Иван Денисенко – дипломированный мастер фотографии, лауреат международных конкурсов и участник многочисленных выставок. Известен в кругах профессионалов как дома, так и за рубежом. Чего стоит первая премия на выставке в Торонто! Федор ценил Ивана за творческие озарения и нестандартный подход к темам. Весь уходящий год Иван работал над свалками. Да, да, вы не ослышались! Он запечатлевал свалки, в самом широком смысле слова. Т. е. большие, маленькие, стихийные, урбанистические и деревенские. Особое место в коллекции занимал строительный мусор, кучи обломков снесенных домов, остатки мебели, забытые на стене фотографии, рваные обои, разбитая посуда. Особое место опять-таки занимали детские игрушки: сломанные машинки, лысые куклы, медведи с оторванными лапами и погремушки. Иван сумел придать обломкам такой пронзительный и трагический вид, что у посетителей выставки надолго портилось настроение и появлялись мысли о бренности. Девиз выставки гласил: «Сик транзит глориа мунди»
[2]. С многоточием.
– Федя, смотри, какая фемина! – Иван вдруг пихнул его локтем. – Это же с ума сойти! Смотри! Да вон же, около Снегурочки!
Федор посмотрел и увидел высокую тонкую девушку в белой шубке с длинными светлыми непокрытыми волосами.
– Пошли! – Иван схватил Федора за руку и потянул к девушке. – Станешь рядом, я вас сфоткаю! У меня новая тема: «Задумано на небесах». Парные портреты. Знаешь, как в старых альбомах? Жена сидит, он стоит, или наоборот. Хозяин и его женщина. На лицах уверенность в завтрашнем дне. Его рука на ее плече. Излучают достоинство, Федя, до-сто-ин-ство! То, чего нам с нашей всеядностью не хватает. Ты никогда не обращал внимания, насколько вокруг полно охренительно красивых или уродливых пар? Или смешанных? И я часто думаю: ну вот что их, черт подери, держит вместе? Что заставляет красивого здорового мужика держаться за овцу, ни рожи, ни кожи? И по стойке смирно. Или наоборот. А бывают просто неадекваты, ты не представляешь себе, какие сумасшедшие попадаются типажи! А ты с ней будешь смотреться супер. Давай, подгребай поближе!
– Иван, прекрати! – Федор рассматривал девушку в белой шубке. – А если она не одна?
– Одна! Посмотри, рядом никого. Станешь слева, вроде она тебе никаким боком, типа, проходил мимо и мы сами не местные. Посмотришь в сторону, потом станешь поближе, глянешь на меня и лыбу на тридцать два, как ты умеешь, вроде приглашаешь посмотреть на нее. Если получится, подмигни. Этакий ухарь! Потом посмотришь на нее и протянешь руку, как будто хочешь потрогать или сказать, откроешь рот… можешь сказать что-нибудь… неважно! Потом вытянешь руку, как будто хочешь снять шар. У нее над головой, понял? Задрал голову, а другой рукой придерживаешь шляпу. Как д’Артаньян… таким жестом… ух! Жаль, пера нет. И снова на меня в упор! И сразу пойдем тяпнем по стаканчику. Интересно, кто такая… Давай, философ, жми в темпе!
– А может, просто попросить разрешения и сфоткать? – Федор попробовал урезонить Ивана, играть он не умел вовсе. – Девушки любят фотографироваться.
– Не-е, Федя, не тот случай, – помотал головой Иван. – Мне нужна непосредственность, а она сразу начнет рожи на публику корчить и вы… э-э-э… это самое! Выделываться. А когда не подозревает, самое то. Уж поверь профи. Самые удачные фотки, когда застукаешь врасплох.
Чувствуя себя участником сомнительного предприятия, Федор, тем не менее, пошел к девушке, от души надеясь, что она сейчас уйдет – не может же она стоять там вечно! Федор и сомнительное предприятие? Вы шутите! Снегопад навеял, не иначе, и вспомнилась молодость…
– В темпе! – шипел ему в спину Иван.
Федор стал слева от девушки и обернулся на Ивана. Тот показал оттопыренный большой палец – в порядке, мол, – и приник к камере. Отступил, потом сделал шаг вперед, потом снова назад и щелкал при этом как заведенный. Потом махнул рукой: давай! Федор вытянул правую руку к шару, одновременно разглядывая девушку. Вспомнил, что нужно придержать шляпу и поднял левую, не удержал равновесия, поскользнулся и невольно ухватил девушку за плечо. Он тут же в ужасе отскочил и пробормотал:
– Извините ради бога!
Девушка отшатнулась, в свою очередь поскользнулась и стала падать на Федора. Он подхватил ее, но не удержал, и они смачно шлепнулись в снег. Иван в полнейшем восторге прыгал вокруг, продолжая снимать. Федор вскочил, протянул ей руку. Она ухватилась за него, и он помог ей подняться.
– Извините! – повторил он, все еще держа ее за руку. – Скользко! Мы отвыкли от снега. – И добавил зачем-то: – Не успели почистить…
– Это я… мои каблуки не для снега, – сказала девушка. – Спасибо! Мария.
– Федор.
– Этот человек нас снимает! Смотрите! Надо полицию.
– Не бойтесь, Мария. Это местный фотограф, он всех снимает.
– А! Знаю. У нас тоже есть такие, а потом хотят денег. Но это неправильно, так нельзя. Я хочу фотографию, где я упала, можно?
Федор махнул рукой, и Иван с готовностью подскочил к ним.
– Классные фотки! Ну вы и свалились, ребята! – Он заржал в полном восторге. – Я даже не ожидал!
– Мария, это Иван. Иван – Мария.
Иван схватил руку девушки, поднес к губам и громко чмокнул:
– Очень рад! Пошли, пропустим по стаканчику, я угощаю. За знакомство!
– Мария, не отказывайтесь, – сказал Федор. – Иван обидится.
– У вас так принято? Знакомство на улице?
Иван и Федор переглянулись. Иностранка?
– Нет, просто вы мне понравились, – брякнул Иван. – Не ушиблись? Ну и ладушки. Пошли! – Ухватив их за руки, он как бульдозер врезался в толпу.
Они подошли к чадящему мангалу, около которого наливали.
– Что они делают? – спросила Мария.
– Жарят собак! – загоготал Иван.
– Иван шутит, не бойтесь, собак у нас не едят, – поспешил Федор. – Это мясо. Иван приглашает на глинтвейн.
– Я не пью вина. Мне воды.
– Воды? – удивился Иван. – Откуда здесь вода?
– Приглашаю всех в «Песню кукушки»… – вмешался Федор.
– Как? – переспросил Иван. – «Песня кукушки»? Не слышал. Ресторация?
– Кафе-кондитерская, они недавно открылись. Там есть вино, – добавил он для Ивана. – За театром. Мария, вы еще не были в наших кафе?
– Была в ресторане. Вы сказали «Песня кукушки», да? Разве кукушка поет?
– Не так, как соловей, конечно, – фыркнул Иван. – Но звуки какие-то издает. Образно выражаясь, тоже пение. Как умеет.
…Маленькое кафе было пусто. Мягко сияла витрина с десертами, пахло ванилью. Им навстречу вышла девушка в кружевном передничке.
– Нам воды, вина и что-нибудь легкое… пирожные?
– Я не ем пирожные, – сказала Мария, расстегивая шубку. – Мне только воды.
