Да, именно так, а тебе пришлось тащить ее рюкзак, в котором после обнаружились женские журналы и целая коллекция противомаскитных спреев.
Эти воспоминания словно переносят меня в прошлое, и я вижу наши утомленные лица и подламывающиеся от усталости ноги, и то, как мы ворчливо бубним о самом ужасном дне в нашей жизни – какие же мы были тогда счастливые и даже не подозревали об этом.
Мы еще какое-то время вспоминаем разные забавные случаи, приключавшиеся с нами благодаря Хелене, а потом я вдруг спохватываюсь и выпаливаю:
Полчаса, должно быть, давно прошли. Не хотелось бы, чтобы автосервис закрылся, так нас и не дождавшись...
Мы выходим из кафе и медленно бредем через дорогу – ни одному из нас, похоже, не хочется заканчивать этот неожиданно восхитительный вечер.
Я рад, что мы могли поговорить, – Ник смотрит на меня в свете уличного фонаря, и я впервые замечаю, тонкую нить намечающейся морщинки на его лбу.
Тебе нужно поменьше хмуриться, – поддеваю я парня, – иначе быстро состаришься. – Он одаривает меня странной улыбкой. – А торт в твоей компании, действительно, был очень вкусным... Спасибо.
Мне тоже он очень понравился.
Мое авто ждет нас во внутренем дворике, сам же автосервис уже закрыт, и я пугаюсь было, что не смогу теперь заплатить и забрать его со стоянки.
Все уже решено, Джессика, – успокаивает меня Доминик, – небольшая дружеская услуга, не более того.
Я благодарна ему за эти слова даже в большей степени, чем за саму помощь с автомобилем.
Значит, теперь я тоже буду должна тебе услугу... – Мы абсолютно по-дурацки улыбаемся друг другу, или это просто я ощущаю себя круглой дурой – даже не знаю, можно ли в здравом уме и трезвой памяти чувствовать себя настолько безобразно... Счастливой?
Довольной?
Окрыленной?
Просто улыбайся почаще, и будем считать, что мы в расчете, – говорит мне Доминик и машет на прощание рукой.
Я завожу автомобиль и мучительно пытаюсь понять, может ли томительное трепыхание у меня в животе быть как-то связано с вибрацией самого мотора автомобиля или тому есть какое-то иное... абсолютно глупейшее объяснение...
Глава 12.
«Звезды очень красивые, потому что где-то там есть цветок, хоть его и не видно...»
Следующим утром я осчастливливаю Хелену просьбой проехаться со мной и Евой в торговый центр, где я намереваюсь произвести небольшие внешние перемены, и подруга, конечно же, встречает эту новость восторженной улыбкой.
В первую очередь решаю посетить парикмахера и отдаться в его, хотелось бы верить, надежные руки, чтобы наконец избавиться от своего печального цвета волос – вдруг хочется перемен и яркости...
– Ты выздоравливаешь! – категорично заявляет Хелена, услышав о моем желании. – Не могу не порадоваться за тебя...
И вот я стою перед зеркалом с короткой стрижкой в виде какого-то феерического каскада, на укладку которого у мастера ушло не меньше получаса (я более, чем уверена, мне самой не под силу повторить этот его получасовой подвиг, но я все равно блаженно улыбаюсь) и цвет которого варьируется от темно-золотистого до шоколадного. Чудеса мелирования!
Потом меня увлекают в сторону магазинов одежды, и Ева с Хеленой наперебой закидывают меня разнообразными вариантами сочетания блузок, брюк, платьев, шарфиков и просто колготок вишневого цвета, что я начинаю чувствовать клаустрофобию от постоянного нахождения в узком пространстве кабинок для переодевания. Наконец я решаю, что для первого раза с меня достаточно и, обогатив свой гардероб вязаным платьем бирюзового цвета и двумя кофточками, удовлетворенно падаю на стул в маленком кафе «У Марты», где Хелена заказывает нам чай с круассанами.
Где-то между пятым глотком чая и очередным укусом круассана, который, по словам Евы, не идет ни в какое сравнение с выпечкой Хелены, та, которой воспеваются все эти дифирамбы, вдруг провозглашает:
Теперь, когда у тебя есть красивое платье, Джессика, а у меня – очаровашка Герт, – она нам даже подмигивает, – я думаю, пришло время свести все эти элементы вместе и устроить небольшой званый ужин в нашу с ним честь. Как вам такая идея?
Я еще не успеваю и рта раскрыть, а моя четырнадцатилетняя дочь, округлив глаза от любопытства, пропевает елейным голоском:
Герт? Что же это за птица такая, тетя Ленни?
Если и птица, то определенно орел, моя дорогая, – подруга сюсюкающе тискает мою дочь за ее раскрасневшиеся от любопытства щеки. – И этот орел – мой будущий муж!
Ева настолько поражена этим сообщением, что даже равнодушно сносит это издевательство над ее имиджем взрослой девочки.
О, – ахает она только, – значит у нас будет свадьба! Я еще ни на одной не бывала.
Хелена восторженно ей улыбается – два ребенка, право слово.
Осталось только рассказать об этом мальчикам, – охлаждаю я их розовые мечты. – Я не думаю, конечно, что с этим могут возникнуть проблемы, но все же...
Ты права, – Хелена, на мгновение было сникшая, снова взбадривается и со словами « лучше бы больше с этим не тянуть» одним глотком осушает свою чашечку чая.
Она и не тянет: уже на четвертый день после нашей маленькой эскапады в торговом центре, мы все приглашены в уютный итальянский ресторанчик «La Bella“, который должен стать официальной площадкой для первого знакомства ее сыновей с ее же будущим супругом. Мне велено нарядиться получше и явиться первой, чтобы сыграть роль хозяйки для Пауля с Домиником, а после уже появится и подруга с Гертом.
И вот я нервно тереблю пуговицу на своем вязаном жакете, а Томми с Элиасом бъются в морской бой на игровой приставке, когда, наконец, появляются оба старших сына Хелены и смотрят на меня заинтригованными взглядами... Я даже робею, вдруг осознав, что впервые за долгое время воспользовалась косметикой да и Доминика с нашего последнего разговора я тоже вижу впервые, и вот стою перед ним разряженная, словно рождественская елка.
Почему бы вам не присесть, – нервно предлагаю я, указывая рукой на пустующие стулья. – Хелена, я полагаю, скоро появится!
Через минут десять-пятнадцать, – добавляет Ева, чувствуя себя избранной хранительницей тайны. И оба парня продолжают сверлить меня странными взглядами...
Я хочу мороженого, – отрывается от игры Томми, тем самым отвлекая меня от своих насупленных братьев. Ну, мне по крайне мере кажется, что они какие-то насупленные... Может быть, они просто голодные, как знать, и долгое ожидание не радует их?
А где Ванесса? – интересуется вдруг Ева, и я понимаю, что ее действительно нет. Из-за своей нервозности, я так и не осознала ее отсутствия...
Она себя не очень хорошо чувствует, – Доминик в явном смущении смотрит на нас своими голубыми глазами. Все-таки быть таким красивым – непозволительная роскошь! Даже в своей немного измятой рабочей рубашке, которую он, по всей видимости, не успел еще сменить после долгого рабочего дня, выглядит он шикарно, и я не во время вспоминаю, как пахла его рубашка с оторванной пуговицей и как возмущенно вздымалась его рельефная грудь.
