— Привет, ребят, — словно услышав мои молитвы, высшие силы послали мне спасение в виде Оли. Облегчение врывается в легкие, позволяя сделать долгожданный вдох, когда подруга оказывается рядом с Демьяном, и он, разорвав натянувшийся раскаленный канат, переводит на нее глаза.
— Привет, Оль, — целует ее в щеку.
— Привет, ты почему опоздала? — тоже прикасаюсь щекой к ее, кажется, еще никогда не радуясь появлению подруги так сильно.
— Пробки, — пожав плечами, Оля виновато растягивает губы в улыбке.
Дальше вечер проходит относительно спокойно, если не считать того, что мама, надо полагать, позабыв о решении отца, посчитала нужным насильно сблизить меня с Нареком. Она то и дело оказывалась рядом, стоило нам разойтись по разным углам. Находила совершенно нелепые предлоги, чтобы мы снова оказывались тет-а-тет. А он, очевидно, во всю ей в этом помогал. Уже спустя час я начала задыхаться от такого навязчивого внимания, а Демьян, похоже, злился все сильнее и сильнее. Нет, видимости не подавал, но я чувствовала его взгляд кожей каждый раз, стоило Нареку снова очутиться в радиусе метра.
А когда парень и вовсе пригласил меня на танец, от которого не получилось отказаться, потому как его родители стояли в непосредственной близости, Демьян куда-то исчез. Крутясь на месте и слушая рассказ о том, как валюта в последнее время скачет, я могла думать только о том куда, он подевался. Я искала его, всматриваясь в лица, но не находила. Сердце тревожно билось в горле, подсовывая разные варианты, начиная от того, что любимый мог уехать, разъярившись окончательно, до того, что мог уйти разговаривать с одной из гостий, которых сегодня вокруг него крутилось порядка десятка. Каждый раз, когда девушки поглаживали его по предплечью или касались едва заметно запястья, меня внутри больно ошпаривало ревностью.
Наконец дождавшись, когда песня закончится, я, потерянная в догадках, отправилась в туалет, чтобы унять волнение и попробовать позвонить ему. Проходя по длинному коридору, ловила себя на мысли, что все еще ищу в каждом прохожем Демьяна.
Свернув к уборным, уже собиралась толкнуть дверь, как почувствовала, что на моем запястье сомкнулись чьи-то горячие пальцы и потянули в находящуюся в паре метров комнату для персонала.
Слепой восторг вихрем закрутил бабочек, потому что уже через секунду, прижатая к стене в тесном помещении, я узнала его. По терпкому аромату. Тяжелому дыханию. Ревностным объятиям и нетерпеливому касанию губ.
Глава 39
Демьян
— Демьян..
Все, что успевает выдохнуть маленькая перед тем, как я набрасываюсь на её губы, покрытые полупрозрачным блеском. Съедаю его до капли, целую любимую жадно и остервенело.
Как же я соскучился за эти дни. Казалось бы, всего трое суток, что здесь такого? Да не тут-то было. Расстояние очень явно ощущается, когда находишься в тысячах километров от человека, рядом с которым и пара сантиметров это много.
Тонкие пальцы котенка быстро скользят по моим плечам вверх, гладят шею сзади и путаются в волосах, выдавая ее собственную потребность во мне. Это закорачивает нервные окончания, заставляя внутренности выворачиваться от желания схватить малышку и увести подальше отсюда. От прицела ее матери — дементора, от влажных и липких взглядов всех, у кого в штанах болтается член, и самое главное от мудака Нарека, который преданным псом плетется за МОЕЙ девочкой весь вечер.
Кретин такие плотоядные взгляды посылает в её сторону. Жаль, Тигран их не видит, а то поотбивал бы ему уже все, что между ног.
Я бы и сам с маниакальным удовольствием этим занялся, чтобы не смел больше пожирать Мариам глазами и представлять её в роли “своей жены”. Ублюдок!
Не замечаю, как при одной только мысли о нем сгребаю Мариам сильнее, вдавливая спиной в стену и лишая возможности дышать. Зубами ударяюсь о её зубы.
Мариам всхлипнув отрывается от меня.
Бл*дь!
— Прости…. — выдыхаю и уже мягче прижимаю к себе, впечатываясь в ее висок губами. — Не хотел тебя пугать.
А потом отстраняюсь и обвожу взглядом в который раз за вечер нежное лицо.
Такая чертовски красивая! Самая красивая во всем мире. Только слепой бы сегодня не обратил на нее внимания. Во всей этой мишуре искусственного грудастого хлама моя девочка, как живой цветок, притягивающий взгляды каждого своей натуральной привлекательностью.
— Демьян, все в порядке? — искренний взволнованный взгляд немного осаждает черную ревность.
Шумно выдыхаю и провожу пятерней по волосам. Нет, не в порядке….
— Я погорячился, когда подумал, что сегодняшний вечер будет легко пережить.
— Почему?
— Потому что рядом с тобой крутятся все, кому не лень, а я даже не могу заявить на тебя малейших прав. Показать, что ты моя.
— Ты же знаешь, что твоя!
В карих глазах искрой вспыхивает неприкрытое удовлетворение от моих слов, тут же смываемое волной вины.
— Мне жаль, что все так. Но я тебя понимаю.
Ловкие пальцы едва прикасаясь съезжают вниз по моей скуле, а меня словно током бьет от нежности прикосновений. Ей не нужно лезть ко мне в штаны, чтобы заставить думать о себе сутками напролет. Я и так помешался, не в состоянии выбросить из головы хотя бы ненадолго. Мариам останавливается на вороте рубашки. Ладони ложатся на мою грудь. Горячие, словно из печки.
— Понимаешь?
— Да. Мне не легче, чем тебе. Всякий раз, когда вижу рядом с тобой какую-то девушку, испытываю ужасные эмоции. По отношению к каждой из них. И самое страшное, — две глубокие воронки глаз затаскивают меня в свою непроглядную бездну, — самое страшное, что если бы ты захотел, ты бы мог выбрать любую из них, и уже через пару минут они бы тебе дали то, чего не могу дать я…
Она это серьезно? Нервный смешок от неожиданности вырывается изо рта.
— Мариам, ты думаешь дело в сексе? Если бы я хотел просто трахаться, у меня бы вообще не было проблем. Никаких. Я тебя хочу, понимаешь? — сжимаю подбородок, не давая отвести глаз. — Хочу иметь возможность пригласить на танец, обнять, поцеловать прямо там, на глазах у остальных. Хочу, чтобы ты так не боялась и не вздрагивала каждый раз, когда родственники оказываются рядом. Хочу знать, что я достоин быть рядом с тобой и видеть, что ты тоже так считаешь. А не стыдливо отводишь глаза, боясь быть пойманной и наказанной.
Выдыхаю, подавляемый вспышкой злости. Она давит к полу и раздирает сознание.
— Прости меня, — тихий шепот обдает лицо теплом, — я знаю. Понимаю. Я тоже этого хочу, — Мариам заглядывает мне в лицо, и я вижу сколько вины плещется в глубине притягательных глаз. Сколько трепета и переживаний. Не так должен был пройти этот вечер. Еще час назад, когда ехал сюда, думал, что сворую ее и зацелую до смерти, но не предполагал, что Лусине устроит этот чертов квест с Нареком. Я же не идиот, понимаю, что его уже целенаправленно выбрали для того, чтобы подсунуть ему дочку, и поэтому сдерживаться чертовски сложно, хоть и знаю, что нужно.
