Опускаю глаза вниз на темноволосую макушку и едва не матерюсь вслух. Ну почему, мать ее, это не блондинка? Ярко-красные губы ловко втягивают мой член в рот до самого основания. Он встал чисто физически, и то скорее потому что только что в голове снова вспыхнула Мариам, а не благодаря усилиям брюнетки…
Мечта любого мужика. Стройная, талия тонкая, бедра что надо, уверен, и в сексе на высоте, если судить по минету. Я же смотрю на всю эту щедро выставленную красоту, которая обойдется мне не так уж и дорого, и понимаю, что ни хрена не кончу. Потому что это не ОНА!
Шумно выдыхаю.
— Встань, — хриплю, сжимая острое плечо.
— Уже?
— Уже! Вставай!
Брюнетка подчиняется, впиваясь в меня вопросительным взглядом. Боится, что не оплачу, вероятно.
— Одевайся и на выход.
— Что?
Выудив из кармана купюру, вталкиваю ее в ладонь элитной Барби и распахиваю дверь.
— Иди. Свободна.
Скривившись от недовольства и поправив платье, брюнетка забирает сумочку и, виляя задом, проходит мимо, что-то фыркнув на прощание.
Дверь с грохотом захлопывается, и моя раскрытая ладонь с громким ударом прикладывается к фанере. Твою ж мать!
Вдалеке басы музыки несут свою клубную мелодию, а я… а я чувствую себя последним кретином. В который раз за день это паршивое ощущение злорадно ухмыляется из зеркала на противоположной стене. Наверное, именно так выглядит пустота…
Глава 45
Мариам
— Привет, Мариам, — Нарек открывает для меня дверь автомобиля.
Как и на прошлом свидании на нем строгий костюм, как будто мы кроме как в дорогой ресторан и пойти никуда не можем.
Бокал вина, выпитый перед встречей с будущим мужем, помогает не быть железной статуей во время свидания. Всю прошлую встречу я чувствовала себя так, словно мне на ноги кирпич привязали и в океан бросили. Дышать оказалось слишком сложно. Меня все время тянуло ко дну.
Без родителей поблизости Нарек вел себя иначе. Он позволял себе брать меня за руку, хоть я и убирала ее под стол. Каждое его прикосновение отдавалось ноющей болью в сердце, захлебывавшемся без присутствия своего персонального кислорода. Оно ныло и болело, но я ничем не могла помочь. Лекарств от этой боли не существовало. С ней нужно было только свыкнуться. И бедному сердцу, и мне самой. Есть такой вид боли, который нельзя реабилитировать ни временем, ни новыми встречами.
Уже сейчас я знала, что мое заболевание хроническое. Всю жизнь оно будет периодически давать о себе знать и только изредка уходить в ремиссию.
Мне купили новый телефон. Номер Демьяна я помнила наизусть, но позвонить не хватило смелости. Отец сказал, что он поговорил с ним. Я очень точно знаю, что в тот момент чувствовал Демьян. Он ненавидит меня, и сейчас услышать в любимом голосе холод стало бы для меня настоящей смертью. Лучше я запомню его чувственно улыбающимся мне в аэропорту перед отлетом. Я тогда поехала его провожать, словно чувствовала, что больше не увижу.
— Как день прошел? — интересуется Нарек, безжалостно отрывая меня от воспоминаний о том, кого я буду видеть всю жизнь вместо него.
— Нормально, — пожав плечами, включаю музыку. У меня нет особо желания разговаривать. Мы виделись пару дней назад. Что могло измениться с того времени?
Нарек делает тише.
— Чем занималась сегодня?
Поворачиваю на него голову.
— Встретилась с Леей. Сходили в кино и погуляли в парке.
— Подружка твоя?
— Одноклассница бывшая.
Нарек кивает. Пробегаюсь глазами по чеканному мужскому профилю. Парень привлекательный. Даже очень. Наверное, в него можно было бы влюбиться, если бы у меня перед глазами не стоял совершенно иной профиль. С наглым разлетом бровей и живыми глазами, в которых огонь плескался каждый раз, когда он смотрел на меня.
А с Нареком мы знакомы несколько лет, на протяжении которых у меня ни разу не возникло мысли о том, что именно он разделит со мной семейную жизнь.
— Можно я музыку громче сделаю? — спрашиваю, протягивая руку к панели.
— Нет, не надо. Не люблю чрезмерную громкость.
Рука, зависнув в воздухе, возвращается на колени. Утыкаюсь бесцельно в окно. Небо окрашено в ярко-оранжевый, как тогда, когда мы с Демьяном стояли на его террасе в самое первое наше свидание. По радио играет бодрая зарубежная новинка. Зажмуриваюсь и качаю головой, отгоняя воспоминания.
— А я сегодня к отцу на фирму ходил. Он хочет подключить меня к делу. Так что когда поженимся, я буду уже уверенно стоять на ногах.
— Это хорошо.
Улыбаюсь ему, понимая, что наверное, с моей стороны было неправильно даже не поинтересоваться, как обстоят его собственные дела. Только угрызений совести по этому поводу не чувствую, хотя должна была бы.
Всю оставшуюся дорогу мы проводим в молчании. За окном яркими бликами мелькают вечерние огни и фары мимопроезжающих машин.
Ресторан оказывается еще более фешенебельным, чем на прошлом свидании. Посетители ведут практически бесшумные диалоги за столиками, пока мы, проходя между рядами, следуем за администратором.
— Что будешь заказывать? — Нарек открывает меню, пробегаясь глазами по списку блюд.
— Какое красное вино вы могли бы предложить? — интересуюсь у сомелье, стоит тому как раз в этот момент подойти к столику.
Мужчина в возрасте, бросив взгляд на моего спутника, учтиво раскрывает карту вин.
— Есть прекрасное сухое вино Зора Ераз. Две тысячи тринадцатого года.
— Не против? — согласую этот вопрос с Нареком, так как понимаю, что цена не из самых дешевых.
Получив одобрительный кивок, принимаю предложение. Вино оказывается превосходным. Гораздо вкуснее, чем домашнее дяди. Никогда не думала, что смогу оценить вкус этого напитка.
Глава 46
Нарек не пьет, но с аппетитом поглощает стейк. Рассказывает о планах на будущее и о том, куда мы полетим на медовый месяц. Обещанные пальмы должны были бы разжечь как минимум любопытство, но они навеивают скуку. Надо же, а я всегда думала, что медовый месяц станет для меня незабываемым. Разве может быть что-то лучше шума океана и прогулок по пляжу на закате? Когда любимый человек рядом — это совершенное времяпровождение. Но только когда любимый…
Повернув голову, киваю официанту, давая знать подлить напиток.
Когда молодой парень отходит, Нарек звонко бросает вилку на тарелку, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности.
— Мариам, не слишком ли много ты пьешь?
Перед глазами ощутимо плывет, а в голове приятное тепло. Нет, я бы не сказала, что слишком. В самый раз, чтобы чувствовать себя расслабленно. Только давящий взгляд напротив немного отрезвляет. Такой бывает у отца, когда он чем-то недоволен.
