— Вино очень вкусное, — говорю, смотря ему прямо в глаза, но уже через пару мгновений отвожу взгляд, потому что его оказывается слишком тяжелым.
— Ты понимаешь, что на нас смотрят?
Смотрят?
Оглядываюсь вокруг, но не замечаю ничего такого, чем можно было бы меня пристыдить.
— Кто?
— Все! Ты ведешь себя недостойно! Четвертый бокал уже! Где это видано?
Шипит Нарек, приближаясь ко мне и стреляя глазами из одной стороны в другую, как будто ему неловко находиться в моей компании.
Я еще раз пробегаюсь сканирующим взглядом по помещению. Взгляды нескольких мужчин действительно направлены в нашу сторону. Неужели настолько заметно, что я пью? Или это Нарек привлек их внимание?
— Третий, — нахожу себе единственное оправдание.
— С таким успехом и четвертый не за горами. Мариам, так нельзя.
— Извини меня.
— Доедай, я отвезу тебя домой!
По сжатым челюстям Нарека можно догадаться, что я снова испортила вечер, но ничего поделать с собой не могу. Я вообще веду себя подобным образом впервые. Раньше бы никогда не позволила себе перечить мужчине, вспоминая наставления мамы, да и пить столько тоже не в моих привычках. А сейчас не понимаю, что со мной происходит.
— Я наелась.
Наверное, несколько дней катастрофически мало, чтобы переключить себя на другого мужчину, но любое действие Нарека вызывает внутренний протест. Безмолвный, но очень сильный. Такое ощущение, что я не отдавая отчета, пытаюсь показать ему свои самые худшие стороны. Или это и есть я настоящая? Когда мы ездили с Демьяном в ресторан, он ни разу меня ничем не попрекал. Но с ним я и не пила алкоголь. Не было необходимости.
Только выйдя из машины, чувствую, что вина действительно было много. Или причина тому отсутствие нормальной еды в течение дня. Напрягаю память, пытаясь вспомнить, что ела сегодня кроме салата в ресторане, но, кажется, он был моим завтраком, обедом и ужином.
Меня немного заносит в сторону как раз, когда Нарек оказывается рядом и придерживает за локоть.
— Мариам, с тобой все в порядке?
— Да, — запрокинув голову, улыбаюсь ему как могу счастливо, — прости пожалуйста. Сессия, нервы, я немного не в себе.
Кивнув, Нарек оплетает мою талию руками, и моим первым порывом является тут же вырваться из объятий.
— Верю. Надеюсь, скоро это пройдет, и я увижу прошлую Мариам, которая мне давно нравится, — сердце сжимается от чувства вины перед ним из-за отсутствия ответных чувств. — Я заеду завтра.
Мне хочется спросить — зачем? Неужели ему интересны наши свидания? Но машинально киваю.
— Да, конечно.
Восприняв это как знак одобрения, Нарек склоняется, и его губы оказываются на моих. Я столбенею, не вырываясь. Внутренне замираю, даже прекращая дышать. Слушаю себя и не слышу. В ответ тишина. Ничто во мне не откликается на мужской аромат, кажущийся слишком резким. На грубоватые губы. Колючая щетина доставляет дискомфорт, и мне хочется избавить себя от этого неприятного ощущения.
Резко отстраняюсь. Лицо напротив удивленно вытягивается, а потом сверкает пониманием.
— Не хотел давить, наверное, слишком быстро. Но удержаться не смог. Прости.
— Это ты меня извини, я просто устала. До завтра, Нарек.
Мама открывает дверь как раз, когда я отхожу от него, и ноги меня снова подводят.
— Нарек, добрый вечер, как погуляли?
Цепкий взгляд матери безошибочно угадывает мое состояние. Сверкнув в меня недовольством, она пропускает нерадивую дочь внутрь, а сама остается на пороге.
Мне хочется в душ. Привкус поцелуя все еще неприятно щекочет кожу. Чужой запах воспринимается инородным на моем теле. Словно это что-то, чего не должно быть априори. Неужели так будет даже после свадьбы, и мне всю жизнь придется отмываться от прикосновений мужчины, который будет зваться моим мужем?
Глава 47
Мариам
Поднимаюсь по ступеням и, оказавшись в своей комнате, бросаю на кровать сумочку. Губы все еще неприятно зудят, от этого желание смыть чужой запах со своего лица достигает максимальной отметки.
Открываю дверь и тут же сталкиваюсь с мамой. Она вталкивает меня обратно.
— Что за внешний вид, Мариам? Ты видела себя в зеркале?
Странное ощущение. Раньше я бы мгновенно испугалась ее властного и осуждающего тона. Любое неодобрение со стороны родителей казалось по-особенному масштабным. Мне всегда хотелось соответствовать моим правильным маме с папой. Хотелось быть идеальной дочерью, чтобы ни у кого не возникло и мысли покоситься в их сторону. А сейчас, когда в голове все еще пары алкоголя, мне почему-то совершенно все равно, что сейчас скажет мама. Я и так делаю то, что должна. Приехала сюда, собираюсь замуж, потому что понимаю, что если не сделаю этого, вся семья от меня отвернется. Моя любимая ба, деда, дядя с тетей, брат, племянники… Для всех них я стану изгоем. А они в свою очередь — причиной насмешек соседей. Поэтому я здесь. Выполняю свой долг. Так неужели мне нельзя даже такой мелочи? Хотя бы раз в жизни расслабиться…
— Нет. А что? — отвечаю на заданный вопрос.
- Что? — шипение мамы угрожающе отбивается от стен. — Ты похожа на алкоголичку. Тебя шатает из стороны в сторону! Что соседи подумают? Как, в конце концов, Нарек отреагирует?
— Нормально он отреагировал, — пожимаю плечами, становясь перед зеркалом. Наливаю на ватный тампон мицелярную воду и прохожусь им по губам. — Завтра опять заедет.
Локоть обжигает болью, когда мама рывком разворачивает меня к себе лицом.
— Чтобы я видела тебя такой в последний раз! Позорище!
— Мам, когда я прихожу домой вовремя, тебе не нравится. Когда я удачно закрываю сессию, ты тоже недовольна. Сейчас я немного выпила, и снова все не так. Что мне нужно сделать, чтобы ты хотя бы раз осталась довольна?
— Не дерзи мне, Мариам! Забывай эти свои привычки перечить.
— Я же никогда не перечила!
— Если бы ты вела себя нормально, нам бы не пришлось тебя сюда увозить.
— То есть я виновата в своих чувствах?
— Да! Ты не должна была их даже допускать! Позволять этому ублюдку приближаться к тебе. Если бы тогда его сама оттолкнула, он больше не вернулся бы!
— Когда оттолкнула? — непонимающе хмурюсь, пытаясь понять, о чем она говорит.
— Три года назад. Когда этот негодяй посмел тебя перед собственным домом облапать.
Отрезвление приходит почти мгновенно. Я отшатываюсь от мамы, не в силах поверить в то, что она говорит.
— Откуда ты…
— Видела, — выплевывает мама, заранее отвечая на вопрос, — а потом лично ему все высказала. Чтобы он приближаться к тебе не смел, потому что ты никогда не выберешь его, а если выберешь — всю оставшуюся жизнь будешь жалеть. Думала, он понял все, раз исчез. А тут на тебе, снова явился.
