место Марии в этом раскладе? Непонятно. Подруга? Невеста? Просто Мария? В смысле попутчица: а что, захотела побывать на родине предков, и Денис не смог отказать. А время от времени можно… э-э-э… перепихнуться, чего уж там, мы современные люди, никаких предрассудков.
Мария порозовела скулами, белая прядка выпала из прически, она все время улыбалась. Глеб целовал ей пальцы и говорил комплименты, Поль… ну мы уже знаем – была мрачнее тучи. Денис взял на себя роль тамады и лидера. Он изучал меню; Глеб сказал, что, принимая во внимание отвратительную погоду, хочет селедки под приличную водочку, а потом здоровый честный английский ростбиф с картошкой – можно фри, – под каким-нибудь забойным соусом. Поль после долгих раздумий заказала рыбу и белое вино, можно шардоне, а Мария попросила овощи-гриль и минеральную воду, так как мяса не ест и вина не пьет. Снимаю шляпу, сказал Глеб, я бы не выдержал!
Они сидели в углу под пальмой, и весь зал был перед ними как на ладони. Сверкающая люстра, горящая вполнакала, неяркие бра по стенам, снующие водомерками официанты во фраках, «живая» шелестящая музыка на маленькой сцене в противоположном углу, – что-то невесомое и нежное.
– За наших девочек! – сказал Глеб, поднимая рюмку. Они выпили. Глеб тут же налил себе еще: – Недопой хуже перепоя! Денис, Мария, не хотите с нами на океан? Можно в Индию или в Таиланд. Отгуляем Новый год, развяжемся с утренниками, и вперед! А что? Поваляемся на песке, поплаваем…
– Я не люблю много солнца, – сказала Мария. – Кожа портится.
– Будешь под зонтиком! Купим тебе большой голубой зонтик…
– Куда именно? – Денис взглянул на Поль – та смотрела в тарелку.
– Глеб, как всегда, забегает наперед, – голос у Поль был неприятным. – Мы еще ничего не решили, и я не уверена, что вообще хочу лететь чуть ли не сутки…
– Разве сутки? – удивилась Мария. – По-моему, около десяти часов без пересадки. Мы были в прошлом году в Гоа. Денис купил мне три платья из батиста с узорами, вышитые разноцветным шелком, очень красивые. Сам выбрал. Голубое, зеленое и желтое. Зеленое я забыла в гостинице! – Мария рассмеялась. – Все хорошо, но я обгорела, спина болела и коленки.
– Коленки? – удивился Глеб. – Почему коленки?
– Странно, да? Только спина и коленки. Песок был страшно горячий, а волны ночью светились как стразы. Там нет вечера – закат и сразу ночь. И большие звезды совсем низко.
– Едем! – Глеб хлопнул ладонью по столу. – Хочу купить платья, посмотреть на низкие звезды и наловить стразов. Акулы там есть?
– Мы не видели. Были дельфины и еще обезьяны, маленькие, ничего не боятся, вырывают бананы прямо из рук. Одна схватила мою шляпу, Денис побежал за ней, а она запуталась в лентах, и он отобрал. – Мария снова рассмеялась.
– Даже думать нечего! Едем! В январе. У меня знакомая в турбюро, завтра же позвоню, узнаю, как и что.
Чувствовалось, что Глеб опьянел, он слишком громко смеялся и размахивал руками, строил планы поимки обезьяны и катания на дельфине. Мария хохотала, что было совершенно на нее не похоже. Потом они снова убежали танцевать; Поль и Денис остались одни.
– Лина, я приду? – В голосе Дениса была мольба. – Я соскучился! Ни о чем другом не могу думать… Я приду?
Поль кивнула. Долгую минуту они смотрели друг дружке в глаза…
…Глеб отодвинул стул и усадил Марию. Схватил графин с водкой, воскликнул:
– Мария меня затанцевала, падаю с ног. Давайте за дружбу! Я всех вас люблю!
Денис пригубил и отставил рюмку, Поль залпом выпила свой бокал, сморщилась:
– Ох и кислятина!
Мария пила воду. Она была самая трезвая, разгоряченная после танца, довольная.
– Поль, Глеб сказал, ты актриса! – Она с улыбкой смотрела на Поль. – Почему ты ушла из театра?
Поль с удовольствием ответила бы: «не твое дело», но вместо этого пожала плечами и неохотно сказала:
– Так получилось.
– Ты красивая. Ты хорошая актриса. Очень!
Поль вспыхнула скулами. Возникла неловкая пауза.
– Откуда ты знаешь? – рассмеялся Глеб.
– Я чувствую. Разве нет?
– Если честно, ни разу не видел Поль на сцене, – признался Глеб. – Виталя Вербицкий говорит, что хороша, жалеет теперь. Это режиссер молодежного театра, Поль работала у него. Еще до меня.
– Может, хватит? – с вызовом спросила Поль. – Ушла и ушла, никому не интересно. Молодежный тот еще отстойник, все приличные давно сбежали. Вербицкий считает себя талантом, а сам… – Она махнула рукой.
– Его очень хвалят, – примирительно сказал Глеб. – Говорят, билеты на премьеру раскупают за полгода. Не знаю, не был ни разу, хотя он зовет. Но театр – это не мое, тут я профан. Мне бы цифры и схемы…
– Особенно схемы, – уронила Поль.
