- Крики?! - взрывается Юлиан. - Да это просто ребенок плачет. Что здесь такого?
- Вот, - поднимает мужчина вверх указательный палец, - у вас еще и младенец завелся, не прописанный на вашей жилплощади, между прочим. Сплошные нарушения, как ни посмотри!
У меня такое чувство, что еще чуть-чуть, и Юлиан прихлопнет дотошного бумагописца, словно назойливую муху. Лучше бы тому ретироваться подобру-поздорову, однако инстинкт самосохранения, похоже, ему изменяет, и мужчина с самодовольством добавляет:
- Итак, я вынужден доложить, куда следует, обо всем здесь увиденном. Полагаю, уже через пару дней вы получите соответствующую бумагу и...
Договорить он не успевает: Юлиан кидается к нему, хватает за воротник и под возмущенные крики о творящемся беспределе вышвыривает за дверь.
- Чертов урод, - шипит он злым, полным негодования голосом.
Я понимаю, что пора поставить турбобабуль в известность о новом повороте нашего непредсказуемого сюжета...
13 глава. Юлиан
Письмо приходит даже не на второй - на следующий же день... Видно, наглому проныре пришлось не по нраву быть вышвырнутым за шкирку, словно малому котенку. Впрочем, так ему и надо - сделал бы это снова и не один раз! Хотя в целом это, конечно, засада...
Где я найду новую квартиру в столь краткий срок?
Три дня. Смешно даже...
- Мне очень жаль.
Катастрофа сидит на краю кровати и глядит на меня виноватыми глазами. Понимает, что все это из-за нее... А я даже не могу толком рассердиться - просто нет этого и все.
Может, меня усмиряет надежда на скорое избавление от младенцев, собак, болтливых попугаев и... катастрофической девушки? Да, наверное, так оно и есть. Хоть какое-то, да избавление.
Как-нибудь прорвемся... Не впервой.
Сегодня Катастрофа выглядит значительно лучше: температуры почти нет, да и хрипит она значительно меньше. На ней одна из моих старых футболок - пришлось дать ей что-нибудь на замену - и я невольно сглатываю слюну... Любуюсь ее длинными ногами и чуть вздернутым, курносым носом - а что, она даже ничего. Тем более, мне известно, что скрывается под этим бесформенным одеянием!
Что, если стянуть с нее футболку и...
- Куда собралась?
- В душ, - хрипит Катастрофа, направляясь в сторону ванной. - Ощущаю себя жутко грязной...
- А тебе уже можно?
И она оглядывается через плечо:
- Неужели волнуешься? - спрашивает при этом.
Еще чего, у меня, может быть, свои планы на нее. Эгоистичные... прагматичные... мужские.
- Подумал, может, тебе спинку потерять надо...
- В самом деле потрешь? - вскидывает она свои черные бровки, и я даже переполняюсь надеждой: согласится. Но она вдруг припечатывает: - Спасибо, обойдусь. - И вялой походкой бредет в намеченном направлении.
Что это с ней? Позавчера она была посговорчивее... Мда. Слышу, как она пускает воду в ванну, гремит какими-то пузырьками, а потом - ба-бац! - оглашает всю квартиру сногсшибательным тарарамом. В ванну она, что ли, упала... Пересекаю гостиную и дергаю дверь на себя, та оказывается, на удивление, открытой - вхожу внутрь и созерцаю следующую картину: моя захворавшая Катастрофа сидит в наполненной ванне и, кажется, плачет, а душевая занавеска и удерживающая ее штанга валяются на полу, сорванные.
- Ты это чего? - любопытствую я, сам толком не понимая, что конкретно имею в виду: устроенный погром или ее слезы. - Ушиблась, что ли? Чего ревешь-то? Эй, Катастрофа...
- Опускаюсь на колени и касаюсь ее подрагивающего плеча.
Она всхлипывает еще горше и кое-как произносит:
- Я на куске мыла поскользнулась... занавеску вот сорвала...
- Ушиблась?
Она отрицательно машет головой, но все-таки показывает покрасневший локоть. И говорит:
- Г орло болит.
Да, в логике ей не откажешь: сетует на больное горло, а потирает ушибленный локоть. С женщинами всегда так: они то ли полнейшие дуры, то ли живут по каким-то своим, неведомым нам, мужчинам, законам. Я никогда их не понимал, да и впредь делать этого не собираюсь...
- Так чего купаться тогда собралась? - спрашиваю я. - Лежала бы себе в постели и болела на здоровье.
- А запах? - всхлипывает Катастрофа. - От меня, верно, нехорошо пахнет уже.
- Ничего, я бы зажал нос, и никаких проблем, - произношу в надежде успокоить ее неуместную истерику, но добиваюсь только повторного витка громкого всхлипывания. Теперь-то я ей чем не угодил?
Катастрофа утыкается лицом в свои подтянутые к груди колени, и я могу без зазрения совести лицезреть полукружия ее грудей и маленькую родинку на предплечье левой руки. Не знаю, почему она ревет, но пользуюсь выпавшей возможностью с удовольствием... Ангелика вон тоже постоянно плачет - наверное, у девчонок так заведено. Не беда!
Поднимаюсь и начинаю прилаживать валяющуюся в ногах штангу с сорванной шторкой на место. Пятиминутное дело, которое вознаграждается такими словами:
- Потрешь мне спину? Я сама не дотягиваюсь.
Не могу сдержать самодовольной улыбки: кажется, кто -то мечтает повторить уже однажды случившееся. Что ж, я только за!
- Тебе только спинку потереть? - осведомляюсь не без намека на большее, и девушка отзывается совсем тихим:
- Все зависит от мастерства банщика.
Уж в этом-то мастерстве мне нет равных: подхватываю мочалку, мыло и начинаю водить по ее согбенной спине. Казалось бы, могла уже и расслабиться, ан-нет, продолжает лить тихие слезы. Не понимаю я женщин, и все тут...
- Может быть, мне и животик тебе потереть, - беру инициативу в свои руки. - У тебя, должно быть, и сил-то на помывку нет.
Она не отвечает - просто поднимается во весь рост и молча глядит на меня. Вода жемчужным каскадом струится по ее груди, и я с заминкой, но касаюсь ее мочалкой. Катастрофа не шевелится...
- Ты чего молчишь? - спрашиваю я. - Довольна моей работой или нет?
- Мне холодно, - только и отзывается она. - Хочу вернуться в постель.
В постель - это хорошо: спускаю воду, обмываю ее под душем и накидываю на плечи полотенце. А что, в этих простых действиях есть что -то невероятно эротичное... Только слезы все и портят. Сбивают настроение...
- Может, уже перестанешь реветь, - предлагаю на полном серьезе, запахивая полотенце на ее груди. - Твои слезы могут плохо на мне сказаться.
Катастрофа снова громко всхлипывает, и мне... волей-неволей, приходится неловко, но похлопать ее по плечу, а потом и слегка приобнять. Так, ради успокоения... Иначе ж какая эротика с плачущей-то девчонкой?
В ночь перед тем, как мы должны были покинуть эту квартиру, я возвращаюсь домой позже обычного: что-то скребет на душе, не дает покоя... Необходимость ли искать новое жилье или общая неудовлетворенность нынешней жизнью - сказать не берусь. Работать в клубе мне нравится, однако, чего-то не хватает... И чего именно, я тоже не мог бы сказать определенно.
