Я приподнимаю брови, поощеряя ее к откровенности.
Ванесса рассказывала о них с Ником и я подумала, что мне тоже стоит рассказать тебе о... Герте. Наверное, неправильно, что я таюсь от тебя да и Герт хотел бы с тобой познакомиться.
Герт значит? – многозначительно хмыкаю я, несколько опешив от такого признания. Нет, Ленни, конечно, девушка общительная и свидания случаются у нее с завидной периодичностью, но еще ни разу она не рассказывала мне ни о ком из этих своих кавалеров, а тут вот Герт...
Да, его так зовут, – смущается моя подруга.
И как давно этот Герт желает познакомиться со мной? – осведомляюсь я не без иронии, на что Хелена отозывается смущенным «месяца два где-то», и я понимаю, что дело-то действительно серьезное.
Два месяца? – восклицаю я удивленно. – Два месяца, и ты молчала?!
Знаю, знаю, – подруга даже опускает глаза, словно смущенный подросток, – мне следовало сразу тебе о нем рассказать, но ты ведь совсем недавно потеряла любимого, и я не решалась лезть к тебе со своей влюбленностью... Бередить раны, как я и сказала!
Я качаю головой, как бы отвергая эти ее оправдания.
По-твоему, я бы не смогла порадоваться за подругу, глупышка?! Иди сюда, – я притягиваю Хелену к себе и крепко ее обнимаю. – Так у вас все серьезно? – осведомляюсь я и слышу, как сердце Хелены неистово ухает в глубине ее маленького, фигуристого тела. – Я жажду подробностей.
Та улыбается мне счастливейшей улыбкой, которую я прежде никогда у нее не видела.
Он сделал мне предложение, – глухо отзывается она, уткнувшись носом мне в волосы.
Что?! – ахаю я в очередной раз. – Но ведь вы знакомы только два месяца...
Ах, Джессика, – Хелена обхватывает руками свое раскрасневшееся от волнения лицо, – он такой славный, такой хороший... он такой... хватило бы и недели, чтобы я сказала ему «да»! Я так хочу, чтобы вы с ним познакомились, уверена, он тебе тоже понравится.
Я слушаю ее с некоторой долей скепсиса и настороженности, зная, насколько Хелена падка на плохих парней, каждый из которых прежде награждал ее сыном, а потом исчезал тем или иным способом. Наверное, она чувствует это мое настроение, поскольку тут же продолжает:
Нет, ты не думай, он не такой, как другие мои бывшие муженьки – хочется верить, теперь я стала умнее, – она как бы извиняясь, пожимает плечами. – Герт – он другой... он плотник, представляешь!
Вот это действительно неожиданно, и я даже недоверчиво хмыкаю.
Он пришел к нам в офис чинить замок на старом бюро, – начинает Хелена свой короткий рассказ, – то давно следовало бы выбросить на помойку, но шеф – скупердяй, каких поискать! – решил-таки его починить... И вот приходит Герт и располагается прямо напротив моего стола, – подруга расплывается в блаженной полуулыбке, – брутальный мужчина, умеющий обращаться с разным там железяками... Это было феноменальное зрелище, скажу я тебе!
Могу себе представить.
Я тогда так себе и сказала: «Ленни, если ты не пригласишь этого шикарного мужчину на чай, потом очень сильно пожалеешь об этом». В тот же вечер мы пили чай с персиковым пирогом... а через месяц он сделал мне предложение.
Слушая этот незамысловатый рассказ, я явственно понимаю, что просто жажду познакомиться с этим «шикарным» мужчиной, похитившим сердце моей дорогой подруги. А в том, что ее сердце похищено, сомневаться не приходится: то, как сияют ее глаза при воспоминании о Герте-плотнике, говорит красноречивее всяких слов. Хелена влюблена два месяца, а я ничего об этом не знала! Даже намека на это не замечала...
Буду счастлива с ним познакомиться, Ленни, ты меня просто заинтриговала, – уверяю я подругу самым искренним образом. – Уверена, он именно таков, как ты и описываешь.
А потом интересуюсь, знают ли о нем дети, на что та отрицательно машет головой:
Я пока не решаюсь им рассказать. Смелости не хватает...
Ты всегда была бесстрашной, Хелена, – я подозрительнейшим образом скашиваю глаза, – никак любовь сделала тебя трусихой? Быть не может. – А потом серьезнее добавляю: – Доминик с Паулем достаточно взрослые для того, чтобы судить тебя за любовь, а Томми в том возрасте, когда отец ему не помешает... Твой Герт готов взять на себя такую ответственность?
Он говорит, что всегда мечтал о сыновьях...
Ох, подруга, в таком случае я очень за тебя рада! – я снова с искренним чувством обнимаю ее.
Тем вечером мы еще долго шепчемся с Хеленой на ее маленькой, уютной кухоньке, перебирая события дня и просто строя планы на ближайшее будущее, которое, как я внезапно осознаю, становится вдруг немного светлее и ярче, словно кто-то незримый переключил в моей голове такой же незримый, но жизненно важный рубильник.
9 глава.
«Дети! Берегитесь баобабов».
Еще одна неделя проходит в безуспешных поисках работы... Стоит уже признать, что положение становится почти отчаянным – пособия по безработице, которое я сейчас получаю, едва хватает на покрытие наших c детьми нужд, и следует, должно быть, озаботиться поиском более дешевого варианта жилья для нас. Одной мне нашу квартиру не потянуть...
Таким образом теперь я вынуждена разрываться между поиском работы и поиском новой же квартиры, что занимает львиную долю моего времени, которого и так почти ни на что не хватает.
А если и было что-то хорошее в эти безумные семь дней, то этим хорошим, конечно же, было знакомство с Гертом Мюллером, который – истинная правда! – произвел на меня самое благоприятное впечатление. Он оказался настоящим здоровяком с огромными, накачанными ручищами и шевелюрой песочного цвета, которая едва-едва покрывала его голову жесткой, колючей щетиной, настолько коротко он был острижен. «Чтобы не мешало в работе», пояснил он мне немного смущенно, заметив, насколько внимательно я рассматриваю эту его почти нулевую стрижку. Глаза у него карие и очень добрые, это заметно, как говорится, невооруженным глазом, и я сразу прониклась к нему искренней симпатией; особенно меня впечатлило то обожание, с которым он смотрел на Хелену: прямо Винни Пух и его «горшочек с медом».
За один этот взгляд я готова была принять его в наш тесный, маленький мирок вместе со всеми его столярными инструментами и грузовичком, на котором в тот день он и подвез нас с Хеленой до дома. Знакомство произошло в маленьком кафе в Гостенхофе...
И вот я стою на тратуаре около своего «ниссана», комкая второй за неделю штраф за неправильную парковку, и слышу, как кто-то окликает меня по имени.
Ванесса!
Только не это... Я навешиваю на лицо фальшую приветливую улыбку и поворачиваюсь к ней, спешащей ко мне с не менее радостной улыбкой – словно встреча со мной исполнила ее давнюю и заветнейшую мечту! – и говорю, что очень рада ее видеть и так далее и тому подобное, и все это, конечно же, ложь, а что делать... Взрослые постоянно лгут друг другу, как бы печально это ни было!
